Взять для примера хоть ту же Сару: она покинула родной район, когда ей было четырнадцать. Из колючей и злой девчонки превратилась в женщину с жестким хищным лицом и холодным взглядом. Через что ей пришлось пройти, и на что она теперь способна? Стефан уверен был, что на многое. Достаточно вспомнить, с чем она заявилась к нему после долгой разлуки. От хорошей жизни такие метаморфозы не происходят.

Главное — самой Саре об этом не говорить. Он усмехнулся.

Окинул взглядом просторную площадь перед храмом — пустынную в это время суток. И направился в сторону дома. Завтра — новый день и новые задачи.

*** ***

— К вам посетитель, — смущаясь, произнесла Харуми.

Вид ее Стефану не понравился. Мнется, трет ладонь о ладонь. Голова опущена, словно девушка совершила какой-то проступок, в котором ей теперь нужно сознаться. И за который последует неизбежное наказание.

И что еще за посетители с утра пораньше?

— Кто? — осведомился он.

Ответить Харуми не успела — ее решительно сдвинули в сторону. В кабинет буквально вломилась растрепанная женщина в тусклом, кургузо сидящем костюме, с красными заплаканными глазами.

— Сдвинься, крыса облезлая, — зашипела она. — А я к вам, господин начальник, — прибавила, с вызовом уставившись на Стефана.

— Постойте, куда вы, — запротестовала Харуми.

— Спасибо, Исибаси-сан, — вмешался Стефан, сообразив, что перечить посетительнице не стоит. — Можете пока быть свободны.

Та, пожав плечами, вышла. Дверь прикрыла.

— Присаживайтесь, — Стефан кивнул на стул. — Слушаю вас. Чем могу помочь?

— А чем вы можете помочь?! — голос женщины дрожал. Голову она держала, гордо приподняв подбородок — видно, чтобы слезы не покатились снова из глаз. — Или вы умеете оживлять мертвых? Мой сын погиб! — она все-таки сорвалась на крик. — Ему было всего семнадцать!

Стефан раскрыл рот — и захлопнул, не найдясь с ответом. Семнадцать? Ему столько было, когда он очутился в эр-гетто.

— Начните сначала, пожалуйста, — попросил он, стараясь сохранить ровный тон. — Кем был ваш сын, при каких обстоятельствах погиб, и чем я могу вам помочь. Почему-то ведь вы пришли именно ко мне?

— А к кому я должна была идти?! — взвилась посетительница, срываясь на крик. — Это ваша вина, ваша!

Ответить вконец растерявшийся Стефан не успел. Дверь распахнулась, впуская четверых охранников. Не успел он рта раскрыть — как женщину подхватили под руки, скрутили и выволокли из кабинета. На ошалевшего начальника внимания попросту не обратили.

— Стойте! — спохватившись, он выскочил следом, в приемную.

Куда там! Его не удостоили взглядом. Женщина продолжала вопить, совершенно потеряв самообладание. Стефан только расслышал, что он — трус и убийца.

Харуми придержала его за локоть, мешая выскочить в коридор следом за охранниками, уводящими женщину.

— Не ходите, — проговорила девушка тихо, но решительно. — Не ходите, — повторила с нажимом, поняв, что он сейчас попросту стряхнет ее. — Я сама вам все объясню.

Стефан замер. Рассудил, что от охранников и от впавшей окончательно в истерику женщины ничего не добьется. А Харуми, раз обещает что-то объяснить, так располагает информацией.

— Идите в кабинет. Я принесу чаю, — со вздохом велела Харуми, когда вопли несчастной снаружи затихли.

Стефан подчинился. Голова шла кругом. Вот так начало рабочего дня!

Он шмякнулся за стол. Опершись локтями на столешницу, сжал ноющие виски. Что за черт?! Что это сейчас было, и почему его секретарша знает больше, чем он?

А главное — это ведь она вызвала охрану! Наверняка. Больше некому! Если бы он не был так ошарашен, до него бы дошло сразу. Она без прямого приказа, через его голову, вызвала охрану и приказала увести посетительницу до того, как та успеет что-нибудь толком сказать.

Пожалуй, мысль заменить секретаря не так уж и бессмысленна.

И устыдился собственной мстительности. К тому же Харуми обещала объяснить свое поведение. Возможно, он чего-то не знает?

Вот и она, кстати. И не одну чашку с чаем притащила, а две! Подготовилась, значит, к разговору. Вид виноватый — понимает, значит, что что-то не то сделала. Поставив чай, уселась напротив без приглашения.

Стефан хмуро молчал, ожидая обещанных объяснений.

— Все, что вы сказали бы, оказалось бы бессмысленно, — наконец начала она. — А мне пришлось бы вызывать охрану несколькими минутами позже. И ее забрали бы в управление жандармерии. За покушение на вас, — помолчала, сжав губы. — Вы могли бы получить травмы, лишились бы возможности работать на неопределенный срок. Она себя не контролировала.

— Откуда вы это знаете?

— У нее сын погиб, — Харуми поглядела на него, как на несмышленыша. — Я их семью знаю немного, мы живем недалеко друг от друга. Парнишке едва исполнилось семнадцать, хотел заработать побольше. Ну и напросился на один из самых опасных участков.

— У нас есть участки настолько опасные, что там люди гибнут? — уцепился Стефан.

Ответом послужил еще один скорбный взгляд. Понятно. Невысокого о нем здесь мнения.

— Есть, — секретарша наконец разлепила губы. — Глава семьи умер пару лет назад. Спился. И мать осталась одна с пятью ребятишками. Като был старшим, хотел семье помочь. Вот и... перестарался, — голос дрогнул.

— Что с ней теперь будет?

— Отведут в медпункт, — Харуми пожала плечами. — Там ей поставят диагноз — нервный срыв или что-нибудь вроде этого. Дадут успокоительное, рекомендации — и отпустят домой. Если бы она успела напасть на вас, так просто не отделалась бы, — напомнила настойчиво.

— Это я понял. Список опасных участков мне. И список погибших за, — он задумался. — За последние полгода.

— Зачем?! — она недоуменно моргнула.

— Уважаемая Харуми-сан, — не сдержался, и едкие интонации просочились наружу. — Допейте ваш чай — вы, кажется, немного не проснулись. И идите выполнять приказ!

Она моргнула. Во взгляде появилась совсем уж детская обида. Или ему почудилось? Схватила чашку и буквально вылетела с ней за дверь. Хлопать ею, правда, не стала. Оно и понятно — ей еще здесь работать. С этим вот чудаковатым новым начальником, от которого бог весть, чего ждать.

Стефан провел пятерней по темени.

Вот тебе и задачку подкинули обстоятельства! Судя по скорбной мине, скроенной Харуми, гибель рабочих на местах — не такое уж редкое явление. Даже менее редкое, кажется, чем в эр-гетто. А ему-то что делать с этим знанием?

Тем более, он достаточно прожил в гетто, чтобы понимать: выплачивать семье компенсацию никто не будет.

Что станет делать — Стефан пока и сам не знал. А еще понимал: если разведет сейчас активность, Сара будет в бешенстве. Но понимал и то, что оставить все как есть, не может. Не зря же его больше десятка лет звали шлимазлом! При последней мысли невольно улыбнулся.

Смешно будет, если шлимазл из эр-гетто свернет себе шею, инспектируя технический участок в зет-гетто. И это после повышения до начальственного кресла!

Про такое анекдоты можно рассказывать. А Сара тогда точно будет в бешенстве.

Глава 3

Стефан только головой покачал, когда Харуми нацепила такой же костюм, как и тот, что вручили ему. Тоже собралась наружу.

Ясно ведь, что тянется за ним, как нитка за иголкой, не ради своего удовольствия! Боится потерять работу. Не знает, каким образом может стать незаменимой.

Рявкать на девчонку, чтоб не совалась, куда не следует, бессмысленно. Только зря напугает. И кто знает, что ей тогда еще в голову взбредет! Да и ни к чему такие сцены устраивать напоказ рабочим. Подрыв авторитета руководства. Решено: поговорит с секретаршей после! С глазу на глаз.

Только подобрать такие слова, чтобы она прислушалась.

Стефан вздохнул. Вот за что ему все это? Он не умеет разговаривать с женщинами! Тем более, упрашивать их и убеждать в чем-либо.

— Страховку надень! Полную, — бросил ей. — Увижу, что вылезла без нее, — запнулся. — Премии лишу! Или вообще докладную напишу.