— Должно быть, у вас много заказов за день, — осторожно предположил Маршалл. — Вас что-то заставило запомнить именно этого человека?

— Само собой. Сперва я подумала, что как-то глупо отмечать посылку срочной доставкой и оставлять инструкцию не доставлять её в ближайшие четыре с половиной часа. А потом заметила имя получателя. Хилари Сент-Джон Фоулкс.

“…во всех комнатах…” — вспомнилось Маршаллу.

— А почему именно это имя вас заинтересовало?

— Ну, мы с моим парнем вчера вечером листали журнал, а там была реклама мужского талька с кучей подписей — ну, знаете, кто советует его — и это всё были такие большие шишки, только именно этго я не знала, поэтому так и сказала своему парню, мол, “А кто этот Хилари?”, а он сказал “Это же сын Фаулера Фоулкса”, а я сказала “Но кто он?”, а он сказал “Я только это про него и знаю”, и я сказала “То есть когда ты чей-то сын, то получаешь бабло за рекламу всякой ерунды?”, а он сказал “Чей-то сын? Но он сын Фаулера Фоулкса!”, и я сказала “А кто он?”, и в итоге мы поругались. Вот поэтому я и обратила внимание на имя.

— Хорошо. — Маршалл удовлетворённо кивнул. Свидетели порой похожи на тех местных жителей, что говорят исследователю именно то, что тот ожидает услышать, будь оно правдой или нет, и перекрёстного допроса такие свидетели никогда не выдерживают; но рассказ девицы был обстоятелен и убедителен. — А теперь, мисс Джонс, не могли бы вы описать отправителя этой посылки?

— Конечно. Забавный старичок.

— Старичок?

— Да-а. Ему, должно быть, все пятьдесят. Не то чтобы высокий, но крупный такой, если понимаете, о чём я. Большая грудь, как у гориллы или кого-то такого. Нос большой и загнутый — вроде это называется римский. И большая-пребольшая чёрная борода. Такого не забудешь. Ах да, и у него была трость с серебряным набалдашником. — Наша мисс Джонс недоумевала, почему детектив сперва смотрел с таким недоверием, а затем разразился восторженным хохотом.

Маршалл сообразил, что ему предстоит противостоять убийце с просто возмутительным чувством юмора. Девушка только что в точности описала доктора Дерринджера.

6

— Нет ничего лучше пива, когда закончен рабочий день. — Мэтт Дункан отвернул крышку и протянул пенящуюся бутылку лейтенанту Маршаллу.

— Вам не нужен стакан? — предложила Конча.

— Если нет кружки, — проговорил Маршалл, — то прямо из бутылки — лучший вариант. Кроме того, зачем создавать тебе лишнюю посуду для помывки?

— Благодарю вас, добрый господин.

— А ты не будешь?

— Э-э. Я не люблю пиво и не собираюсь становиться одной из тех девиц, что делают вид, будто его любят.

Мэтт сделал хороший глоток и громко выдохнул.

— Прямо в точку. Идёте по следу, Теренс?

Лейтенант Маршалл имел самый печальный вид.

— Проклятие профессии. Никто и никогда не решил, что ты просто забежал по дружбе.

— То есть ты зашёл не по работе?

— Ну…

— Это не так, — сказала Конча. — Вижу, что у вас глаза блестят. Бьюсь об заклад, дело в тех чётках, о которых вы спрашивали сестру Урсулу.

— Что это? — лениво спросил Мэтт.

— Ничего важного. Одного типа по фамилии Тарбелл убрали на Мейн-стрит. Но это не то, что я…

— Тарбелл… — наморщил лоб Мэтт. — Я недавно где-то встречал какого-то Тарбелла. Не самое частое имя. Джонатан Тарбелл…

— Так, — подался вперёд Маршалл. — Может быть, это всё-таки профессиональный визит. Когда? Где?

— Чёрт, не могу вспомнить. Так случайно… Знаю. У Остина Картера.

— Помните, — вставила Конча, — тот человек, о котором я вам говорила, из Литературного общества Маньяны.

Маршалл кивнул.

— Так этот Тарбелл — друг Картера?

— Нет, думаю, он с кем-нибудь пришёл.

— Кем?

— Не помню. Я там мало кого знаю. Может, Рансибл или Чантрелл.

— Так. — Маршалл медленно кивнул сам себе. — Мэтт, прошу тебя об одолжении и не буду объяснять причины этого. Тебе придётся мне поверить на слово.

Что-то зазвенело.

— Телефон. Я возьму, — сказала Конча и исчезла.

— Окей. Предварительное согласие получено, — признал Мэтт. — В чём дело?

— Отвезите меня к Картеру на следующее собрание Литературного общества Маньяны. И не представляй меня как лейтенанта. Просто ещё один забредший, полезный на будущее.

— Я не задаю тебе вопросов, а ты мне не лжёшь, так?

— Примено.

— Ну, во-первых, Теренс, ты плохо представляешь себе ЛОМ. Это не какие-то регулярные обрания. Просто иногда кое-какие парни пересекаются, обычно у Картера. Кроме того, не знаю, какую мне сшить овечью шкуру для такого волка, как ты, в нашем тихом стаде.

Маршалл поставил бутылку на стол.

— Мэтт, если я расскажу, то смогу тебе объяснить, как это важно. Есть чертовски хорошая возможность раскрыть одно убийство и предотвратить второе. И, коли ты настаиваешь, я расскажу. Но не хочу этого делать. Не сейчас.

Мэтт хотел что-то сказать, но вместо этого уставился в своё пиво.

— Дружба — одно, — наконец, проговорил он, — а полиция — совсем другое. Не знаю, хочу ли я…

Именно в этот момент вернулась Конча.

— Просят вас, лейтенант, и это сестра всех людей Урсула. О, послушайте, что я подумала: мы сегодня собирались к Картеру, а он всегда рад новым людям. Почему бы вам с Леоной не пойти с нами? Вам понравятся фантасты. Они чокнутые.

Мэтт покорно пожал плечами.

— Может и не повезёт.

— Да, сестра? — отвечая на звонок, Маршалл про себя улыбался.

— Леона сказала мне, что вы еще не вернулись, и я подумала, что позвоню сюда. Это может быть важно.

— Да?

— Те чётки. Сестра Перепетуя говорит, что это очень известный образец резного искусства, считавшийся утерянным. И что их сделал Доменико Салтимбанко, судя по тому, как она произносит его имя, личность в высшей степени выдающаяся, по заказу первой миссис Фаулер Фоулкс.

Маршалл выругался и поспешно извинился.

— Не извиняйтесь, лейтенант. Это и правда удивительно, ведь мы только сегодня говорили о Хилари Фоулксе, не так ли? Но это не мать Хилари; думаю, он родился во втором браке. Первая миссис Фоулкс была католичкой и в высшей степени почтенной прихожанкой.

— Не знаю, как и благодарить вас, сестра.

— Если вы действительно хотите отблагодарить меня… Но нет. Не буду даже просить. Ведь я стараюсь быть добродетельной. До свидания, лейтенант.

7

Объявление гласило:

!!!ОПАСНАЯ ЗОНА!!!

НИТРОСИНКРЕТИЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

!ВХОД ВОСПРЕЩЁН!

Маршалл остановился, созерцая его.

— Так, — заметил он. — А что такое, чёрт возьми, нитросинкретическая лаборатория?

— Хорошая шутка, да? — улыбнулся Мэтт Дункан. — Понимаешь, из-за того, что этот дом стоит на холме, люди обычно подходят к этой двери, а не главному входу. Это кабинет Остина, и он потратил кучу времени на коммивояжёров. Стук в дверь отвлекает, когда работаешь над крахом межгалактической империи. Но с тех пор, как он повесил эту табличку, продавцы глядят на неё, пожимают плечами и удаляются ко всем чертям.

— Попробую что-нибудь такое, когда дети спят, — засмеялась Леона.

— Дети… — повторила Конча. — Должно быть, так приятно произносить это столь непринуждённо.

— Я говорю непринуждённо? Конечно, я пытаюсь, но всё ещё каждый раз меня охватывает какое-то тепло.

Маршалл отказлялся.

— Дети спят дома под надзором компетентной девицы. В данный момент они её дети, а мы — просто люди. Пошли, дорогая. Посмотрим этот фантастический зверинец.

В должной двери их встретила Бернис Картер.

— Остин вещает, — мягко проговорила она. — Отложим представления, пока он не закончит.

— Это Маршаллы, — сообщил Мэтт. — Они просто хотят послушать.

— У них будет такая возможность, — сказала Бернис.

В тот вечер зверинец имел скудный ассортимент. В большой гостиной сидели всего пятеро. Высого и худого, разместившегося в тяжёлом кресле у настольной лампы, Маршалл по праву счёл хозяином. Что до остальных, один был несколько пухл и невысок — что-то вроде версии Хилари для бедных, без того почти бессознательного представления о собственной важности, которое даётся только урождённому наследнику Фоулкса. Другой был коренастой личностью серьёзного вида с козлиной бородкой (но без усов). Ещё один, юнец с дружелюбным лицом, мог быть второкурсником в колледже. Четвёртым был невысокий мужчина с острыми чертами лица, чьи глазки выражали странную смесь скуки и полного погружения в тему.