И вот, как оказалось, любви больше нет. И союза нашего тоже больше нет.

– Ты же знаешь, что она беременна несколько месяцев, – прохрипела я, борясь с чувством, будто говорю эти слова из самой преисподней.

Ведь именно в ней я и оказалась… Именно в этом отвратительном месте, больше похожем на крохотную душную клетку…

– Почему не сказал сразу, как только вы начали спать? Зачем так долго делал из меня дуру?

И не было бы этого унижения, которое обрушила мне дочка на голову, не дожидаясь окончания праздника. Я бы не организовала собственными руками возможность для мужа и Ульяны, а так же всех, кто знал об их романе, веселиться за мой счет…

– Потому что я сам не знал… Уля еще не очень опытная в таких вещах. Она не сразу поняла, что залетела…

Он заходил туда-обратно, взъерошил волосы на затылке, как делал это в моменты наивысшего нервного напряжения. Я ведь все о нем знала… Знала, как и когда он на что реагирует. Этот человек был моим на все миллиард процентов…

Был…

– Ириш, послушай… Я бы действительно тебе все рассказал, когда мы бы провели этот праздник. Не хотел портить юбилей Риты…

Я запрокинула голову и зло расхохоталась. Звучало как «мы сначала хотели насладиться за твой счет, а потом уже я бы тебя уничтожил словами». Спасибо, благодетель! Что бы я без тебя делала?

– Ну, что ж… Раз дочь сама решила все испортить, не буду ей противиться.

Я зашагала обратно к дверям ресторана, но Юра бросился за мной коршуном и перехватил на полпути.

– Что ты собираешься делать? – потребовал он ответа, и в голосе мужа послышались нотки паники.

Это стало чем-то вроде первых шагов отмщения, когда из уверенного в своей правоте мужика, сходившего налево, Сотников превратился в испуганного изменщика, чьи грехи могли обнажиться на людях.

– Как что? Сообщить Ульяне, что сегодня день рождения хоть и не у нее, но подарок получает она!

На руке моей сомкнулись пальцы – на этот раз мужнины. Как же они с Ритой были не готовы к тому, какую реакцию получали! Дочь, видимо, рассчитывала, что я устрою нагоняй, но только когда вернемся в город. И Юра тоже надеялся именно на такой исход сегодняшних событий.

– Ира, не нужно! Слышишь? Не сейчас!

Я выдернула руку и опалила Сотникова злым взглядом.

– А что тебя не устраивает, Сотников? А? Там половина гостей в курсе того, что ты от меня уходишь! – кивнула я на двери, музыка за которыми стала, похоже, еще громче.

Может, там Рита отдала распоряжение диджею, когда поняла, что может грянуть скандал? Я вообще сейчас во всем видела лишь злую преднамеренность.

– Там мой партнер. И твои родители. И подруги Риты тоже ничего не знают… А Юна и мои мама с папой только слышали, что у меня к тебе больше нет чувств. Про Ульяну они даже не догадываются!

Голос Юры был пропитан нотками нервного напряжения, такого острого, что оно передалось и мне. Как там говорится про мужа и жену? Двое становятся одной плотью? Вот и сейчас я чувствовала, как мы словно бы испытываем одни и те же эмоции. И физически реагируем тоже одинаково.

Мне это не нравилось. Я уже не хотела так…

– Ну, значит, догадаются через пять минут. Держать все в себе я точно не стану!

Прежде, чем муж бы успел меня остановить, я вбежала в ресторан и прошествовала прямиком к Уле. Она уже сидела за столиком и болтала о чем-то со своей матерью и отчимом. Что ж, так даже лучше.

При виде меня Ульяна разулыбалась, но, видимо, поняв по моему лицу и по примчавшемуся следом Сотникову, что ничего хорошего ее не ждет, испуганно округлила глаза.

– Рита все мне рассказала, – объявила я, пока Юра не придумал, чем меня заткнуть.

Присев за столик, я посмотрела на подругу и добавила:

– Ты же в курсе того, что Сотников меня больше не любит?

Юнка побледнела и поджала губы. Ее взгляд метнулся сначала на дочь, затем на Юру. Потом, уже более беспомощно, она посмотрела на меня.

– В курсе, – кивнула Юна. – Но если скажешь, что я должна была влезть в ваши отношения, то обязана понимать, что я тебе отвечу.

У нее было железобетонное правило. Она могла помочь советом, например, но только если ее об этом просили. А уж о том, чтобы внедриться в какую-то ситуацию, которая касалась только двоих, и речи быть не могло. И в целом, эта позиция заслуживала уважения, если бы не одно «но». Сейчас вся эта история уже связала не только меня и Юру, но еще и ее дочь.

– А что скажешь на то, что твоя Ульяна спит с моим мужем уже несколько месяцев и от него успела залететь? – поинтересовалась я, сложив руки на груди.

И поняла, что Сотников не солгал. Если Юна и подозревала, что мой муж заговорил об окончании любви из-за другой женщины, то она никак не рассчитывала на то, что этой другой окажется ее «малышка» Ульяша.

Выражение ужаса на лице подруги было таким ярким и неподдельным, что я даже стала опасаться, как бы ее не хватил удар. Уля же тонко пискнула, приложила руку к губам, пока Юна сидела и открывала-закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– Ира, что ты творишь?! – взревел Сотников. – Что ты делаешь, ты хоть соображаешь?

Он хотел завершить сейчас эту сцену. Сделать вид, что ничего не случилось, а все разговоры чтобы мы перенесли на «после праздника». Хрен тебе, предатель!

– Ира… Уля… Что… – выдавила из себя Юна.

Ага… Значит, когда Юрик говорил тебе, что у него нет ко мне чувств, ты думала, что твоя хата с краю. А как только речь зашла о дочери, причем весьма взрослой, тут же слов не осталось?

– А то… Вот что слышала, то и произошло, – ответила я, не глядя ни на мужа, ни на его малолетку-любовницу. – Твоя доченька Ульяшенька раздвинула ноги перед моим мужем, который в два с лишним раза ее старше. И уже успела заиметь от него ребенка.

Мне было чертовски трудно произносить каждое слово этого жуткого монолога. А от ощущения, словно попала в сцену фильма ужасов, теперь мне, наверно, не избавиться никогда. Но я обязана барахтаться, чтобы выжить. И обязана расставлять все акценты так, как нужно мне.

Не стану же забиваться в угол, плакать и взывать к небесам с вопросом: для чего мне все это дано? Может, потом, когда позволю себе немного расслабиться и пожалеть – и себя, и о своем рухнувшем браке. Но не в данные секунды уж точно…

– Уля… боже мой! Это правда?

Тимур, муж Юны, который до сего момента только и делал, что сидел и хлопал глазами, пришел в себя и набросился на меня:

– Ира, ты с ума сошла, раз придумала всю эту херню? Мы не останемся здесь ни на мгновение, раз ты городишь такую чушь!

Он поднялся с места, окинул взглядом Ульяну и жену. Последняя все еще была бледной, как полотно, пока Уля сидела и беззвучно плакала.

– Нет, Тим… Я ничего не придумала, увы, – развела я руками. – С того момента, как ваша дочь вернулась с учебы, они с Сотниковым спят. И Ульяна ждет от него ребенка.

Показалось, что Тимур в любой момент может броситься на меня, как на источник тех неприятных новостей, которые сегодня вылились им с Юной на голову. Но он вперил взгляд в Юру и потребовал ответа:

– Это правда?

Ну, давай, Сотников. Говори им то, что сказал мне. Как уходишь к другой, как Ульяна не сразу поняла, что залетела…

– Давайте мы обсудим это чуть позже и в другом месте, – тихо произнес Юра.

Музыка прекратилась. Взрослое поколение устроилось за отдельным столом. Ритка с подругами сидели чуть поодаль, при этом дочь бросала в нашу сторону встревоженные взгляды.

А вот Арсений куда-то из поля зрения пропал. Видимо, решил немного отдохнуть наедине с собой. Или не дождался компании Сотникова и ушел спать.

– Это правда? – повторил свой вопрос Тимур, и в его голосе засквозила сталь.

Юра кашлянул и кивнул.

– Да, я люблю Ульяну. У нас будет ребенок. Я хотел это рассказать, когда мы…

Договорить он не успел. Тим вдруг издал какой-то утробный рык и, склонив голову, бросился на Сотникова. Оба рухнули на пол, стали драться не на жизнь, а на смерть.