Ада

– Ну, ты шикарная, Полякова! Любовника, что ли, богатенького нашла? Волосы, губы, брови, обалдеть. А я всё никак, – она поправила слегка покосившееся в сторону декольте, – моргаю-моргаю и ни одна падла на мои красоты не покушается. Одни только алкаши и додики на свидание приглашают.

– А ты как? – спрашиваю, чтобы хоть что-то ответить, а у самой губы кривятся.

– Ой, мать, что-то ты выглядишь не очень. Ревела, что ли?

Прямо в точку.

Я посильнее сжала губы, чтобы не проговориться. Так захотелось кому-то срочно пожаловаться на злодейку судьбу. Кивнула и тут же снова почувствовала приближающиеся слёзы.

– Эй, да ты чего? Муж бросил, что ли? Давай, иди сюда, ко мне в подсобку, заходи, – она быстро отодвинула морозильную витрину, – пролазь, ты стройненькая, пролезешь.

Я еле протиснулась между двумя морозилками и Василиса сразу их сомкнула, как только я вошла.

– Давай, не бойся, тут конечно бардак, заходи, садись. Я тебе сейчас водичку открою, – я села на единственный поместившийся тут стул.

Пока Вася брала из упаковки пол-литровую бутылку воды, рылась где-то на полках в поисках одноразового стакана, я осмотрелась. Тесная кладовка с полками под потолок, забитыми разными банками, коробками и коробочками. Упаковками с бутылками, чаем, кофе и разной другой ерундой, чем торгуют такие маленькие магазинчики.

Василиса налила в стаканчик воды, протянула мне. Я взяла и отхлебнула на самом деле живительной влаги.

– Ой, господи, это чего же он такое сделал?

– Изменил, – с трудом проговорила я как будто не своим голосом.

– Вот гад. Во мужики пошли, уже таким красавицам изменять начали. Во народ. Что за люди? Какого хрена им надо? Так, а ты что?

– Буду на развод подавать, – слабо пожимаю плечом.

– Так это правда, муж, что ли?

– Угу, – допиваю воду и протягиваю ей стакан, чтобы налила ещё.

– Ой, мамочки, – звякнул колокольчик над дверью, – ты сиди, я сейчас, клиента отпущу, – она вышла из подсобки.

Откинувшись на спинку стула и глядя на полки с товарами, я вдруг ощутила себя немного лучше. Как будто всё, что можно было выплакать и обдумать, я выплакала и обдумала в машине.

И слова Васи меня немного взбодрили. Я выпрямилась, встала, как только услышала, что колокольчик на двери звякнул, клиент ушёл.

– Ты это, обязательно должна что-то сделать, чтобы ему отомстить, – слышу голос Василисы.

– Думаешь? – разглядываю пачки с крекером.

– Уверена!

– А что я могу, я всё время работаю, – отвечаю.

Она показалась в проёме двери.

– А это неважно, главное, чтобы он увидел и понял, какую драгоценность потерял.

– Ты имеешь в виду – тоже изменить? – жалостливо смотрю на неё.

– Необязательно прямо натурально, но он должен увидеть, что у тебя тоже есть свои интересы, ну и мужика можно рядом поставить, пусть думает…

– Нет, я так не смогу, – отмахнулась и снова села на стул, Вася взяла ящик, поставила его вертикально и тоже уселась.

– Ой, это я девкам расскажу, что тебя встретила, они умрут от любопытства.

– Каким девкам? – не поняла я.

– Здрасти, а ты уже не помнишь своих подруг школьных Лузову и Бойку?

– А вы что общаетесь?

– Здрасти, конечно! Это ты – королевишна, а мы так – народ. Живём рядышком, дружим уже сколько лет. Помогаем друг другу. А как же?

Я виновато потупилась. Она права, я когда замуж вышла, всех друзей забыла и растеряла.

– Да, ты права. У меня, когда семья появилась, я будто в другую жизнь попала.

– Зазналась. А мы с девками ничего, дружим. И Лёшка с нами…

– Какой Лёшка? – испуганно выпучила я глаза.

– Тот самый, который за тобой все старшие классы бегал – Гаврилов Лёшка, какой же ещё, – усмехается.

– Гав-рилов, – я чуть не подавилась. – Он же вроде бы женился?

– Уже развёлся. Когда нелюбовь, тогда никак. Столько лет прошло, половина наших уже поразводились.

– А я не хочу разводиться, я люблю своего мужа, – мои губы снова задрожали.

– Ну а я, откуда знаю. Все когда-то разводятся. Смирись, мать.

– А я не хочу. Но… разводиться всё равно пойду. Он должен понять…

– А если не поймёт? Если он только и ждал, когда ты первая на развод подашь, чтобы свалить по-тихому, да жениться на какой-нибудь стройненькой молодухе, жопатенькой и сисятенькой. У них, у мужиков в этом возрасте знаешь как кукуху рвёт по молодым.

– Откуда ты знаешь?

– Так я сама в разводе. Я своего мужа выгнала. Потому что, только я на работу, а он к соседушке любимой тук-тук. Ой, Адка, ты бы видела, как я их обоих отдубасила, – смеётся, – это был цирк. Весь подъезд меня от них оттягивал. Но я этой курве патлы хорошо повыдёргивала. А ему так дала по яйцам, что он наверное ещё не скоро на неё полез.

– Ну, ты даёшь, – я улыбнулась.

– Ага, это сейчас я смеюсь, а тогда мне было не до смеха. В меня, как дьявол вселился… любила я его дурака, а он так со мной. Нужно, Ада, за себя бороться. Я, правда, без мужа осталась…

– Ушёл?

– Ага, живёт в соседней квартире. Я теперь, когда из квартиры выходить, всегда в глазок смотрю и слушаю, не выходит ли кто от них, чтобы лишний раз не столкнуться.

– Ужас.

– Вот тебе и ужас. Так что у тебя ещё не так всё плохо.

– А я не знаю, кому патлы дёргать, там – пять ресторанов и куча молоденьких официанток.

– О-о, да, нелегко тебе придётся… но мы что-то придумаем. Небаись подруга, теперь у тебя есть я, а ты меня знаешь, я всегда что-то придумаю…

Прохор

И почему я не удивлён?

Так и знал, что дело этим кончится!

А раз знал, какого хрена?

И вроде же не голоден, а позарился на рабочие губы новенькой, как её… даже имя, чёрт, не помню.

Какого хрена я на них позарился?

Без конца набираю номер Ады. Не берёт трубку. И это бесит меня всё сильнее и сильнее.

Пока ещё даже не хочу и близко представлять, чем может закончиться моё маленькое пятиминутное удовольствие. Не хочу даже представлять.

Ладно. Дам ей время, пусть остынет. Сейчас пытаться поговорить всё равно, что пытаться потушить ведром воды горящий дом.

Бесполезно и бессмысленно.

И всё равно, раз за разом жму на вызов.

– Чёрт! – встал, вышел из кабинета, подошёл к краю стены, выглянул… как вор. Отлично, я уже в собственном ресторане чувствую себя вором. Идиот.

Сделал знак Зарине, управляющей. Она что-то сказала администратору и поспешила ко мне.

Мы вошли в кабинет.

– Слушай, эта девушка как её…

– Камилла?

Твою мать, она даже знает, о ком я говорю. Все обо всём знают.

– Наверное… Камилла, ты это, уволь её сегодня. Заплати за смену и за завтра, и пусть сваливает нахер.

– Сделаем, – эта даже довольна. – Что-то ещё?

Стою, склонив голову, сунув руки в карманы, уперев взгляд в серый шкаф. Если бы я знал, что ещё я могу сделать, чтобы поспешно и запоздало замести чёртовы следы.

Повернулся, она ещё здесь.

– Иди, чего стоишь?

– Ясно, – Зарина быстро повернулась и покинула кабинет, я потянулся расстёгивать ворот рубашки, что-то жарко стало.

Снова потянулся за Айфоном, пощёлкал.

– Мама? Ада дома?

– Нет, а чего она должна быть дома?

– Как чего, с работы ещё не вернулась? – внутри неприятное щекочущее чувство.

– Нет, Проша. Она позвонила и сказала, что уезжает из города, – удивлённый голос матери.

– Куда уезжает?

– Прош, я не знаю. Она мне не доложила. Сказала срочная поездка по работе, – всё больше удивлённых нот в голосе матери.

– А, точно, я вспомнил, тьфу ты, как я мог забыть, – хлопнул себя по лбу, чтобы было достоверно.

– Ты меня пугаешь.

– Да, вспомнил. Она утром говорила, что должна сегодня срочно выехать, по поводу хорошего заказа, – говорю чисто, чтобы мать не начала ничего подозревать.