— А теперь, Дерэнт Блэк Зейн, я убью тебя снова, только на этот раз тебя никто и ничто не спасет. — Вскакивая со спину своей лягушатины, сказала злая, нет, бешенная Анита.

Глаза горят, кулаки наготове, волосы чуть ли не дыбом. Идет вся такая вот надутая, думает напугала что ли?

— Я уже тебе все сказал. Чего тебе надо еще от меня? — Без эмоционально, ответил ей, делая максимально отрешенное лицо.

Захотелось, правда посмотреть на нее, но голосу повернуть не успел. Маленький кулачок прилетел четко в нос, что послышался хруст.

Что ж, заслужил.

— Встань и посмотри мне в глаза. Скажи это в лицо. — Сказала она уже тихо, явно виня себя за сделанное.

Я промолчал, подтянулся руками о стул и сел на диван. Судя по ее лицу, ящер, который все это время тихо сидел на окне, уже настукачил.

— И это было причиной, серьезно? — Сев рядом, и повернув своими нежными пальчиками мой подбородок к себе, сказала она.

Я посмотрел в ее глаза, но не увидел жалости, ни страха, ничего из того, что так боялся. Лишь осуждение и обида читалась в ее голубых глазах.

— Говори уже какой я урод и уходи.

— Ты урод, но я не уйду. Теперь точно нет. Скажи мне одну вещь.

— Какую?

— А у тебя там все работает? — Промурлыкала эта нахалка, погладив ширинку и заулыбалась, почувствовав ответ, сказала на ушко: — Ну тогда точно сработаемся.

Пальчики полезли в штаны и уже нагло пробрались внутрь. Я был настолько ошеломлен ее поведением, что только улыбался как дурак и чуть не ржал от данной ситуации.

— Ты разбила мое окно, ворвалась без спроса и нагло хочешь изнасиловать инвалида?

— Я соскучилась, Дерэнт. — Сказала она мне в губы и поцеловала.

Крышу снесло сразу же, отвечал как сумасшедший, гладя ее волосы, лицо, грудь, шею. Как же мне ее не хватало. Все мысли вылетели вмиг, оставив лишь только ее и больше нечего. Эта заноза впивалась все глубже и настырнее, игнорируя все мои попытки ее вытащить.

Она отстранилась и села передо мной на колени, такая желанная и страстная, такая нежная и красивая, что дыхание перехватывало от того, что она собирается сделать. Да я себя мальчишкой прыщавым ощущаю, которой свой первый в жизни отсос ждет! Не хватало еще и косить сразу же, как она головку оближет, черт! — М-м-м, Анита, зубки убери, а то оставишь меня и без члена.

— Профти. — Облизывая ствол, ответила.

— Не разговаривай с набитым ртом. Глубже бери, девочка. Да-а-а, вот так. — Постанываю от удовольствия, полностью расслабившись и чувствуя себя счастливым первый раз с той самой ночи. Она заглатывала и посасывала, ускоряя ритм и помогая руками. Делала это не так искусно, как другие, что у меня были, но именно она возбуждала в разы сильнее, именно она давала все то, чего так не хватало.

Я зарычал, чувствуя скорый конец. Подтянул ее за волосы к себе и страстно поцеловал, сплетая наши языки и покручивая ее возбужденные соски.

— Ты невероятная, я хочу тебя как никого раньше.

Она мурлыкнула, снимая всю оставшуюся одежду с себя. Покрутилась передо мной; давая полюбоваться стройным телом и упругими формами и… Стала танцевать. Все, можно выносить, ибо я сейчас уже так кончу от данного представления. Такого позора испытывать не хотелось, я хоть и без ног, но все еще хочу быть хозяином положения.

Дождался, пока так повернется спиной и, стараясь не смотреть на очень сексуальные покачивания ее бедер, создал веревку и обхватив ту за тонкую талию, посадил на себя.

Она взвизгнула, но тут же привстала и начала тереться очень влажной киской о член.

Всевышний, дай мне сил! Меня еще так не штырило от секса как сейчас. Все ощущения будто раз в сто увеличились, не давая думать и действовать так, как я привык.

— А-ах! Ум-м! — Рывком насадил ее, держа за талию руками, войдя целиком.

— Прыгай, ведьмочка, быстро.

Она стонала, двигаясь и насаживаясь, извивалась и тяжело дышала, смотря прямо мне в глаза.

— Дерэнт, я сейчас кончу, больше не могу.

— Ты моя скорострелка, так и быть, давай вместе. — Засосав ее сосок и нежно прикусив, ответил, довольный таким исходом.

Ну не признаваться же, что еле сдерживаюсь и уже пересчитал половину книг на полке?

Ведьмочка выгнулась и закричала, вдавившись в меня и делая круговые движения. Ее дырочка сжала член так, что сам не сдержал стона и кончил с такой силой и кайфом, выпуская всю сперму внутрь. В ушах звенело, перед глазами плясали черные точки. Алкоголь выветрился сразу же. Я поглаживал дорогую мне девушку по спине и пытался придти в себя. Улыбка не хотела покидать лицо, эйфория и умиротворение.

— Надо бы еще разок, этот слишком быстрый вышел. Мне мало, Мне мало тебя. Мне бесконечно мало тебя. — Сказал ей, целуя в нос.

— Ты прогоняешь, то мало меня. То кричишь, что я никто, то говоришь какая я невероятная. Дерэнт, кто мы друг другу? Взаимна ли моя любовь к тебе? — Накинув мою рубашку и сев рядом, сказала она. Очень серьезно так сказала.

— Я не хочу тебе ничего обещать.

— Совсем? Может хотя бы скажешь, что ты чувствуешь ко мне? — Анита, давай оставим этот разговор на другой раз? — Нет. Я не останусь тут, не узнав, что я для тебя не просто очередная игрушка, которая в тебя влюбилась и вылетит сразу же, как надоест.

— Ты уже надоела с этими выяснениями отношений. Хотела узнать правду — узнала, хотела потрахаться — хоть еще пару раз, я только за. Но не начинай приседать и давить. Это лишнее.

Ведьмочка обиделась. Надулась и ушла в уборную, хлопнув дверью. Я ожидал скандала и драматичного ухода «навсегда», но она просто ушла в душ. Знаю, что она хочет услышать, знаю, чего ждет.

Может бы и стоило ей сказать как есть? Но только я не уверен, что не возненавижу ее спустя время, не оттолкну и не причину еще больше боли. Ей все равно сейчас на то какой я, но будет ли так через несколько лет? Любовь это очень громкое слово, которое недооценивают и обнуляют, говоря о ней людям, к которым и близко это не испытываешь. Страсть, желание, влюбленность, симпатия, больная привязанность — все это можно легко спутать.

Люблю ее? Возможно. Сколько раз рисковал, чуть жизнь не отдал, лишился возможности ходить, подкупил старуху, чтобы знать о ней все. Боялся только лишь ее реакции себя сейчас. Да, определенно люблю.

— Я могу остаться у тебя? — Спросила она, выйдя в одном полотенце.

— Да. — Это все? — Да. Попроси Люзи, она разместит тебя в твоей комнате.

— Не стоит. Я помню где она.

— Приходи ко мне ночью.

— Приду.

Анита.

Четыре месяца я пыталась до него добраться! Работала, училась, жила со старой ведьмой, пока не узнала, что та передает обо мне всю информацию ему! Ну что за баран упрямый, а? Увидев его таким, поняв, что было причиной — обескуражило. Феня сказал, что он больше никогда не сможет ходить, что тут все бессильно. Не знаю как, но у меня получилось не придать виду, получилось не показать то, насколько мне жаль, как чувствую себя виноватой. Просто понимала, что жалость — последнее, что он хочет сейчас видеть.

Дальше уже понесло. Дорвалась, так сказать. Как же было хорошо! Я даже дышать не хотела от наслаждения и легкости. Вечность бы вот так лежала на нем.

То, что он не захотел мне отвечать, очень злило. Может и не стоило так давить с этим, но мне нужно было это услышать, особенно после его слов во время секса.

Как же я скучала по этому дому, по комнате, по всему всему. Я не так долго здесь прожила, а место уже успело стать родным. Даже вещи мои некоторые остались, так и лежат на своих местах.

Я улыбалась, поглаживая простыни и верила, что дальше все будет по другому, дальше, все будет хорошо. Я пробью твой непробиваемый панцирь мой демон. У тебя он останется выбора.

Я вздохнула полной грудью, оказавшись одна, ну как одна, с Фенькой, которому на все происходящее явно до фени. Улегся всей своей конской тушей на мою кровать и лежит балдеет.

Вечером придти к нему, а потом что? Так и оставаться постельной грелкой, надеяться на большее от него? А собственно на что большее? На ответную любовь? Ну останусь я, какое-то время не дам ему спиться и совсем раствориться в своем горе, а потом? Гордость моя кипит от негодования и орет во всех извилинах, что нужно уходить и не вести себя как прилипало, просить того, чего тебе не дадут, но сердце, сердце хочет быть рядом. — «Анита, я тут вдруг одну вещь смозговал. Вероятность удачи, конечно, ничтожная, но может сработать.» — Задумчиво протянул фамильяр.