На глазах моей подруги навернули слёзы.

   – Кери... – проговорила она, даже не пытаясь остановить их. – Я не хочу тебя терять. Пожалуйста, останься. Ведь здесь у тебя есть любимое дело, здесь ты законодатель моды, и дом у тебя есть. Я, Алекс... Ведь мы же никогда тебя не бросим!

   – Марджери, дорогая моя, – я обняла её, а она уткнулась в моё плечо. – Я знаю всё это, но... я должна. Прости меня, пожалуйста.

   Так мы простояли по меньшей мере полчаса... Посреди комнаты и обнявшись. Когда же истерика Мардж, наконец, отступила, она, судя по всему, решила использовать последний козырь в моём убеждении.

   – А как же Тони? – спросила девушка, подняв на меня красные от слёз глаза.

   – А где он сейчас?

   – Я видела, как он поднимался в свою комнату... – ответила Марджери, не понимая, к чему я клоню.

   – А ты можешь попросить его спуститься в кабинет, под любым предлогом, – проговорила я, с надеждой глядя на подругу.

   – Ты хочешь попрощаться с ним? – спросила она, а в её глазах появился слабый огонёк одежды.

   – И это тоже... Просто... я не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки.

   Мардж смерила меня долгим подозрительным взглядом, но тут же кивнула в знак согласия.

   – В таком случае, буду ждать его в кабинете, только, пожалуйста, не говори ему ничего. Если можешь, просто придумай предлог, чтобы он спустился, я буду тебе очень благодарна...

   – Иди уже... – сказала Марджери улыбаясь. – И, Кери, если когда-нибудь ты решишь вернуться, знай, мы всегда тебя примем.

   – Даже если я и захочу, увы, это будет невозможно... – грустно сказала я, выходя за дверь. Интересное у нас получилось прощание. Я бы даже сказала, оригинальное. Вот только не стоило надеяться, что и разговор с её братом пройдёт так же гладко.

   Прошмыгнув в кабинет Тони, в котором сегодня царила кромешная темнота, я присела на диван и зажгла две, стоящие на столе, свечи. Свой, до жути неудобный плащ, я сложила рядом. Возможно Тони шокирует мой внешний вид, ну и пусть.

   Минуты ожидания тянулись невыносимо долго. Мне показалось, что за это время можно было прочитать несколько крупных поэм и дойти не то что до кабинета, а сбегать до Темзы и обратно...

   Я нервничала. Разговор предстоял не из приятных, но теперь я была обязана сказать ему всё, о чём до этого молчала. Тони был достоин того, чтобы знать правду. Вот только я даже не предполагала, как он её воспримет.

   Не знаю, сколько просидела, размышляя о последствиях своего решения, но из дум меня вывел гулкий и до боли знакомый стук шагов – Тони шёл в кабинет. Ещё с тех времен, когда я жила в этом доме и старательно от него пряталась, отлично запомнила, как звучат именно его шаги. И вот, наконец, дверь открылась, и он вошёл, но, увидев меня, замер посреди комнаты.

   Как два идиота мы смотрели друг другу в глаза, и никто не решался заговорить первым. Жаль, что при таком тусклом освещении я не могла понять, что выражает его взгляд, но, явно чувствовала, насколько он был шокирован.

   – Привет... – только и смогла проговорить я. Тони дёрнулся, будто выходя из оцепенения, и тут же его лицо приняло универсальный надменно-презрительный вид. Медленными грациозными шагами он прошёл через комнату и присел напротив меня.

   – Привет, – ответил он. – Думаю... если ты решила прийти сюда, несмотря на мой запрет и на мою просьбу не попадаться мне на глаза, значит, случилось что-то важное.

   Его тон был насмешливо надменным, что больно цепляло моё и без того раненое сердце.

   – Я хотела поговорить...

   – А разве мы ещё не всё обсудили?! – он притворно удивился.

   – Не всё, – я, наконец, осмелилась взглянуть в его глаза. Но они были ледяными и не выражали сейчас ничего, кроме презрения.

   – В таком случае, я готов слушать, – сказал он, и скрестив руки перед грудью, взглянул на меня. Да уж, не думала, что всё будет настолько сложно.

   Возникло дикое желание немедленно встать и уйти, и в этот момент остановило меня только то, что другой возможности поговорить у нас больше не будет. Никогда.

   – На рассвете я возвращаюсь домой, – на эту фразу Тони никак не отреагировал. По крайней мере, мне так показалось. – Джон нашёл способ, и сегодня утром будет единственная возможность для меня вернуться назад, в своё время.

   – Ты решила сообщить мне лично, что с завтрашнего дня я буду окончательно избавлен от твоего общества?! – сказал он, окидывая меня презрительным взглядом.

   – Нет, – я всеми силами старалась держать себя в руках, трезво понимая, что просто не могу позволить себе сейчас сорваться. – Я пришла не за тем, но буду рада, если мой отъезд принесёт тебе счастье.

   В комнате опять повисла напряжённая тишина.

   – Ты всё сказала? – задал вопрос мой собеседник, вставая с дивана. – Уже слишком поздно, я иду спать.

   Он сделал несколько шагов к выходу, и я, наконец, осознала, что если он уйдёт сейчас, то я уже никогда его не увижу.

   – Стой! – воскликнула в отчаянии.

   – Что-то ещё? – спросил Тони, не поворачиваясь. И кто бы знал, как меня сейчас ранил его равнодушный тон.

   – Да... Мне бы хотелось, чтобы ты знал... я люблю тебя... – я сказала это, и как будто почувствовала себя свободнее. Тони молчал, не шевелясь, наверно, именно поэтому у меня и нашлись силы, чтобы продолжать. – Случилось то, чего я так боялась и хотела избежать. Ты, Тони, стал смыслом моей жизни. Я никогда не думала, что любовь может быть такой сильной, всепоглощающей, и... разрушительной. И домой я возвращаюсь только потому, что жить здесь без тебя просто не смогу, а делить тебя с кем-то для меня будет слишком больно... Я искренне надеюсь, что при перемещении обратно у меня сотрутся все воспоминания о том, что здесь произошло. Ведь иначе просто не смогу жить нормально... – я замолчала, закрывая лицо ладонями. Энтони же так и стоял не двигаясь. Я чувствовала, что на глазах начинают наворачиваться слёзы, говорить стало сложно, но мне нужно было сказать всё. – Прости... я постоянно бегала от тебя, надеясь, что если перестану тебя видеть, то всё пройдёт. Но... это не лечиться, Тони! Против этого нет лекарств! И, прячась от тебя, я старалась убежать от самой себя... от собственных чувств! Убежать от неизбежного, но... это невозможно... – слёзы подкатили к горлу, лишая возможности говорить. Я прилагала неимоверные усилия, чтобы задержать их ещё хотя бы на мгновение. – Прости... просто, я хотела, чтобы ты знал. Я думала... что это будет, по крайней мере, честно.

   Не дожидаясь ответа, резко схватила плащ и пулей вылетела из кабинета. Я боялась услышать то, что мог сказать мне Энтони. Не стоит мне ничего знать. Пусть лучше это навсегда останется для меня тайной.

   Промчавшись через коридор, я выбежала из дома и отправилась туда, где меня поджидала коляска. И только оказавшись в ней, наконец, позволила себе разрыдаться. Слёзы скатывались по щекам, а я судорожно растирала их ладонями. Но теперь... точка была поставлена, и скоро вся эта история останется всего лишь странным воспоминанием.

   Глава 30. Последний шанс.

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.

(Уильям Шекспир)

   Когда я вошла в дом, часы показывали уже половину второго, а значит, до отъезда осталось всего ничего. Джон всё так же сидел на диване и, попивая виски, рассматривал огонь.

   – Что, скучаешь по телевизору? – усмехнулась я.

   – Нет, – ответил он вполне серьёзным голосом. – Размышляю о жизни... Так сказать, о превратностях судьбы...

   – Может, поделишься своими выводами? – я присела рядом с ним, и налила виски во второй стакан, но Джон забрал его у меня, и тут же осушил залпом.

   – Тебе не желательно пить сейчас, – проговорил он. – А что касается выводов... уверена, что хочешь вернуться?

   – Уверена! – грубо ответила я.

   – А вот твои заплаканные глаза, говорят обратное... – он встал, и с философским видом прошёл по комнате.