Толя рассчитывал восстановиться, устроился на работу гражданским специалистом-лаборантом в военный центр «Радиант». Там опять влюбился в девушку, такую же лаборантку. Вышел на дежурство, а там она, ну и понеслось – они занимались любовью, когда взорвалось оборудование, за которое отвечала его дама сердца. Толя взял вину на себя.
Командир центра ему предложил: тюрьма со штрафом или армия. Он выбрал армию, и так оказался в научной группе «Гамма Трэс», которая проводила поиски артефактов мимиков в этом районе. Годик послужил, получил сержанта. Отличник, нареканий нет, к девушкам теперь относится настороженно… Точнее, относился. Нет больше Толика, умер во сне от пули британского диверсанта… В возрасте двадцати трех лет…
Везли они в этот день секретный образец оружия. Что-то типа массового парализатора, точнее из скудных объяснений не понять. Двигались несколькими группами научников, они свой путь с грузом вчера закончили и перекинули его в другой броневик. Он ушел, а им нужно было остаться около этого озера и делать вид, что образец у них. Ну они тут и остались. Навсегда. Никогда теперь живыми не покинут этой ночной стоянки.
Я еще изучал файлы Толика, когда подскочили два БэТээРа с черными штурмовиками. По глупости (или к счастью) я снял перед встречей с имперцами доспех станнума и, когда мне в голову прилетел приклад тяжелого автомата, вырубился, упав лицом в землю. Очнулся уже на базе имперцев в тюремной камере службы безопасности.
А потом – два дня допросов и днем, и ночью. Требовали рассказывать все подробно, забрали пистолет – я его специально не прятал и вообще про свой виртуальный цех никому рассказывать не собирался. У Толика никакого подпространственного хранилища не было и быть не могло.
Допрашивал меня тот же самый офицер, что и разгонял беспорядки на имперской базе – капитан с позывным «Макар».
Достал он меня своими вопросами конкретно, мне даже приходилось пару раз притворяться контуженным и судорожно искать ответы в планшете научника. Но на самые сложные темы удалось ответить убедительно – британский пистолет подарил руководитель научной группы майор Звездный, не убили меня сразу при атаке, потому что ходил поссать к озеру и там задержался на пару часов, на звезды смотрел… «Дрочил?» – строго спросил капитан. «Дрочил!» – сокрушенно ответил я.
Хорошо, что не стали сыворотку правды применять, она обязательна только к врагам, а к своим – «по ситуации». Макар посмотрел на меня, на мой фингал в полрожи от удара прикладом, на вымотанный многочасовыми допросами видок и произнес:
– Чую я, что ты не шпион! Ты напавших британских тварей искренне ненавидишь. Как и я. Но есть в тебе что-то странное… Не понять…
– В вас тоже есть странное, господин капитан, – попытался я с ним наладить диалог, – вы только для вида жестокий. Я думаю, вы бы не стали людям в лицо стрелять, как я, и смотреть, как разлетаются их мозги. Как вы выживаете на этой работе?
Своей фразой я попал в его сердце, и Макар принес бутылку водки.
– Допросы закончились, давай твоих коллег помянем.
Мы накатили, и он сказал:
– Все ты говоришь четко, все тесты прошел. Но я не понимаю, как парень в двадцать с небольшим лет, до этого ни в одном бою не участвовавший, смог хладнокровно расстрелять четверых опытных диверсантов… В голове не укладывается.
– А вы попадали в такие ситуации? – спросил я после второго полстакана.
– Нет. Один против четверых, да еще с пистолетом против автоматических винтовок, – он покачал головой, – я бы постарался скрыться. Убежать подальше, а лучше двинуть сразу на базу за помощью.
И тут я понял, что про еще два квада они не знают. Следы не нашли или даже не искали. Это странно. Так ли уж они старательно расследуют этот инцидент?
В общем, бутылочку мы распили, капитан настоятельно попросил сразу в Новосибирск не уезжать, задержаться на пару недель и помочь с обустройством базы. Даже предложил временную работу в Службе безопасности. Но я отказался, Балим на безопасников не работают, даже если те из другого государства. Это не по правилам…
– Тогда завтра разместись в располаге «Рассвета», с штрафниками тебе делать нечего. Держись от этой шушеры подальше, чтобы не прирезали случайно. Выглядишь ты уж очень карамельно. Этакий мажор-блондинчик из научной службы. Поберегись!
Спать я остался в камере, ночью мне идти было некуда. А утром вышел «в свет», предварительно получив в отделе вещдоков свой пистолет. Сразу пересчитал оставшиеся пули в обойме – повезло, не украли, это добавило еще больше уважения к Макару и его парням.
Я немного послонялся по базе, позавтракал в столовке штрафников, но, к сожалению, тут уже никого не было, к завтраку опоздал. А я очень надеялся хотя бы договориться о скрытной встрече с Каратом, перекинуться парой слов, забить время и место. Но не получилось.
Потом сходил в душ, сегодня же мужской день, как, впрочем, и всегда. Особых вопросов мне никто не задавал, видели ствол в кобуре на поясе и сержантские погоны с шевроном Научного центра «Радиант» – понимали, что я не штрафник и могу делать, что угодно и когда угодно.
Наконец нехотя двинулся в сторону построек подразделения «Рассвет», но жратва у штрафников мне не понравилась. Я наделся, что контрактников, да еще и благородных, кормят лучше.
Не доходя до базы «Рассвета», я заметил толпу бойцов на стадионе. Они стояли кружочком, а в центре бились два спецназовца, отрабатывали технику армейского рукопашного боя. Я подошел поближе и увидел, что это совсем не тренировка, а форменное избиение молодого бойца. Здоровенный бугай метелил паренька - темноволосого, с карими, чуть раскосыми, как у метисов, глазами, простоватым лицом, коротко стриженного. Оба полураздеты: босиком, только в майках и камуфляжных брюках. По комплекции он, как я сам в теле Ветра: не боец, а легкоатлет.
Оказалось, что это не первый бой, противники у метиса менялись. Били его крепкие ребята, бойцы полутяжелой весовой категории. Крупные, мощные, один сменялся другим, я насчитал уже четыре замены. Конечно, молодой боец, пусть даже и тренированный, уже «поплыл» от многочисленных ударов в голову, все лицо опухло как котлета. Лупили сильно и, на мой взгляд, не совсем аккуратно.
Когда вышел пятый спарринг-партнер, наверное, самый крупный из столпившегося континента, темноволосый паренек отдыхал, встав на одно колено и упершись руками в землю, сил у него уже не оставалось.
Я спросил у стоящего рядом бойца, который тоже, как я, переживал за паренька, почему его так сильно бьют.
– Не бьют, – прошептал он, – месят Камчатку по-черному. За косяк глупый!
Камчатку! Да твоя же ж Караганда! Это мой спаситель в бою на Нижнем рынке! Я растолкал зрителей и вышел в круг. Встал между парнем и его новым мучителем.
– Я буду вместо него! – заявил, глядя в глаза здоровяку. – Готов, мясо?
– Готов! Но это не по правилам…
Договорить он не успел, я зарядил ему ногой в челюсть со всей дури. Было слышно, как затрещали его зубы. Блин, точно выбил. Надо внимательнее, все-таки у меня сила и ловкость в три раза выше обычной человеческой. Здоровяк был сбит с ног и завалился на бок.
– Это вообще по правилам? – спросил один из зрителей у мужика, гораздо более старшего, чем остальные бойцы.
– По правилам! – тот кивнул, с интересом рассматривая меня. – Замена возможна и со стороны Камчатки. Продолжайте. Еще три раунда.
А мне кинул: «Бой вести без серьезных травм. Ты уж постарайся не травмироваться или сдайся».
Ага. Сдайся. Видел я, как эти валенки бьются. Ни скорости, ни техники, ни нормального уклонения, только вперед прут как бараны. Это им нужно постараться не травмироваться. Сначала против меня вышел боец такой же комплекции, как и предыдущий. Человек-гора! И с ходу кинулся атаковать, бесстрашно и тупо.
Я от его атак уходил то в одну, то в другую сторону. Удалось пару раз поставить подножку, и он со всей дури падал на землю, но снова вскакивал и рвался вперед. Вероятно, со стороны это выглядело, как будто он полностью доминирует над боем, но на самом деле ничего сделать он мне не мог, и я в итоге подловил его коварным ударом, ребром ладони по шее. Бил аккуратно, но ему хватило, он упал на колени и потерял концентрацию, став медленным и вялым. Следующим ударом в челюсть я отправил его в нокдаун. Схватку остановили, качка оттащили.
