- Что за корабль? - спросил Зиновьев.
- Хороший вопрос. Тип «Z», с двухорудийной носовой башней.
- Так у них же триста тридцать человек в команде? В десять раз больше чем у нас.
- Неожиданность лейтенант, именно она на нашей стороне, и не стесняйтесь применять ручные гранаты. Корабль потом починим, но желательно взять его целым. Я желаю привести этот трофей к нам на базу. Главное захватить арсенал. Все знают где он?
Оказалось, никто не знал, вот и ответил, я-то сканером видел где он.
- Под мостиком, рядом с офицерскими каютами. Итак, время не тянем. Собираемся и выходим. Перепрыгиваем на борт эсминца с открытого мостика. Выходим.
Уже все снарядились, оружейку на борту опустошили, я тоже ручных гранат взял, и вот пошли вперёд. Я сам за штурвалом был, остальные проверяли оружие, многие стояли на трапах, готовясь сразу подняться и перепрыгнуть на вражеский корабль. Да, бухта пуста. Рыбачьи баркасы вытащены на берег, некоторые моторные, а эсминец в одиночестве стоял на двух якорях. Вот же свезло. И это не всё, пока мы готовились, в трюме моего корабля, в двух мешках была земля, использовал как балласт, но сделал вид что нужно для цветка моего, запас, мешки вспучивались, разрывались и встал голем. А вы думаете мы действительно сможем взять этот эсминец? Даже если сможем, то просто некому его потом будет вести, нет, я взять его собираюсь с минимальными потерями. Десять человек на мой корабль, остальные поведут эсминец. Я приму над ним командование, надеюсь меня оставят на этом посту, когда приведу его на базу, так что когда голем под рукой, шансы взять корабль целым, с минимальными потерями, повышаются в разы. Поэтому я и был так уверен. Сам же пристально следил за акустиком. Он уже вернулся на пост, послушал шумы, и сейчас пил чай, скинув наушники, что и позволило, сделав полукруг по бухте, зайти к немцам с кормы, и со скрежетом бортов, ну лёгким, вредить не хотел, встать к борту противника. И я первым прыгнул на палубу, с трудом удержавшись на ногах, да скользко, следом прыгали мои матросы, с матом катясь по палубе кувырком. Так что раздались команды, и мы рванули в разные стороны, группами. А Саблин отводил наш корабль прочь. Ну а вдруг те всё же эсминец взорвут, чтобы не пострадали. Вдвоём они, если поднапрягутся, смогут вернуться на базу. Голем перепрыгнул на борт первым, моя команда через мостик, он высокий, как раз на уровне палубы. А тот мощным рывком с кормы, и первым начал рубилово, где ножами, где работая «ППШ», это я его ему выдал. Так что шум пошёл, мои моряки тоже стреляли, маскируя работу голема. Там где было тяжело, в спины немцев бил голем. В основном из «ППШ» на расплав ствола, да и мои бойцы гранаты применять не стеснялись, как я и велел. Самое сложное было не засветить голема и похоже это удалось. Потом я его за борт скинул. На дно.
Да это бойня была, арсенал мы сразу захватили, те отбивались тем что под руку попадалось, редкие пистолеты их не спасли, так что мной было предложено сдаться, и немцы пошли на это. А куда им деваться? Восемьдесят семь, что не получили ранений, примерно столько же раненых, остальные убиты. Из офицеров уцелело двое, оба ранены. Наш фельдшер, и немецкий врач, стали заниматься ранеными. Мы же брали корабль под контроль, а я выяснял что и как. Потери мы понесли, двое убитых, и шесть ранены, из которых один тяжело, и двое легко. Однако все посты под охраной. Да мне едва людей хватало на всё про всё, на две вахты смогли всего разбить. Однако всё же справлялись. Тела выносили на палубу, укладывали на брезент, и пока укрыли второй стороной. Заодно допросив членов команды, мы их в матросском кубрике держали, предварительно всё обыскав, узнал, что это «Z-34», спущен на воду и введён в строй Кригсмарине в феврале этого года. Считай новый корабль, что достался нам по сути целым. Голема я уже деактивировал, отслеживал всё на борту и вокруг с помощь головы голема в цветочной кадке. Саблин уже поставил наш корабль с подветренного борта эсминца, метрах в двадцати, на оба якоря, так что пережидали шторм. И похоже норвежцы так и не поняли, что произошло, спокойно пережидали непогоду в домах. Вот такие дела. А пока шторм, нужно закончить, и считай трофей готов к выходу.
И надо сказать сил немало уходило, но мы смогли это сделать, за два дня, пока погода не стабилизировалась, и раненых обиходили, и уже привыкли охранять немцев. У котлов есть кого поставить, в машинном. Я Саблину четырёх матросов передал, чтобы он мог управляться на борту корабля, остальные со мной на эсминце. Рапорты написаны, даже наградные, всё описано было. Вещи свои забрал и в каюту капитана эсминца заселился, с цветком. А солидная каюта, двухкомнатные апартаменты со своим санузлом. Отлично, приятно даже. Комнаты маленькие, но две же. И вот когда погода более-менее была, ещё троих Саблину передал, с одним старшиной, и мы, подняв якоря, эсминец уже изучили, да и я не стеснялся спрашивать у пленных, и вот дав пары, эсминец мазутный был, покинули бухту и ушли прочь. Держали скорость семнадцать узлов, чтобы не насиловать дизеля нашего корабля. Мы прошли миль сто, когда мой радист отправил шифровку на базу, дальности вполне хватало. А что, наш позывной часто звучал в эфире, радист с базы упорно взывал к нам, но мы не отвечали. Думаю, нас уже считали погибшими, два серьёзных шторма было, один-то пережить тяжело, а два это только с большим везением. А тут мой радист вышел на связь. То, что это он, опознали сразу, у каждого радиста свой почерк, и руку моего, в штабе знали. Вот тот долго передавал мой рапорт в зашифрованном виде. В общем, доложился об удачном выполнении задачи, о встрече с немецким эсминцем, и его абордаже в бухте Норвегии, однако сил вести оба корабля по сути нет, запросил прислать гидросамолётом ещё матросов и офицеров, а также забрать раненых немцев, сняв с нас эту нагрузку. С базы флота подтвердили, что приняли шифровку. Я также передал координаты где буду ждать самолёт через четыре часа.
С базы поздравили с победой, и подтвердили, помощь будет. Я же постоянно поглядывал вокруг сканером. Тут не столько по авиации, сколько от наших же лодок. Надеюсь опознают силуэт моего противолодочного корабля, и не стянут атаковать трофей, но пока было тихо. Скоро второй кордон подлодок, в основном «малютки» стоят, вот там могут быть проблемы. А через три часа прилетело две патрульные «Каталины», наши по лицензии сами их строят, покрутившись, с трудом, но смогли сесть. Море заметно успокоилось, но волны всё же высокие. К ним Саблин рванул, спустил шлюпку и с помощью неё принимал на борт моряков. Надо же, чуть не на головах друг друга сидели, но на двух самолётах прислали тридцать одного матроса, пять старшин и двух офицеров. Это какой же бум вызвало моё сообщение? Думаю, не слабое. Один из офицеров был политработником, ну и ещё штурманом. В принципе обязанности комиссара выполнял мой судовой механик, мичман, он старый партиец, а тут уже профессиональный партработник прибыл. Так что Саблин принял их на борт, и подошёл к эсминцу. Он в дрейфе лежал. Встав к борту, мы матрасы вывесили, трапы кинули, и новички поднялись на борт, причём все до одного. А свою бывшую команду, как они сдали посты новичкам, всех вернул на борт своего корабля, к Саблину. Да всё просто, мои моряки знали этот корабль от и до. Дальше грузили раненых, включая моих матросов, так что Саблин вернулся к гидросамолётам. Сначала раненых на один борт, потом на второй, по восемь человек брали, не больше, передал, и те улетели, а мы двинули дальше. Политработника я старпомом назначил, это был капитан-лейтенант Якин, а второго офицера, лейтенанта Душенова, вахтенным офицером, так что осваивались те на борту, многие на эсминцах служили, знают их. Два кока было.
До наступления темноты, самолёты прилетали ещё раз, доставив нам пополнение, так что команда эсминца теперь была в семьдесят девять человек, со мной, два новых вахтенных офицера появилось, и особист в звании капитана НКВД. Забрав ещё раненых, те уже в темноте улетели. Имея полную команду, ну почти, Саблин вёл поиск и охранял трофей со всем своим, надо сказать, невеликим опытом. Впрочем, неприятностей не было, под утро нас встретили, пять тральщиков нашего флота, и сопроводили на базу, так что все с облегчением вздохнули, когда трофей, при оркестре, а встречали нас как героев, встал к пристани, и замер, наконец. Этот тяжёлый рейд подошёл к концу, а дел у меня ещё очень много, покой нам только снится. Так что я уже вскоре, в парадной форме стоял на пирсе и докладывал лично командующему флотом, о взятии трофея, тот же обнял меня, и сказал:
