— Так, — говорю я. — Для начала перестаньте орать. Давайте последовательно, по порядку. Начнём с вас, барышня. Позвольте документики.

И барышня достаёт мне из сумочки человеческий паспорт.

Если бы она оттуда палантир достала или рог единорога — я б меньше удивился, честное слово. Потому что я думал, она — дива. Ну, может, полукровка. Но человеческого в ней было — как на еже павлиньих перьев. Сидела, такая вся неистово прекрасная, с атласной бархатистостью этой, с личиком удлинённым и тонким, с синими очами в пол-лица… Копна златых кудрей — высшей ювелирной пробы — кудрявый водопад, по плечам, ниже, до талии почти. И длинные тонкие ноги, дивьи ножки, видно же. И злющая!

Эльфы тоже злятся.

Но в паспорте, ниже графы «гражданство» — пометка «человек», ага. Без примечаний. Настоящий человек, урождённый от людей, без особенностей.

Впервые такое вижу.

— Так, — говорю я и рассматриваю фотку в паспорте. — Что-то у меня сильное подозрение, что документик у вас фальшивый.

— Настоящий! — орут они оба.

— Да настоящий! — возмущённо вопит девица.

— Я проверял! — вторит мастер из салона. — Настоящий!

— Так, — говорю я. — Давайте, теперь вы мне объясните, господин хороший, что же в этой особе вы видите человеческое?

— Да всё, — хмыкает мастер.

Насчёт него сомнений нет. Он тоже гражданин, лицензия в порядке, чистокровный гоблин. Тут уж и в паспорт не смотри: типичный. Зеленоватая физиономия, жёлтые пройдошистые глазки и уши торчат вверх на ладонь. Владелец салона красоты. Магия шестого класса. Налоги платит. До сих пор ни в каких скандалах не замечен. В соцсетях отличные отзывы. Профессионал, в общем.

Ладно, даю слово профессионалу.

— Господин уполномоченный, — говорит он саркастически, — она же вся на заклятиях! У неё ни одного волоска на тушке нет, с каким она на свет родилась. У неё весь её собственный организм натянут на магический каркас, как гламор — едва не лопается. Видимо, клиентка может себе позволить… и, видно, от природы не слишком… себе нравится.

— Ах ты гадёныш! — замахивается девица.

Я перехватываю её руку. Она обжигает меня яростным взглядом.

— Мастер, — говорю я, — продолжайте. Ваша постоянная клиентка?

— Да упаси меня Творец! — фыркает он. — Первый раз вкатилась. И всему персоналу съела мозг чайной ложкой. Да ещё, извольте, полицию вызвала. Ни стыда у некоторых, ни совести.

— А вот это — что?! — вопит девица и суёт мне в нос ладонь.

Ну да. Ладонь безупречной формы, пальцы длиннущие. Все шесть. Два мизинца. И один растёт вверх и слегка вбок.

У меня на миг мелькает мысль, что всё это — обман и подстава, а девица — нейросетевой рисунок, с которым кто-то провернул материализацию чувственных идей. Потому что рука точно как нейросеть выдаёт. Но я вовремя сообразил: дурь.

Материализованные девы скандалить не умеют. Они молчат и только загадочно улыбаются.

— Видали?! — рыдает девица, без слёз, чтобы не попортить макияж. — Сделала маникюр к Новому году! Чтоб он сгорел, их салон, вместе с персоналом!

Гоблин плюёт через плечо — вспышка, порыв ветра. Проклятие отвёл.

— Так что ж у барышни с ручкой-то? — спрашиваю гоблина.

Тот воздевает руки:

— Да господин уполномоченный, ведь сразу видно, что на ней магии — как на крысе блох! Ведь даже вам, человеку, сразу видно, чтоб я сдох, поэтому вы и решили, что документик липовый. Ну вот я и говорю: вы мне, мадам, предоставьте перечень магических подтяжек, чтоб я знал, где опасные уязвимости у вас. А она — вот ровно как вам: я, говорит, урождённый человек, вся натуральная, как маргаритка. Первый раз обращаюсь в салон красоты с магией. Мне, говорит, маникюр «ледяное пламя», по полной программе.

«Ледяное пламя» — у нашей секретарши Лики, новая мода, она уже всем похвасталась: этакие голубые вспышки при каждом движении пальцев — и тянутся еле заметные светящиеся нити. Но ногти у девицы покрыты обычным лаком — и она трясёт этими ногтями у меня перед носом:

— Халтурщики! Обманщики! Изуродовали!

— А что я мог сделать? — огрызается гоблин. — Если заклинание «ледяного пламени» вступило в конфликт с другими, которые были раньше наложены? Да пусть скажет спасибо, что у неё хвост не отрос.

Девица в ярости тянется когтями к зелёной гоблинской физиономии. Я ору:

— Брэк! Ведите себя прилично, оба!

Девица переключается на меня:

— Нет, вы объясните этому… жабожопому этому объясните, что я его по судам затаскаю теперь! Он с себя шкуру сдерёт и продаст, но не расплатится!

— В суде эксперты так-то, — хмыкает гоблин. — Выведут вас на чистую воду, дамочка. А с меня — какой спрос? Я вам договор давал, вы подписали, что всё натуральное. Соврали, стало быть.

И вот тут у девицы в глазах появляются проблески разума. Видимо, до неё доходит, что судейских-то, белых магов, умеющих работать с Абсолютом, не обманешь ни показухой, ни истериками.

— Ладно, — говорит девица, скинув обороты. — Я заберу заявление, пусть сделает, как было.

Гоблин свистит и закатывает глаза:

— Даже не попытаюсь! Теперь сам Владыка Теней не разберёт, что там у неё в схеме заклятий перетянулось или нарушилось. Хорошенькое дело: я попытаюсь, у неё вырастет рог на лбу в полметра — и кто будет виноват?

— Деньги верни, паразит, — говорит девица. Сравнительно с прежними репликами почти дружелюбно.

— Щас! — саркастически отвечает гоблин. — Только уши причешу. Ты услугу получила? Получила, мана потрачена. Ведро крови у меня выпила? Да все три! И сейчас, вместо того, чтоб хорошей девушке, не тебе чета, делать укладку с инеем, на карнавал — чем я занимаюсь? Слушаю, как меня оскорбляют. Вы будьте уверены, господин уполномоченный, она ещё и отзывов в сети понапишет, гадостей всяких — будто я виноват. Отмывайся потом…

Я делаю вывод.

— Значит, так, — и заглядываю в документ гоблина. — Вы, Хаграт аш-Хэгр, можете, пожалуй, идти, только оставьте координаты, на всякий случай. А вам, — и заглядываю в паспорт девицы, — Афродита Свароговна, придётся подождать медиков. Случай это не косметический, пускай посмотрят спецы.

Они оба кивают. А я думаю: небось, и имя себе изменила на этакую красоту. Не могли живые родители в здравом уме и твёрдой памяти придумать такое имя несчастному младенцу. Тем более, что в школе Афродиту звали бы в лучшем случае Фродькой.

Гоблин сердечно со мной прощается и оставляет визитку:

— Заходите с женой или с девушкой, господин уполномоченный. Даже не сомневайтесь, сделаем в лучшем виде.

Я беру визитку. Не знаю, я бы не повёл свою девушку в магический салон. Слишком экстремально. Дружески киваю гоблину и вызываю скорую.

— Говорите, — командует диспетчерша. — Что у вас случилось?

— Магический сбой в салоне красоты, — сообщаю я. — Лишний палец у человека отрос и нервы по этому поводу очень расшатались. Из полицейского Управления звоню, тут потерпевшая.

Диспетчерша уточняет адрес и заверяет, что медики вскоре будут.

Афродита нервно ждёт, хнычет и трёт оба мизинца.

— Болит? — спрашиваю я сочувственно.

— Нет, — девица надувает губы. — Но ужасно неприятно — и хрустит внутри. И вообще как-то… нехорошо как-то.

— Ну да, — говорю я. — Не повезло.

Медики прибывают быстро. К нам прислали специализированную на порче бригаду, поэтому оба нелюди. Фельдшер — немолодой гоблин, седой и оливковый, врач — вамп, орёл, без возраста, статный, мраморно-бледный, с вороной чёлкой и вишнёвыми глазами… Ну да, вампы действительно мощные, правда, дежурить могут лишь в сумерки. Но — скоро Новый год, темнеет рано, парень, небось, ещё и сверхурочно работает.

Афродита впадает одновременно в экстаз и в тихую панику, как кролик перед удавом.

— Не надо нервничать, сударыня, — мурлычет вамп, как крупный кот. — Попытайтесь расслабиться, стресс усугубляет проблему.

Фельдшер распаковывает хрустальный шар, ещё какие-то артефакты, медицинские, понятия не имею, что за штуки. Опутывают пострадавшую руку мерцающей паутинкой флюидов, вамп смотрит в шар и хмурится, а фельдшер вздыхает: