— Паршиво дело, а, Влад?
— Да, нехорошо, — говорит вамп. — Позвольте, сударыня?
Касается её руки — девица вздрагивает. Ощупывает руку, потом, почему-то, под челюстью, потом — дотрагивается до висков. Афродита охает.
— Да, — кивает вамп. — Разрывы информационного поля здесь, здесь и здесь.
— И ползёт, — снова вздыхает фельдшер.
Пациентка трёт пальцем висок и меняется в лице:
— Что это там?!
Вамп вытаскивает и открывает планшет:
— Сударыня, расскажите, где делали магические подтяжки и какие использовали заклинания. Это очень серьёзно.
— Да я не помню! — в ужасе выдыхает Афродита. — Что, я всё помнить должна? Что у меня в голове?!
— Тяжело предсказать, как будут расползаться разрывы, — говорит вамп. — Уже сейчас состояние ваших лимфоузлов и костей черепа мне очень не нравится…
— Везём? — спрашивает фельдшер.
Вамп задумывается. Афродита смотрит на него с надеждой.
— Можем не довезти, — говорит вамп. — Ты же видишь: сыплется на глазах. Надо чистить прямо здесь. Всё.
— Хватит сил, Влад? — спрашивает фельдшер, разминая руки.
— Поможешь. На счёт «три» — с кожных покровов и внутрь, послойно. Раз, два… три!
Работа медиков всегда завораживает. Я смотрю, как с их рук стекает и обволакивает девицу красное свечение, образуя странный кокон из лучей и пятен света. Девица почти исчезает в сиянии, вамп командует: «Следи за давлением. Держим поток Залевского… Внимание, вхожу в грудную клетку…» — слышно, как Афродита шумно дышит.
И вдруг всё кончается. Красное свечение втягивается в пальцы медиков, а я вижу…
— Всё? — говорит пациентка. — Ой, спасибо, отлично себя чувствую! Знаете, доктор, просто как новенькая, только вот платье что-то… — и тянет платье на талии.
Ну да, платье ей что-то изрядно маловато. Просто врезается, вот-вот поотлетают пуговицы — и юбка задралась гармошкой. Я смотрю на Афродиту — и не могу её узнать: простенькая деваха на коротких ножках, полненькая, щекастая, нос курносый, глазки довольно-таки маленькие и наглые — и взлохмаченная копна светлых волос, отличных, но простых, человеческих.
Потрясающая гармония внешности и выражения. Совершенная.
Преображённая Афродита смотрит на свои полненькие лапки со злосчастным маникюром — с пятью коротенькими пальчиками каждая — и жутко искажается лицом. Теперь на нём написано желание немедленно добыть где-нибудь осиновый кол.
Вамп что-то невозмутимо пишет — и протягивает девице бумажку:
— Обратитесь в поликлинику по месту жительства, к районному магу-артефактору. Мы как будто зачистили все следы распадающейся магии — но было бы неплохо, если бы вы понаблюдались ещё недельку-две, возможны спонтанные колебания информационного поля. И я очень вас прошу: не спешите снова менять внешность магическим способом. Это может иметь крайне серьёзные последствия.
— Да вы хоть представляете себе, сколько это стоило?! — шипит Афродита, как самая ужасная и ядовитая индийская кобра.
Но медиков никаким ядом не возьмёшь.
— Дорогая, — говорит фельдшер, — вы хотели умереть красивой? Так не вышло бы: когда рассыпается череп — зрелище, прямо скажем, так себе.
Афродита бросает на него свирепый взгляд и молчит. Фельдшер не обращает внимания, пакует артефакты в укладку. Вамп что-то быстро печатает в планшете.
— Часто с таким встречаетесь? — спрашиваю.
— Ой, не говорите! — фельдшер устало поводит плечами. — У девушки ещё рано захватили, повезло. Им же мало себя маленечко менять, надо делать прямо неземную красоту — в ДНК соваться, во внутренние органы… Влад, помнишь ту, у которой скелет наружу полез?
— Ещё ничего, — отозвался Влад, дописывая. — Восстанавливается. А вот ту, с осиной талией, уже не восстановить. Даже хирургия не поможет… Ладно, пришёл новый вызов. Сударыня, выздоравливайте. Господин уполномоченный, удачи.
Афродита хнычет, смотрит на него с ненавистью, но не говорит ни слова. Медики уходят. Девица, всхлипывая, пытается напялить модную шубку, которая не сходится на животе.
Замёрзнет, думаю я. Новогодний мороз.
— Вызвать вам такси? — говорю я.
Бедняжка, сообразив, что я не стану заводить уголовное дело ни на гоблина-косметолога, ни на доктора Влада, тяжело вздыхает и соглашается на такси с видом «с паршивой овцы — хоть шерсти клок».
Я провожаю её до машины.
А вернувшись в свой кабинет, обнаруживаю у моего стола секретаршу Лику.
— Тебя зовёт начальство, — сообщает она и крутит в руках визитку Хаграта. — Слушай, откуда у тебя это? Это же самый модный салон, там делают такие чудеса… И «предъявителю сего скидка тридцать процентов», фантастика! Тебе всё равно ни к чему, так подари мне на Новый год, а?
