Кузьма на минуту задумался.
– Я проснулся, когда Гермес Аркадьевич собирался на пробежку. Дверь хлопнула, я встал и вышел на улицу, на угол, где елки, подышать свежим воздухом.
– …покурить… – уточнил Гермес.
Кузьма, до этого неотрывно смотревший в лицо Виктору, резко повернулся:
– Я не курю! – возмущенно воскликнул он.
– Ладно, верю, – Гермес усмехнулся.
Воспитание племянника шло полным ходом. Вообще, в возрасте Гермеса пора было воспитывать собственных детей, но товарищу не везло с женщинами. Виктор понимал, что мириться с таким образом жизни, как у следователей и сыщиков, женщинам непросто. Это его Алена святая.
– Продолжай, – попросил он Кузьму.
Тот снова повернулся к полицейскому и вперил в него круглые стекла очков.
– Так вот. Потом Гермес Аркадьевич вышел за калитку, и див в форме кота больших размеров сбил его с ног, накрывая своим телом. Гермес Аркадьевич выставил щит и призвал Плеть.
– Так, подожди, как ты понял, что он выставил щит?
Юноша поднял руку и изобразил позу, которую, по всей видимости, принял Гермес.
– Вот. Вот так делают, когда держат щит.
– Учите его, что ли? – удивился Виктор.
– Немного, – подтвердил Гермес. – Небольшие способности у него есть. Колдун уже не выйдет, а вот помощник в самый раз.
Виктор даже немного посочувствовал Кузе. От Гермеса он знал, что не все мальчики с силой колдуна поступали в Академию. Многие были слишком слабы, чтобы сдать вступительные экзамены. А многих, даже поступивших, немилосердно отчисляли на младших курсах. Хотя, по слухам, в старые времена неуспевающие юные колдуны десятками гибли во время экзаменов. Так что в чем-то этому Кузьме повезло. Колдуном он не станет, зато будет жив, и если не заленится, Гермес устроит племяннику неплохое будущее.
И все-таки было в парне что-то странное. Вот этот прямой взгляд, например. Подростки не любят смотреть в лицо, особенно представителям закона. Может быть, дело в очках? Глаз самого парня не видно.
– Рассказывай дальше, – сказал он.
– Так вот. Див Гермеса Аркадьевича повернулся и рыкнул на кусты. Потом зашатался, из-за ранения. Я на кусты посмотрел и увидел огромную серую птицу.
Виктор нахмурился:
– Погоди, – с сомнением проговорил он, – если тот див стрелял в человеческой форме, а в другой он не мог, а потом обратился птицей и улетел, то как ты смог его разглядеть? Гермес говорил, что див не ниже седьмого уровня. Разве человеческий глаз такое видит?
Кузьма на секунду задумался, не сводя с полицейского взгляда, а потом уверенно сказал:
– Я видел птицу. Она расправила крылья и поднялась в небо. А потом да, исчезла.
Виктор посмотрел на Гермеса. Тот кивнул. Вероятно, в момент взлета птица не торопилась. Но это надо узнать точно, подростки любят приврать, давая показания, и потому, что фантазия у них бурная, и чтобы преувеличить свою значимость. Но, видимо, этот парень говорил правду.
– Хорошо. А потом?
– Наш див превратился в галку и за тем, серым. А Гермес Аркадьевич как закричит: «Назад, назад». А потом схватил его и в дом побежал. Ну и я зашел.
– Вот как, значит. Большая серая птица… И это не личина, так?
– Не личина, – вмешался в разговор Гермес, – смену истинной формы на личину я бы заметил. Это звериная форма того дива.
– Так… это нам почти ничего не дает. «Серых птиц» среди дивов первого класса может оказаться немало. И это если нам предоставят доступ к личным данным хотя бы городских фамильяров. А если это кто-то пришлый… Но надо будет поискать. Вы уверены, что Синицын не мог никого нанять, чтобы расправиться с вами и Кузей, который младший?
Хотя дива Кузю, конечно, стоило бы считать старшим, но сейчас это не имело значения.
– Уверен. Синицын псих, возможно, но не идиот. Я бы не удивился, если бы он сам пытался меня застрелить. Но нанять кого-то с сильным дивом, а потом зачем-то дать ему свой карабин – это слишком глупо и бессмысленно. Да и зачем такому диву карабин? Он бы разорвал нас обоих без особого труда. Я был совершенно не готов к нападению. Что, признаю, было моей большой ошибкой.
– Тогда почему он вообще стрелял?
– Думаю, именно для того, чтобы в моей смерти обвинили человека.
– Синицына?
– Да, его. У нас с ним был конфликт, он вызывал меня на дуэль. Почему бы и нет?
– Но план провалился.
– Да. – Гермес откинулся на кресле. – На самом деле, если бы не Кузя, я сейчас был бы мертв. Но тот, кто придумал этот план, совершил серьезную ошибку. Он не учел Кузю в своих расчетах.
– Значит, тот, кто подстроил все это, знал о вашем конфликте с Синицыным, но не знал, что вас защищает сильный див? Это маловероятно.
– Разумеется, – согласился Гермес, – тот, кто строил этот план, знал про Кузю. Но не учел его некоторых особенностей. Дело в том, что Кузя не совсем обычный див.
– Ну, это я уже понял.
– Именно. Он не агрессивен. Вы, кстати, знаете, почему на колдунов охотятся с серебряными пулями?
Виктор покачал головой. Ему это тоже показалось странным. Таким калибром можно было завалить медведя. А серебро означало, что убить хотели дива, притом не слабого. Но он списал эти факты на то, что убийца знал о защищающем Гермеса диве.
– Серебро нейтрализует и блокирует колдовство и чары. Поэтому оно так сильно ранит дивов, обычная пуля или отскочила бы от шкуры Кузи, или прошла бы насквозь, а рана закрылась через секунду. Но и колдуны в подавляющем большинстве защищены. Кто-то чарами, кто-то колдовскими знаками. Но не от серебра. Даже мой щит можно при желании прострелить серебром. Хотя нужно что-то помощнее карабина. Так вот. На мне тоже есть знаки, но их защиту пуля бы точно пробила и ранила меня. Серьезно ранила. И тогда Кузя из спасителя превратился бы в моего убийцу.
– Ого, – выдохнул Виктор, – ничего себе. Кто мог придумать такой дьявольский план…
– Див. Я думаю, его придумал див-исполнитель. Обычно тот, кто поручает диву убийство, не утруждает себя инструкциями. Тот же Кузя сам обставлял убийства как несчастные случаи, никто и не заподозрил.
– Да уж… интересно, сколько несчастных случаев вот так подстроено… – задумался вслух Виктор.
– Вот уж не знаю. Но то, что это нападение планировал див, – точно. Дело в том, что дивы по своей природе – агрессивные хищники. Их инстинкт – атаковать. Когда див защищает хозяина, он бросается на нападающего. В крайнем случае, если боится, стоит рядом и угрожающе себя ведет, не вступая в драку. Вы помните, именно так и поступили ваши собачки.
– Да, еще бы не помнить.
– Так вот. Самопожертвование совершенно не свойственно дивам. Поймать своим телом пулю, предназначавшуюся хозяину, да еще и повалить его при этом на землю и прикрыть собой, – такое поведение слишком сложно даже для дивов высоких уровней. Их этому надо специально учить. Невозможно было предвидеть, что так сделает див «звериного» класса, который у меня без году неделя. Стрелявший был уверен, что Кузя или кинется на него и будет сожран, или рванет жрать раненого меня. А он бросит карабин и улетит, и все подозрения падут на Синицына, у которого алиби – только жена.
– Подумать только… вот видите. Вы не успели завести себе дива, а он уже спас вашу жизнь. Да еще и таким образом… и как додумался только? Он сильно пострадал? Я видел на нем бинты, когда заходил сразу после происшествия.
– Это для Маргариты. На самом деле я сразу же начал лечить его, и вскоре рана закрылась. А потом сбегал в мясную лавку и взял зараз пятнадцать килограммов шеи. Надеюсь, мясник не будет об этом болтать, – Аверин усмехнулся.
– Эм-м… извините, – вклинился в разговор Кузьма, до это сидевший молча и слушавший с явным удовольствием, – мне заниматься надо. Можно я пойду уже?
– Вы все узнали? – спросил Гермес.
– Да. Иди, занимайся.
– Можешь идти к себе, – отпустил племянника Гермес.
Тот встал, прошел на кухню и тут же вышел, держа в руке тарелку, накрытую салфеткой. В другой руке у него был батон и кольцо «краковской». Виктор проводил его одобрительным взглядом: этот юноша не хотел мешать взрослым. Его собственный сын сидел бы и грел уши до последнего.
