Возле кресла во главе стола приборов сервировано не было. Ну конечно, кто бы решился сесть на бабушкино место в ее отсутствие. И хоть сам Аверин считал, что во главе стола должен сидеть его брат, но и это мнение он решил держать при себе. Для него и для Василя с супругой были подготовлены места по правую сторону стола, напротив окна. А слева находились места для Марины и детей. Высокий стульчик рядом с пустым креслом – очевидно, для Миши. А…

Стоп. Аверин пересчитал приборы и нахмурился. Один был лишний. Его взгляд помрачнел, но он сел на свое место и принялся ждать.

Предчувствие его не обмануло. Отодвинув стулья и усадив детей, Анонимус, обойдя Марину, уселся за стол.

Нет, ошарашен таким поворотом Аверин не был. С самого его приезда ситуация развивалась как по учебнику. Сейчас перед его глазами предстала вторая стадия подчинения семьи фамильяром. Сперва к диву начинают относиться как к обычному слуге-человеку. По-хорошему, по-доброму, часто предоставляя гораздо больше свободы, чем следует. Потом – как к другу или родственнику. Сначала дальнему, не включенному в круг родных. Но чем дальше, тем влиятельнее становится фамильяр. Постепенно его власть растет, и он превращается в главу семьи, принимающего все решения. А позже – казнящего и милующего домочадцев. Легенды о вампирах родились из историй таких подчиненных родов. Набравший огромную силу фамильяр, если был умен, не сжирал свою семью быстро, а годами пил кровь и разводил домочадцев как скот. А члены семьи добровольно приносили себя ему в жертву, почитая это за великую честь и совершенно забыв, что див их защищает только потому, что когда-то давно их предок его подчинил и поставил на службу. В прежние времена даже существовали колдуны, занимающиеся поиском и уничтожением таких фамильяров. Самым известным из них стал Абрахам Ван Хелсинг, оставивший после себя множество ставших классикой трудов. Все юные колдуны обязательно изучали его работы в Академии.

Аверин с громким стуком положил вилку на стол и посмотрел в сторону брата. Но тот сделал вид, что ничего особенного не происходит. Этим Василь тоже отличался: он великолепно умел делать хорошую мину при плохой игре и начисто игнорировал неприятные и неудобные ему вопросы или события. Зато Мария повернулась и смерила Аверина оценивающим взглядом. Скорее всего, она поняла, что неприятный родственник собирается что-то выкинуть, и не ждала ничего хорошего.

Аверин усмехнулся. Он ценил фамильяра и помнил, что див служил его роду чуть ли не с его основания. Несколько раз в смутные времена семья выживала только благодаря Анонимусу. Но сейчас не до сантиментов. Семье грозит опасность. И с ней необходимо решительно разобраться. В конце концов, его собственный наглый див понял, где следует принимать пищу. Хм.

Внезапно Аверин осознал, что, огорошенный быстро сменяющейся чередой событий, он совершенно забыл о Кузе. Где, интересно, шляется кот и, главное, чем он занят?..

Мария продолжала выжидающе смотреть. Что же, она ждет реакции, она ее получит.

– Я прошу прощения, – он огляделся по сторонам, – меня давно тут не было, и я не знаю новых правил. Мы теперь сами ходим на кухню с тарелками? Или, может быть, мы едим ложками из общего котла? Но я не вижу его на столе. Мне сходить за котлом?

– Гера, – укоризненно посмотрел на него Василь, – не будь таким нетерпеливым. Сейчас мы закончим с молитвой, и всё подадут.

Он опять сделал вид, что не понял намеков брата, сложил руки перед собой и начал произносить слова молитвы. Все остальные домочадцы последовали его примеру.

Аверин тоже сложил руки и повернул голову к пустому месту во главе стола. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем в это кресло усядется Анонимус? Кто посадит его туда? Миша, выросший при таких порядках и привыкший именовать фамильяра дядюшкой? Или еще сам Василь?

Молитва закончилась, и появились две молодые горничные.

Неужели их заставят обслуживать Анонимуса?

Аверин принялся наблюдать.

Когда девушка поднесла ему супницу, он поблагодарил ее кивком головы и стал ждать, что она будет делать, когда дойдет до дива. И он не ошибся. Диву она тоже протянула супницу, но с таким выражением лица, как будто давит таракана.

Интересно. Ей кажется странным прислуживать за хозяйским столом дворецкому или прислуга в этом доме знает, что дворецкий – фамильяр? Обычно подобную тайну знали только старые, проверенные слуги. Слишком много суеверий было связанно с фамильярами. Что и не удивительно – Анонимус в давние времена вовсе не брезговал закусить такими вот горничными.

Хотя… какие-то плюсы в поедании горничных были. Когда твой див жрет слуг, сложнее забыть о его природе.

Аверин с невозмутимым видом приступил к еде. Прежде чем предпринимать какие-либо действия, надо понять, насколько далеко все зашло.

Ужин проходил в странной напряженной тишине. Не смеялись и не разговаривали даже дети. И было не совсем понятно, вызвано это напряжение волнением за бабушку или причиной был сам Аверин.

Когда подали горячее, дверь в столовую внезапно открылась. На пороге появилась старая экономка Аксинья, едва ли не ровесница бабушки. Аверин всегда помнил ее бодрой старушкой. Аксинья довольно шустро посеменила к столу и наклонилась к Анонимусу, что-то зашептав ему на ухо. После чего юрко удалилась.

Див встал. Глубоко поклонился и обратился к хозяину дома:

– Ее сиятельству вдовствующей графине стало намного лучше, и она желает ужинать.

Лицо Василя просветлело, и на нем отразилось облегчение. Дети тут же загомонили. Похоже, все-таки все переживали за бабушку.

– Анонимус, как она? Она в состоянии сесть за общий стол?

Если бы бабушка вернулась на свое место, див бы моментально вылетел не только из-за стола, но и из семейного круга. Но…

– Увы, пока, к моему огромному сожалению, нет. С позволения вашего сиятельства, я немедленно соберу и отнесу ей ужин.

– Конечно, займись этим. Но помни, никакой водки!

– Конечно, ваше сиятельство, как вы могли подумать, что я забуду! – Анонимус снова поклонился, вышел из-за стола и направился на кухню.

Аверин проводил его взглядом. Сейчас фамильяр вел себя абсолютно нормально. Что же тут происходит?

Не прошло и пары минут, как Анонимус снова появился на пороге столовой. В его руках был поднос, накрытый крышкой. С невозмутимым выражением лица он направился через зал к противоположному выходу.

Аверин отложил вилку.

– А ну-ка постой, Анонимус, покажи, что ты несешь.

Див остановился. Обернулся, поколебался немного, но потом с явной неохотой поднял крышку. Что же, прямые приказы он пока выполняет.

На подносе стояли тарелка с супом, еще одна с вареной картошкой и, ну естественно, блюдце с огурцами.

– Анонимус, – спокойным тоном сказал Аверин, – огурцы оставь здесь.

Но див демонстративно вернул крышку на место и отвернулся, чтобы продолжить свой путь.

– Ее сиятельство вдовствующая графиня велела их принести, – холодно пояснил он.

– А я велю тебе их оставить здесь, – не изменяя тона, ответил Аверин. – И тебе не кажется, что невежливо разговаривать, стоя спиной к собеседнику?

Вместо ответа див сделал шаг к выходу из столовой.

– Остановись, Анонимус. – Аверин постарался сказать это по-прежнему спокойно. – Это приказ хозяина.

– Вы мне не хозяин, – не оборачиваясь, бросил див.

Не успело отзвучать последнее слово, как Аверин уже был на ногах. Он вскинул правую руку, крутанул кистью, и гибкий искрящийся язык Плети выплеснулся из его развернутой ладони. Он сжал ее, раздались гудение, легкий свист, и пиджак на спине Анонимуса с треском лопнул. Вместе с кожей. В открывшейся ране показались кровоточащие края плоти. Кто-то вскрикнул за его спиной – кто-то из женщин. Аверин знал, что еще немного, и он рассек бы и ребра, поэтому, снизив мощь Плети, следующим ударом подсек дива под коленями и, захлестнув его щиколотки, резко дернул на себя.

Анонимус упал, потеряв равновесие, поднос со звоном выпал у него из рук, тарелки раскатились в стороны.