Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Ты лучше это, — прервал Гиви, морщась от аккордов, пронзительных, точно зубная боль, и лихорадочно перебирая в памяти традиционные гаремные утехи, — слушай, ты лучше сказку расскажи.

— О! — Зейнаб приподняла насурьмленные брови, — А я думала, ты не из таких!

— Слушай, — сурово спросил Гиви, — каких таких?

— Да бабушка рассказывала, был в незапамятные времена один… ну… немножко странный царь, и то не в Ираме, так он помешался просто на этих сказках… но ты не думай, повелитель, нас и этому обучают… Нас вообще обучают всяким тонким штучкам. Истинно царским развлечениям. Так про что тебе рассказать, о, жаждущий? Про горбуна и красильщика? Или Далилу-хитрицу? Или, может, про царя Сулеймана и его гарем? Ибо то, что удовлетворяет одного, не удовлетворяет другого…

— Во! — обрадовался Гиви, — про Сулеймана…

— Ну, тогда ложись вот сюда, повелитель, закрой глаза, и отрешись от земных забот. А я расскажу тебе о том, как жил некогда в земле Израиля царь Сулейман…

История о ложном и истинном величии, Или о том, что мудрость бессильна против коварства, рассказанная Зейнаб-лютнисткой в сердце мира, Ираме многоколонном

Жил некогда в земле Израиля царь Сулейман. И был он мудрее всех людей. Восседал он на изукрашенном престоле и судил согласно собственной мудрости и людской справедливости. И небывалого могущества достиг он. Над всеми царями был страх его. Народы и племена становились его данниками, враги и ненавистники — друзьями его. Разумел он язык птиц и животных, и зверей полевых, олени и газели были его скороходами, барсы и леопарды — оруженосцами его. Повелевал он и над джиннами, благодаря которым проникал в глубины морские и чертоги небесные, и на самый край земли, за горы Мрака проникал он…

И вот решил Сулейман восславить Господа и построить храм великий, Дом Господен, где были бы окна с откосами, и деревья из чистого золота, и розовый мрамор, просвечивающий на солнце, и кедр ливанский, и яспис, и открытые залы, и потаенные чертоги…

И возгордился Сулейман, ибо повиновались ему духи пустыни и создания вод, и муравьи в подполе и птицы под стрехой, и Левиафан, играющий в морях… и решил, вот, построю я храм, какого ни у кого нет… И будет этот дом из цельных, обтесанных камней, ни молота, ни топора, никакого другого орудия не будет слышно при строении его. И тогда пошел Сулейман в хранилище наилучших сокровищ своих, и велел вынести оттуда Скрижаль Силы. А скрижаль эта была сделана еще во времена незапамятные, допотопные, и одни говорили — сотворил ее сам Шемхазай для своих потомков, а другие — что архангел Разиэль по его просьбе и повелению. И была выбита на этой скрижали вся мудрость земная и небесная, и никто не мог ее прочесть, кроме Сулеймана великого, многознающего, ибо владел Сулейман всеми сущими языками. И увидел Сулейман в скрижали червя Шамир, что разрушает камни и создает их заново, поскольку обладает свойствами тесла и гранила. И был тот червь Шамир величиной с просяное зерно, и самые твердые предметы не могли противостоять его чудесным свойствам.

И сказал Сулейман — вот этот подойдет.

И вновь углубился он в Скрижаль Силы, и увидел, что местонахождение червя Шамир известно одному только Азаилу, князю дьяволов. И что Азаил по сю пору замкнут, по повелению Господа, в колодце, каковой находится пустыне в Дудаеле, что в горах Мрака, и запечатан камнем, и погружен во мрак…

И призвал Сулейман тогда Бенаю, сына Иегоиады, себе в помощь, и дал ему цепь, выкованную духами земли, а сам надел свой перстень, на котором был начертан Шем-Гамфорош, каковой иудеи числят за имя Бога, а еще взял руно овечье и мехи с вином и поручил духам воздуха перенести все это на край земли, в горы Мрака, в пустыню Дудаеля. И прибыли они в пустыню Дудаеля, в горы Мрака, и видят, вот, во мраке высятся столпы, и меж столпами лежит огромный черный камень, каковой прикован цепями, и под этим камнем зев колодца, и пламя бьется оттуда, алое и зеленое, так что над горами стоит завеса сияния. Но Сулейман мудрый, многознающий, не испугался, а повернул кольцо с Шем-Гамфорошем, и вновь позвал духов земли, и сотрясли они землю и уронили столбы. И позвал Сулейман духов воды, и пролили они потоки вод над пустыней Дудаеля, и полилась вода в колодец, и погасила пламя. И погасло сияние над горами Мрака, и люди, которые увидели это, сказали — вот, срашное что-то делается на этом краю земли! Не иначе как Азаил вырвался на свободу! И позвал Сулейман духов воздуха, и сняли они цепи, и отодвинули камень, и стало слышно, как стонет и ворочается Азаил в своей пещере… Тогда Сулейман велел Бенаю спустить в пещеру овечий мех, наполненный вином — и Азаил, мучимый вечным голодом и вечной жаждой, выпил его, опьянел и заснул. И тогда вновь позвал Сулейман духов воздуха, духов воды и духов земли, и все они вместе (а поодиночке боялись они Азаила) связали его цепью Могущества, и вытащили на поверхность. И предстал Азаил пред Сулейманом.

И вышел он из сна, и начал бушевать. Ибо, хотя и выбрался он на поверхность, но страшнее огня земного жгли его цепи Могущества, а пуще того было обидно, что хитростью поймал его человек, сын человека…

— Укротись! — сказал тогда Сулейман, — имя Владыки твоего над тобою! Имя Владыки над тобою!

И узрел Азаил перстень с Шем-Гамфарошем, и покорился Сулейману.

И взял его Беная и повел. И Азаил, скованный цепью Могущества, тем не менее, был огромен и страшен — он почесал плечо о пальму, и рухнула пальма. А как вступили они в границу обитаемых земель, задел Азаил о дом — и рухнул дом.

— Не годится так, — сказал тогда Сулейман. Шем-Гамфарошем заклинаю тебя — укроти свою плоть! Умались!

И покорился Азаил, и укротил свою плоть, и умалился, и стал как сыны человеческие. Но затаил он на Сулеймана зло за свое унижение и решил хитростью порвать узы и освободиться от цепей. И вот вошли они в град Ерусалима, и был полон Азаил запретным знанием и гордился Сулейман, что ведет такого… и встретился им по дороге заблудившийся слепой и помог ему Азаил выбраться на дорогу. Попался им шатающийся без пути пьяный — и того Азаил на дорогу вывел. Встретился им свадебный поезд, шумный и веселый — заплакал Азаил. Прошли они мимо колдуна, который, сидя на земле, колдования свои производил — и засмеялся Азаил.

Спрашивает его Сулейман: — Почему ты помог слепому?

— Да потому, — отвечает Азаил, — что об этом слепом оповещено в небесах, что праведник он великий, и тот, кто доставит ему хоть временное облегчение и сам получит временное облегчение и хоть на гран, но спасет свою душу вечную.

— А почему ты пьяному помог тогда? — спрашивает Сулейман.

Да потому, отвечает Азаил, что нечестивец он неисправимый. Вот я и доставил ему минутное удовольствие, чтобы еще пуще погубил он свою душу грешную.

— А почему ты заплакал, когда увидел свадебный поезд? — спрашивает Сулейман.

Да — потому, — говорит Азаил, — что жениху не прожить и тридцати дней после свадьбы, а невесте — тринадцать лет ждать, пока подрастет малолетний деверь ее.

— Почему же над колдуном засмеялся ты? — спрашивает Сулейман.

— Да потому, — говорит Азаил, — что на том месте, где сидел этот колдун, клад богатейший зарыт. А он ворожит себе, пыжится, а о кладе и не ведает…

— Мудрый ты, Азаил, и хитрый, — говорит тогда Сулейман, — однако ж не мудрей и не хитрей меня. Сильный ты, однако ж, я сильнее.

Тогда взял Азаил с земли тростину, отмерил четыре локтя и бросил тростину перед Сулейманом.

— Вот, — сказал, — все твое пространство, которое останется у тебя после смерти. А ты весь мир захотел покорить, но и этого мало тебе — еще и меня покорить захотел!

— Ничего я от тебя не домогаюсь, — сказал тогда Сулейман. — Кроме одного. Я собираюсь построить Храм Господень, и мне нужен для того червь Шамир.

61
{"b":"9364","o":1}