— Милая, у тебя, конечно, талант: вещица прелестная получилась, — она подошла поближе, чтобы изучить ажурную вязь комплекта, — но не слишком ли ты торопишься? Такое белье приобретают только в день свадьбы: заранее нельзя, — наставительно сказала она, — дурная примета! — и осенила себя отвращающим знаком Высших сил, не забыв плюнуть в сторону (я благоразумно отошла) и скрутить странным образом пальцы.
— Тетушка, — я с опаской глянула, не повторится ли вновь приступ религиозности, — не волнуйся. Это все суеверие, а своего счастья я не упущу, — с уверенностью произнесла я и убрала комплект от греха подальше.
— Вот как была упрямая, так и осталась. Если что в голову втемяшила — лоб расшибешь, а добьешься, — Юдит одобрительно хмыкнула и хлопнула меня по плечу так, что я невольно присела.
В таком сумасшедшем режиме проходили мои дни. Набегавшись, я практически валилась с ног, а вечерами, прижав к груди заветное магизображение Киприото, грезила о нашей встрече. Высокий и статный, он будет грациозно двигаться по аллее цветущих тувисов, гордо не замечая никого вокруг. Проходящие мимо красавицы будут поедать его взглядами и пытаться обратить на себя внимание, но тщетно. И вдруг он увидит меня, замрёт в немом восхищении, потом протянет ко мне руки и скажет:
— Солнышко, хорошо, что вспомнила! Загляни завтра к Виверам! Они просили разобраться с чердаком, — врывается в мои мечты мощный голос тетушки, легко проникающий сквозь хлипкую стенку, разделяющую наши комнаты.
— Конечно, зайду, не волнуйся, — отзываюсь я и снова пытаюсь настроиться на романтический лад.
— И к старику Зиммеру. Только не надрывайся там слишком, — не унимается она. — Знаю я этого хапугу! У него вещей накопилось — на десять жизней хватит, а тебе разбирай. Старый пройдоха!
Некоторое время моя дорогая родственница ещё ворчит что-то неразборчивое и, наконец, замолкает. Мгновение тишины — и богатырский храп, отпугивающий всю местную живность, заставляет меня поморщиться и включить в комнате магический звукопоглотитель. Лирическое настроение уходит безвозвратно, и я со вздохом кладу портрет под подушку, пожелав ему "Доброй ночи". Завтра предстоит очередной трудный день. Пора спать.
Отъезд
Время летело. До часа Х оставалось всего ничего, когда, во время прогулки мимо здания издательства газеты, меня посетила здравая мысль: возможно, там раскроют тайну личности моего ронга и расскажут подробности его биографии, ведь кто-то же в прессе освещал приезд делегации. Я с волнением и надеждой стала расспрашивать местных работников. К сожалению, чуда не случилось: служащие лишь пожимали плечами и отправляли меня по разным кабинетам. Я уже обошла почти все здание, когда редактор, видимо, сжалившись, посоветовал написать заявление на получение данных. При мне он отправил запрос в Центр прессы Союза магических миров, но предупредил, что ответ придется ждать очень долго. Я в порыве чувств расцеловала опешившего мужчину и выбежала на улицу.
А жизнь-то прекрасна! — билась мысль. Я вдохнула полной грудью, наконец отпуская напряжение последнего месяца. Пусть впереди сложности, но первый этап пройден. Остается собрать вещи и продукты на первое время. А там и в дорогу.
"Все обязательно получится! Мы встретимся и будем счастливы!" — в моей голове уже звучали свадебные колокола и мелькали радужные картины совместной жизни с любимым. В таком приподнятом настроении я заказала билеты на телепорт и по дороге домой заскочила в кондитерскую, выбрав любимые тетушкины эклеры с сахарной пудрой.
Мне хотелось провести остаток дня с моей обожаемой родственницей. Мы никогда ещё не расставались надолго, поэтому обе переживали, хоть и старались этого не показывать. Я не представляла, как обойдусь без мудрых советов Юдит, ее беззлобного юмора и заботы: ближе нее у меня никого не осталось. Но, видимо, пора начинать новую главу жизни: самостоятельную и, надеюсь, счастливую. Тетушка тоже прекрасно это понимала, полностью смирившись с ситуацией и признавая мое право на выбор, хоть он и не казался ей удачным. Поэтому сегодня, накануне отъезда, захватив поднос со сладостями и чашечками крокуса, мы мирно разместились на веранде, любуясь закатом. Эклеры пошли на "ура", беседа текла неторопливо. Мы вспоминали наше знакомство, смешные истории и происшествия с соседями. Я рассказала, что обратилась в издательство.
— Все-таки никак не успокоишься, — махнула рукой родственница и тяжело вздохнула. — Наследственное это, видать. Ничего не сделаешь! Всегда влюбляемся в самый неподходящий объект!
— Ничего подобного, — горячо возразила я. — А мои родители? Более гармоничной пары я не знала.
— Это, конечно, так, — согласилась тетушка, — но они скорее исключение из правила. Члены нашего семейства давно стали притчей во языцех. Чего стоит только один дед Юрден! — Юдит деликатно надкусила последний эклер, сощурилась от удовольствия и начала знакомить меня со скелетами в шкафах нашего славного рода: — Он хотел жениться на колючем кусте цветущей акинии, о котором заботился последние годы своей жизни! Старый маразматик! На помолвке со слепу полез целовать "невесту", оступился, свалился и весь оцарапался. К утру и помер. Сорт-то оказался ещё и ядовитым…
— Всякое бывает, возраст всё-таки, — произнесла я, — сколько ему уже было? Лет двести?
— Гляди, чтоб не триста! — отозвалась тетушка. — Чуть ходил, трясся весь, а ведь магом приличным в свое время был. Мда, — протянула она с грустью и, посмотрев на недоеденный эклер, потом на свою талию, отложила пирожное на блюдце.
— Вот! В такие годы не мудрено, что разум помутился! — высказалась я.
— Хорошо! Старик! — начала распаляться Юдит. — А внучатый племянник бабки Фашиль? Ещё и пятидесятилетие не отпраздновавший? Тот ещё дальше пошел! Жмотом был. Заказал статую женщины в натуральную величину из чистейшего лирдиса и, чтобы не оставлять в наследство родне, женился на этом куске металла, да простят Светлые боги, заплатив кому надо, чтобы все оформили по закону. Вечером с помощью грузчиков поместил свою "прелесть" на тумбу у изголовья кровати: хотел, чтоб поближе стояла, боялся, дурень, что украдут. А она тяжеленная была, зараза. Тумба не выдержала, сломалась, и эта красота со всем пылом зрелой дамы в первую брачную ночь рухнула, придавив "мужа" во сне. До сих пор вспоминаю постные лица на оглашении завещания. Так родственники и не смогли статую получить: она же, вроде как, по документам выходило, что не вещь, а тоже родня, — хохотнула Юдит.
— Да уж, интересное у нас семейство, но не все же такими были, — возразила я.
— Да большинство! Мужчины творили глупости, а каких неподходящих и сомнительных личностей выбирали женщины нашего рода! Просто проклятие какое-то! Что ни избранник, то авантюрист и проходимец. Встречались игроки, мошенники, даже пираты. И главное — все по большой любви! — тетушка покачала головой. — Так что прости, дорогая племянница, нет у меня доверия к твоему объекту неземной страсти.
— Ничего, тетушка, как ты верно заметила, из правил тоже бывают исключения. Вот увидишь, у меня все получится.
Юдит вздохнула, поднимаясь:
— Буду надеяться, моя милая! Пойдем собирать вещи, вставать завтра рано, а дел ещё много.
И вот день отправления наступил. Ярко светило солнце. Накануне зацвёл аритон, радостно выбрасывая в воздух жёлтую пыльцу и окрашивая все вокруг, что я сочла добрым знаком. Собираясь вчера, я осталась без сил и голоса, до хрипа споря с доброй тетушкой в попытке отказаться от очередного чайного сервиза и постельного белья. Утирая пот, я одержала-таки полную победу и застегнула, наконец, чемодан, а поверженный враг, раненным зверем, поплелся спать, жалуясь на бесчувственность и твердолобость одной племянницы. Вещей все равно получилось много: одежда, книги, тетради с лекциями, мелочи на первое время, предметы обихода и, конечно же, моя швейная машинка. Спасибо магии. Она сделала возможным разместить, а после и нести мои сокровища.
