В данный момент это были фигуры двух повешенных на виселице. Приятных эмоций такое ядреное зрелище не вызывало.
— И какое же у них преступление? — мрачно спросил сэр Гамильтон.
— Слишком много болтали не по делу! — плотоядно улыбаясь, дипломатично ответил генерал.
К счастью, сеньор Викторика по-совместительству очень богатый латифундист. А за своим хозяйством надо присматривать. Без хозяйского надзора никак нельзя. Мало ли, что там управляющий наворотит. Вот и делит свое время Викторика между городом и поместьем. Месяцами сидит там, а месяцами — здесь.
Что же касается серенос, то у них зарплата так мала, что на эти должности идут лишь старики-пенсионеры. Как в будущей России в охранники.
Много ли надо сил и умений по ночам с колотушкой ходить и кричать противным голосом: «Спите спокойно граждане города. В Буэнос-Айресе все спокойно»? То есть с бандитами местные серенос никаких дел иметь не будут. Не герои они, чтобы вступать в ночные схватки. Хоть стреляй их, расстреливай. Дел все равно не будет. Им и так не скучно.
Да и как когда-то говорил мне знакомый начальник ОВД нашего района: «В милицию обращаются только бомжи, проститутки, сумасшедшие и пьяницы. А нормальные люди приходят к нам только чтобы паспорт получить!»
Вот и мы не будем портить статистику…
Тем более, что сам диктатор Рохас в Буэнос-Айресе не живет. Резиденция нового главы Аргентинской Конфедерации расположена в северо-западном пригородном поселке Палермо.
Сильно опасается наш генерал атаки с моря и высадки вражеского десанта. Готов в любую минуту стратегически отступить в пампу, в свои поместья. То есть вся нормальная охрана только там. Вот в Палермо бы патрули, стрельбу услышав, все беспорядки мигом пресекли. А тут все пущено на самотек. Такова се-ля-ви.
Но все же, пошатываясь и спотыкаясь, мы со слугой вполне успешно добрались в этот раз до особняка синьора Грасия.
Глава 3
Как только мы добрались до места ночлега, «ми амо» (хозяин), дон Грасия, происходящий из рода потомственных благородных кабальеро, но внешне выглядящий как чахоточный плебей, увидев в каком мы плачевном состоянии, тут же отправил верхом слугу с сообщением для дежурного по городу «Масорки».
Я был не против. Во-первых, от «Масорки» что-либо утаить невозможно. В надежных женских руках, эта организация работает уже так же эффективно, как НКВД в пору своего расцвета.
Помимо 10 процентов (цветного населения Буэнос-Айреса), которые пишут доносы и стучат, не по тягостному долгу, а так сказать «по велению сердца», есть еще масса добровольных стукачей. Барабанщиков. Уж до чего дикий народ, я вам скажу по секрету, прямо ужас.
Им указали путь к доносу и клевете, и они знают, что достаточно одного их слова, чтобы предать целую семью в руки Масорки. Даже развращенная Венеция во времена Совета десяти не позавидовала бы нашему настоящему положению.
А чего чернокожим сейчас терять кроме своих цепей? Их скученность трудно себе представить. Днем, когда часть членов семьи находится на работе, в католических школах, а дети дошкольного возраста копошатся на улицах, эта скученность не так заметна. Но когда наступает ночь и семья собирается в полном сборе, картина совершенно иная.
Летом они для ночлега занимаются все балконы, коридоры, прихожие, лестничные клетки, словом, все, где можно лечь. И все равно тесно. Слава богу, что зимы как таковой почти нет. Максимум по утрам в разгар зимы пар изо рта валит. Значит на воздухе меньше 13 градусов Цельсия.
Так что нечего сказать, широко размахнулись барабанщики нашего города!
Аргентинцы массово переобулись в воздухе. Революция, однако, полная свобода, равенство и даже братство. Глядь-поглядь теперь все из унитаристов, стали добрыми федералистами. А новая партия «Народное объединение» Рохаса имеет отделения во всех кварталах аргентинской столицы. Причем партийная работа поставлена так хорошо, что Ленин плачет от зависти и нервно курит в сторонке.
А рядовые партийцы, естественно, обязаны, если что узнают противоправное, то тут же докладывать «Масорке».
Безобразие! Разве буйствовать разрешается? Нет, никому не разрешается. Сажай их, сукиных сынов, на нашу голову!!!
Прибавим к этому, что и само аргентинское НКВД массово и профессионально вербует себе информаторов во всех «вкусных» сферах и во всех слоях общества. Из «зоны риска». Подписывают обязательства сотрудничать поголовно все бендерши из публичных домов, хозяева гостиниц, трактиров, рюмочных- пулькерий и так далее. А так же все врачи, фельдшеры, аптекари и тому подобное. Это с полицией или народной милицией можно играть в кошки-мышки. А «Масорке» доказательства не требуется, достаточно «революционной необходимости».
Как Вы думаете, где сейчас хозяин гостиницы, что натравил на меня бандитов? Зека на стройках пятилетки! Уже выбился в бригадиры, в «бугры» и стал на путь исправления. А как иначе? Ведь у надсмотрщиков отличные бичи из воловьих жил. Аргентинского производства.
Так что, вероятней всего, если где соберутся 8–9 «портеньо» из столицы, то уверенно считай — один из них стукач. Что всегда про себя подумает: «Полегче. За такие слова, знаешь…»
То есть все тайное моментально станет явным.
Думаю, что и сведения о нападении на меня уже превентивно где-то проходили. Больно уж много народу было задействовано в нем. А подобное скрыть просто невозможно. Скорей всего большинство рядовых исполнителей использовалось «в темную». То есть цель они не знали.
А «Масорка», «карающий меч революции», «опора народной империи», посчитав, что целью станет не высокопоставленный правительственный чиновник и не партийный функционер, решила, что обычный криминал не их компетенция и передала информацию в милицию. Где она и застряла. То есть с этой стороны плохо быть «тайным советником Сталина» и официально не иметь высоких чинов.
Во-вторых, чего мне боятся огласки? Это пусть мои враги боятся. А я с родной «Масоркой» не прочь успешно сотрудничать. С наслаждением.
За исключением одного щекотливого момента.
Я же тут известный оракул. Провидец, перед которым открыты все тайны грядущего. Белый маг. С дозволения начальства. Жужжу как муха, а от меня отмахиваются…
И тут такой конфуз. Какой же ты пророк, когда сам влез в ловушку? Ослеп? Или потерял свой дар? Как-то это нехорошо выглядит. И пахнет. А как известно, в столице понты ценятся превыше всего.
Обычно я делал предсказания только по «глобальным вопросам». Мол, мелочевкой не занимаюсь. Только то, что войдет в учебники истории и стоит моего внимания. Но аргументик шаткий. Пророк, не распознавший смертельную угрозу для своей жизни, может моментально лишиться «легитимности». Ой, ой, ой!
Вот ёлы-палы!
Короче, скажу, что все провидел заранее, поэтому пошел туда специально, чтобы проверить и убить всех заговорщиков, но увы, не смог предвидеть сущего пустяка, что мой пистолет забарахлит. Такая мелочь ускользнула от моего внимания. А так бы я всем показал… Да и сейчас, в общем-то, продемонстрировал, что со мной шутки плохи. А что? Вдруг прокатит.
Прокатит…Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!
Пока мои промыли и перевязали раны, приехал срочно из «Масорки» дежурный офицер.
— Драсьте…
Молодой лейтенант. А это самый лучший вариант.
Потому что, в Аргентине, все как в России или в СССР. Да и в любой стране мира, с чинами люди только «бронзовеют». Дубы крепчают…
Классификация следующая. Молодой лейтенант — главный оплот армии или НКВД. Он по должности должен все знать и хотеть служить. Это главные его обязанности. «Страшный лейтенант» должен уметь все делать самостоятельно и просто «службу тянуть». Отзвонил — и с колокольни долой!
Капитан — уметь организовывать работу подчиненных и развивать в них желание служить.
Майор — знать, где и что в его подразделении делается. Подполковник — уметь доложить начальству, где и что делается. Полковник — самостоятельно находить то место в документе, где ему надо расписаться. Генерал — скрепя извилинами в остатках мозгов — самостоятельно расписываться там, где ему укажет адъютант. Главкому военного округа, как полному оболтусу, предписано лишь уметь ясно и четко выражать свое бурное согласие с мнение министра обороны. Министр обороны, словно какой-нибудь монтер Мечников, «измученный нарзаном», — может просто и понятно сказать президенту или правителю страны то, что тот хочет услышать.
