Каждую секунду я ожидал выстрела и, что пуля вонзиться мне в грудь. Ледяной пот прошиб мое тело, кровь в висках билась напряженно и тяжело. Но я надеялся на бронежилет и продолжал нестись верхом дальше, как ни в чем не бывало.

«Будь что будет» — так про себя решил.

На мое счастье, трофейный солдатский мушкет этот индеец где-то раздобыл. А вот стрелять из него явно не обучался. То есть «права купил, а ездить — не купил». Вероятно, он был в этом деле самоучкой, потому, что стрелял с рук. Я уже упоминал, что патагонцы — здоровенные громилы. Пороха у них был большой дефицит, но стрелять навскидку этот бугай все же научился. А прицельная дальность мушкета — всего сто метров. Хотя пуля и летит намного дальше.

Тут дистанция была немного больше, но задерживаться, в ожидании удобного момента, этот индеец не решился. Решив компенсировать это обстоятельство тщательностью прицела. И с непривычки, целясь, слишком приблизил приклад к своему лицу.

Бам! Прозвучал грохот выстрела. Индейца никто не учил упирать приклад в плечо. А стальные мускулы рук в горячке боя его на сей раз подвели. При выстреле дуло мушкета сильно подбросило вверх. Отчего пуля безвредно улетела в синее небо Аргентины.

И все же жертвы от этого выстрела были. Сам бравый индеец. Отдача сильно ударила его прикладом мушкета прямо в челюсть. Выбив несколько зубов. Явно ругаясь как сапожник на своем языке, поминутно сплевывая кровь, лихой краснокожий воин поспешил присоединиться к своим улепетывающим товарищам.

Теперь наша очередь была догонять индейцев. А так как часть лошадей у патагонцев получила ранения, то они начали отставать. Аргентинцы догоняли отстающих и пронзали их пиками. Отряд Нарагуаны потерял в этот день более двадцати человек.

Сам предводитель краснокожих едва спасся, положившись на быстроту своего коня и опытность сопровождающих его телохранителей.

А так как Накарагуана был вождем объединившихся трех мелких племен индейцев, благодаря своему большому авторитету, полученному большей часть в сражениях, то неудача посеяла раздор в стане краснокожих. Это был союз частных лиц, живущих грабежом, в котором общества не принимали никакого участия. Растаяли надежды на добычу — не стало и союза.

Два мелких племени покинули неудачливого вождя, выбрав собственных предводителей и решив сражаться с бледнолицыми самостоятельно. Так как защищая свою независимость — индейцы защищали свое право грабить южные области Аргентины.

Сам Накаруана, под рукой которого оказалось всего два десятка воинов, отступил. Чтобы снова собраться с духом и стать твердой ногой, он укрыл своих женщин и детей на горе Уа-Уа. Сам же держался поблизости. Так как война войной, а охотится индейцам приходилось ежедневно, чтобы не помереть с голоду. Там, в глубине своих владений, он считал себя в полной безопасности от дальнейших нападений.

Через пару дней, когда нашему взору представала одна и та же романтическая картина, однообразно-зеленая или желтоватая степь, над которой лишь изредка стелилась дымка, мы увидели одинокую гору. Или вернее скальный массив, который тут торчал как перечница посреди стола. Вальдес выследил местоположение индейцев и мы осадили их горное убежище. Обложили дикарей, как медведя в берлоге.

Фактически я и выбрал этот сектор военных действий, чтобы заграбастать себе это большое месторождение золота. О котором никто не знал, так как жила не выходила на поверхность, скрываясь глубоко в скальных породах. А туземцы были твердо уверены, что если потревожить землю, то она отомстит и жестокий южный ветер, Король Ветров, воплощенный дух зла, дующий из приполярных областей, сгонит их с насиженного места.

Само же золото краснокожим ни к чему. Бесполезный металл. Оно слишком мягкое и нормального оружия из него не сделать. Украшения же получаются у индейцев слишком грубые и тяжелые. Это не инки, которые освоили тонкое литье и полировку ювелирных изделий квасцами. Никаких изящных цепочек и сережек у патагонцев не выходит, хоть ты тресни. Так что индейцы предпочитают украшать себя птичьими перьями. Они и легче, а для уставшей лошади иногда каждые полкило имеют значение.

Гора Уа-Уа одиноко стоит посреди пампы. Убежать индейцам было некуда. Люди Накаруана не могли оставить свои семьи, держась поблизости. Словно на привязи. Нас было в шесть раз больше. И мы имели подавляющее превосходство в огнестрельном оружии. Не говоря уже о динамитных шашках. Мы покончили с этими индейцами за пару дней. И то провозились столько потому, что я старался сберечь своих людей. Так как когда хозяина нет дома самого, то самая пора туда забраться.

Дальше дело было проще. Междуречье Рио-Колорадо и Рио-Негру в ширину всадник может спокойно пересечь за 6 или 7 дней. При этом только пограничные племена Рио-Колорадо, привычные постоянно воевать с бледнолицыми, объединялись в военные союзы. Что могли выставить 80 −100 воинов. Мы уже находились в самой сердцевине региона.

Теперь, если гнать сломя голову, то на три дня пути на юг, до самой Рио-Негру, в нашем секторе, охваченном хаосом войны, нам противостояли только мелкие племена, что могли выставить по 20–40 воинов каждое.

Все остальное становилось только вопросом воли. Индейцы были обречены. Наш отряд отважных рубак был им просто не по зубам.

Мы же могли не напрягаясь, уничтожать разрозненные племена краснокожих по частям. Хотя это и должно было занять немало времени, так как индейцы не строились для битвы, а носились по степям, словно уж на сковородке. То есть нам просто предстояло сыграть в старую компьютерную игру «замочи крота!»

Что же, мы тут не на любительском спектакле…

И если кого-нибудь из нас поймают индейцы, то мы умрем в страшных мучениях.

В глобальном масштабе везде победа была за аргентинцами. На побережье, на востоке, действовали столичные богачи, союзники Рохаса. Портеньо из Буэнос-Айреса. Он должны были очистить прибрежную полосу от устья Рио-Колорадо до Кармен-де-Патагонес, где гарнизон едва-едва держался. Эти столичные теневики могли опираться в своем походе на поддержку нашего флота, который доставлял им припасы. Так что они могли оперировать налегке. Без обозов.

Дальше на запад, в районе Пунта-Аренас, называемой в народе «Угрюмой крепостью», обосновался сам Рохас. Генерал всю жизнь воевал с индейцами, поэтому прекрасно изучил все их приемы. И приобрел среди вождей индейцев немало союзников. Две тысячи солдат было для краснокожих нереально много, поэтому несколько вождей у Рио-Колорадо, спеша встать на сторону победителя, объявили себя союзниками Рохаса.

При этом надо иметь в виду, что всякое кочевое племя, состоящее из прирожденных всадников, выносливых, вместе со своими конями, представляет в умелых руках неоценимый и неисчерпаемый материал нестроевой конницы.

О личной воинственности кочевников незачем и говорить, это дело случайное и условное. Недаром же нынешние про российские киргизы в свое время с Чингис-ханом и Тамерланом завоевали полсвета. У верных союзников русских, калмыков, очень почитаем национальный герой Гесер. Но от этого же исторического персонажа ведет свое происхождение и манжурская династия, правящая Китаем столетиями.

Воинственные индейцы-кочевники Южной Америки, состоящие поголовно из бойцов, в этом отношении ничем не хуже. И следует помнить, что тут слишком многие привыкли кормиться исключительно силой оружия, чтобы перейти сразу к мирному труду. Единственное спасение — организовать среди них казачье устройство, под аргентинским знаменем…

— Господь Бог, — заявил генерал, словно Чингисхан пампы, осматривая плотные ряды свой многочисленной конницы, — посадил аргентинский народ на коня и направил его на юг, чтобы мы могли осознать свое предназначение. Выполним же волю божью! Иначе нашим матерям было бы стыдно и тяжело иметь детей-трусов!

— Да здравствует Рохас! — дружно воскликнули в ответ его всадники. — Веди нас в бой!

Вся эта масса обожженных солнцем, побуревших от ветров лиц, мгновенно оживилась чувством дикого восторга и ненависти к врагам.