Пророчество, которое она говорила о Рори, прокручивалось в его голове по кругу. Двое были одним, и один твой. Не позволяй ему одурачить себя. Его тьма — это яд. Только золотое дитя может спасти тебя.

Ленора потерла висок, прежде чем вздохнуть.

— Я мало что помню, но твой брат найдет ее, и когда он это сделает, он оставит ей шрам на всю жизнь. Или убьет ее.

Кай не осознавал, что его руки вцепились в подлокотники кресла, пока дерево не разлетелось в щепки.

— Только через мой гребаный труп.

Ее голова медленно повернулась к нему.

— Так и будет.

Между ними повисла тишина, пока Кай использовал всю свою сдержанность, чтобы укротить тени, угрожающие разрушить его кабинет.

Дверь с грохотом распахнулась, и Сэм переступил порог с угрожающим взглядом.

— Ты вырос в лесу, мальчик? Не хлопай дверьми, — упрекнула Ленора.

Обычно Кай бы рассмеялся, но сегодня ему не хотелось этого, а может быть, и никогда больше.

Кай мог сказать, что Сэму нравилась эта женщина, и его покорность была зрелищем, на которое стоило посмотреть.

— Да, мисс Рейвен, — пробормотал Сэм, тихо закрывая дверь.

— Зови меня Ленора, — ответила она, прежде чем снова повернуться к Кайусу.

Сэм стоял рядом со столом с кислым выражением лица.

— Она поселилась в безопасном доме. Никто не знает, что она там, даже Адила.

— Как тебе это удалось? — Кай задумался.

— Прибытие других заключенных не планировалось, и бункер был пуст. Мы дали ей зелье изменения облика, чтобы изменить ее лицо на случай, если кто— нибудь увидит, как она уходит, — ответил Сэм.

Мысль о том, что кто-то меняет свое прекрасное лицо, заставила Кая нахмуриться.

— Пойдут слухи о том, почему ты не появился.

Та же мысль пришла в голову Каю.

— Возможно, тебе следует пустить слух по Столице, что я отказываюсь покидать Винкулу. — он попытался стереть напряжение со лба.

— Нам нужно спрятать ее, пока я не смогу вернуть ее.

— Как она? — спросила Ленора Сэма.

Губы Ангела сжались в тонкую линию.

— Она ничего не помнит.

Кай сдулся. Он надеялся, что вечные невосприимчивы к магии потери памяти.

Сэм повернулся к Леноре и выглядел… взволнованным. Что бы он ни сказал, это опустошило бы ее.

— Она не очень хорошо восприняла известие о твоем заключении, — его глаза сузились, когда они скользнули к Кайусу.

— Она чувствует себя виноватой.

Пытаясь помочь ей, Кай променял одну боль на другую. Он ненавидел себя.

Ленора молча смотрела на командира.

— Скажи ей, чтобы она не беспокоилась обо мне. Мне лучше, чем было за последние годы, и единственное, чего я хочу, — это ее безопасности.

Сэм слегка кивнул и подошел к своей скамейке, чтобы занять место.

— Лорен сказала ей, что в Винкуле хороший, и это немного успокоило ее беспокойство.

Он вытащил из кармана апельсин и сердито очистил его.

— Мы должны рассказать ей все.

— Нет, — рявкнул Кай, его ярость росла.

— Я твой король, и я говорю тебе не открывать свой гребаный рот. То же самое касается Лорен.

Ленора шлепнула его по руке.

— Следи за своим языком.

Он отдернул руку с возмущенным видом. Она была упрямой старой птицей.

— Назови мне хоть одну вескую причину, по которой мы не можем сказать ей, — Сэм вгрызся в апельсин, как дикий зверь.

— Потому что то, что ты не сказал ей, с самого начала поставило ее в такое положение.

Каю захотелось перевернуть свой стол.

— Если ты расскажешь ей, и она тебе поверит, ничто не остановит ее от преследования Гедеона. Ничего.

Он проиграл свою битву с тенями, и они закружились в воздухе.

Ленора оглядела комнату на книги и картины, падающие на пол.

— Успокойся. — ее голос был суровым, требующим от него повиновения.

Закрыв глаза, он сосредоточился на обуздании своих внешних эмоций. Он ничего не мог поделать со своим внутренним смятением, но мог контролировать свои реакции.

Она наклонилась вперед и снова похлопала его по руке. Жест был материнским, и его глаза встретились с ее. Если бы они встретились при других обстоятельствах, понравился бы он ей? Одобрила бы она его брак с Рори?

— Кай прав, — она вздохнула.

— Рори попыталась бы отомстить за свою сестру, чего бы это ни стоило. Рассказать ей должно быть последним средством, если мы не хотим, чтобы именно она предупредила Гедеона о своем существовании.

— Ты знала, — предположил Сэм.

Кай переводил взгляд с одного на другого.

— Знала что?

Его друг грустно улыбнулся матери Рори.

— Ты хочешь, чтобы я сказал ей?

Кай открыл рот, чтобы возразить, но Сэм остановил его.

— Я не расскажу ей о Винкуле, но я скажу ей это.

— Сказать ей что? — спросил Кай, чувствуя, как нарастает его раздражение.

Сэм промолчал, и Ленора вздохнула.

— Я знала о ее хобби.

Она вызывающе вздернула подбородок, это действие было так похоже на Рори, что боль внутри Кая усилилась.

— Я видела это, но я также знала, что она не остановится, что бы я ни сказала. И спасибо тебе, Сэм, но я скажу ей сама.

Кай моргнул.

Что?

— Она думает, что ты ее ненавидишь, — прошептал он.

— Почему ты ей не сказала? Хотя бы для того, чтобы она знала, что ты не считаешь ее монстром.

Лицо Леноры исказилось от ярости, и она откинулся на спинку стула.

— Ты хоть представляешь, каково это — просыпаться, а прошел месяц? У меня был только один день, чтобы провести его со своей семьей, и во всех семи кругах ада не было ни единого шанса, что я потратила бы его впустую, рассказав своей дочери, что я знала, что она убийца.

Кай и Сэм мудро промолчали. Если бы у него было совсем немного времени со своей парой, он бы тоже сделал все, что мог, чтобы сделать ее счастливой, а не расстраивать.

— Я все еще не понимаю, почему ты не женился на ней, — сказал Сэм, меняя тему.

— Она была бы бессмертной и способной перемещаться между мирами, будучи свободной.

Он недоверчиво посмотрел на Сэма.

— Если Гедеон узнает о ней, а меня не будет рядом, чтобы защитить ее, он убьет ее, хотя бы по одной причине, чтобы причинить мне боль.

Ленора покачала головой.

— Как бы он узнал? Ты мог бы сохранить это между вами двумя, и никто бы ничего не узнал.

Кай ущипнул себя за переносицу, не желая углубляться в урок истории, когда у них были более насущные проблемы, которые нужно было решать, но он должен был ей объяснить.

Если бы он женился на Рори, Гедеон и Адила сразу бы узнали.

— Когда член королевской семьи женится, возникает нечто, называемое новой креатурой, или осознанностью, за неимением лучшего слова, которое проходит через всех остальных.

Ленора посмотрела на Сэма в поисках подтверждения, и он кивнул.

— Это случается, когда наследники Люкса занимают свои троны, но только царствующие члены королевской семьи испытывают это, — объяснил Кай.

Его родители поощряли его и его братьев и сестер читать исторические книги о Королевских семьях, и он мог читать их наизусть. Его братьям и сестрам это никогда особо не нравилось, но ему всегда нравилось читать, и он проглотил их все.

— Я не почувствовал новой креатуры, когда Атарах занял трон, потому что я еще не был королем Умбры, но я почувствовал это, когда Адила стала Весами Правосудия. Когда Атара умерла, мы с Адилой оба почувствовали, как ее сила перешла к Гедеону.

Он заглянул Леноре в глаза и умолял ее понять.

— Это было не то, чем я мог рисковать. Если бы мы поженились, Гедеон знал бы, что другой член королевской семьи был благословлен, и ничто не помешало бы ему выследить ее.

Кай помассировал лоб, пытаясь стереть этот кошмар, созданный им самим.

— И если бы он знал, что она важна для меня, он попытался бы забрать ее у меня.

— Она могла бы остаться здесь, — возразила Ленора.

— Если бы она могла перемещаться между царствами как член королевской семьи, она могла бы остаться здесь с тобой, пока не будет выполнен твой новый контракт.