— Мне нужно увидеть мою маленькую девочку, — произнес знакомый голос позади них, отчего у Рори перехватило дыхание.

Дьюм отступил в сторону, и там стоял мужчина, которого она знала дольше, чем кого-либо другого. В его темных волосах виднелись седые пряди, а серые глаза с возрастом потускнели. Золотистый оттенок его кожи красиво выделялся на фоне зеленой рубашки, и Рори не смогла добраться до него достаточно быстро.

Ее отец, Патрик, был высоким мужчиной, но она все равно обвила руками его шею, нуждаясь в утешении, которое мог дать только он. Его изумрудная душа окружила ее, когда он провел рукой по ее волосам, как это делала ее мать.

Когда она отстранилась и огляделась, ее сердце упало.

— Мама не пришла.

— Вы не сказали ей? — прогремел Дьюм, заставив Рори подпрыгнуть, и когда она обернулась, он метал кинжалы в Сэма и Лорен.

— Скажи мне, — потребовала она.

Сэм скрестил руки на груди и уставился на Дьюма без стыда, в то время как у Лорен хватило порядочности изобразить раскаяние.

— Мы подумали, что будет лучше, если она услышит это от одного из вас, — объяснила Лорен.

— Она нас не знает.

Дьюм выглядел разъяренным.

— Ты сказал, что был близок..

— Нам дважды пришлось объяснять ей ее досрочное освобождение, — сказал Сэм, обрывая Дьюма.

— Один раз, когда она прибыла, и еще раз, когда мы покинули Столичные ворота. Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, как работает магия памяти.

— Кто-нибудь, скажите мне, что, черт возьми, происходит! — Рори кричала, ее эмоции были настолько не в себе, что она не была уверена, была ли она зла или напугана.

Рука ее отца опустилась ей на верхнюю часть спины, когда он обошел ее, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Твоя мать что-то видела, — начал он, и в груди Рори сжалось.

Ей не нужно было спрашивать, что он имел в виду.

Пророчество.

— Как только тебя арестовали, в ее плохие дни она пела больше обычного, но в ее хорошие дни, — его усталый взгляд скользнул к Дьюму.

Паника пробежала когтями по коже Рори, оставляя после себя крошечные уколы.

— В ее хорошие дни, она что?

— Она стала одержима желанием добраться до тебя, — печально ответил Дьюм.

— Что это значит? — Рори пыталась разобраться в том, что они говорили, но за последний час на нее обрушилось слишком много информации.

— Пыталась добраться до меня? Я была в Винкуле. Она поняла бы это в свои лучшие дни.

Ее отец вздохнул.

— Она попыталась сделать так, чтобы ее арестовали.

Рори прикрыла рот, чтобы заглушить сдавленный крик.

— Кто бы из нас ни был с ней, он всегда останавливал ее, — продолжил ее отец.

— Но у нее было все больше и больше хороших дней.

Ее способности отступали? Как это было возможно?

— Кит остался с ней на одну ночь, и рано утром, еще до того, как он проснулся, она улизнула, — Дьюм выглядел извиняющимся, как будто это была какая-то из их ошибок.

— Она никогда раньше не просыпалась раньше, чем кто-либо из нас, и мы не подумали о том, чтобы принять какие-либо меры предосторожности, чтобы предупредить нас, если она попытается уйти.

Рори нужно было услышать остальное, каким бы болезненным оно ни было. Это была ее вина.

— Что случилось потом?

Дьюм и Патрик обменялись многозначительными взглядами.

— Она дождалась, пока откроется один из местных банков, и попыталась ограбить его.

— Что? — спросила Рори и отшатнулась на шаг.

— И ее арестовали, — закончила она, заработав единственный кивок от Дьюма.

— Это все моя вина, — ее голос сорвался.

— Нет, малышка, это не так, — сказал ее отец, обнимая ее за плечи.

— Твоя мать — взрослая женщина. Остановив ее, мы только отсрочили неизбежное.

Она оттолкнула его.

— Ее бы не было в Винкуле, если бы не я, — закричала она, тыча пальцем себе в грудь.

— Я убивала по своей собственной воле, и я во всех отношениях такое чудовище, как обо мне говорят.

Она сорвала с головы шапку и бросила ее.

— Она предсказала это. «Тьма — это яд’, — процитировала Рори.

— Она пыталась предупредить меня, но я не остановилась.

Она упала на колени, обхватив голову руками, рыдания сотрясали ее тело.

— Его тьма, — донесся с крыльца глубокий голос Сэма.

Рори подняла голову.

— Что?

— Ты сказала: «Тьма — это яд», но пророчество гласит: «его тьма — это яд’. Она не могла иметь в виду тебя.

Он выглядел скучающим, и она пожалела, что не швырнула шляпу в него, а не на землю.

— Откуда ты знаешь о пророчестве? — спросила она.

Лорен спрыгнула с крыльца, обогнула Дьюма, подбежала к Рори и подняла ее.

— Заключение твоей матери — не твоя вина. Она сделала свой собственный выбор.

Боль Рори превратилась в гнев.

— Что, черт возьми, со всеми здесь не так? — закричала она, переводя взгляд со своего отца на Дьюма.

— Почему ты вообще здесь? Ты знаешь, какое дерьмо, ужасное дерьмо я натворила.

По крайней мере, у Кита и Корди хватило здравого смысла держаться подальше. Она пыталась игнорировать их отсутствие, потому что понимала их. Это все еще причиняло боль.

— Мы бы не позволили им прийти, — сказал Дьюм вместо того, чтобы ответить ей.

Это был удар в лицо Рори.

— Что?

Дьюм потрепал волосы между своими крошечными рожками.

— Что я могу сказать, чтобы ты поняла, что мы все любим тебя? Ни одна из твоих жертв не была невинной.

Откуда им знать?

— Люди обращались ко мне, — продолжил он, увидев незаданный вопрос в ее глазах.

— Девять человек сказали, что ты спасла их от людей, которых убила.

У Рори перехватило дыхание.

— Это не имеет значения. Мои действия были ужасны.

— Это имеет значение, — сказал Сэм, удивив всех.

Рори не могла заставить себя встретиться с ними взглядами, поскольку стыд тяжелым комом поселился у нее внутри.

— Ты отправила опасных людей в ад. В конце концов, они оказались бы там.

Он сделал паузу.

— Или они причинили бы боль большему количеству людей.

Что бы они подумали о ней, если бы узнали, что ей это нравится?

Это правда; она никогда бы не убила невинного, но слышать, как ее жертвы умоляют сохранить им жизнь, было музыкой для ее ушей, а видеть, как растворяются их черные души, заставляло ее чувствовать себя легче, чем все, что она когда-либо испытывала. Конечно, чувство вины на мгновение укололо ее душу после этого, но акт убийства нечестивца был в эйфории.

Ее друзья не поняли бы. Никто бы не понял.

— Твоей матери было бы все равно, если бы твоя душа была черной, — сказал ее отец, и Рори усмехнулась.

— У тебя могла бы быть самая черная душа в царстве, и она все равно нашла бы к тебе дорогу.

Ее отец хотел как лучше, но его слова усугубили ее вину.

— Винкула — это не адская дыра, как ты думаешь, — сказала Лорен, заработав убийственный взгляд Сэма.

— Что? — в унисон спросили Рори и Дьюм.

Лорен проигнорировала Сэма.

— Винкула — это не то, чему тебя учили в школе. Страшные истории о царстве тюрьмы предназначены для устрашения. Это функционирующий город, и заключенным предоставлены собственные квартиры для проживания. Там нет зарешеченных камер.

Она сделала паузу, когда Сэм что-то сказал ей вполголоса.

— Я могла бы продолжать.

Она мотнула головой в сторону Сэма.

— Но этот парень убьет меня, если я продолжу. Уверяю тебя, она ни в чем не будет нуждаться.

Кроме Сэма, оттаскивающего Лорен прочь и сердито шепчущего, никто не сказал ни слова. Рори наблюдала, как два охранника обмениваются словами, и, судя по реакции Сэма, Лорен не только сказала правду, но и сообщила строго засекреченную информацию.

Лорен отчитала Сэма, указывая с его руки на свою, и Рори подавила улыбку. Если он снова схватит Лорен за руку, он может потерять кисть.

Сэм гордо направился обратно к крыльцу.

— Мы покажем тебе твои новые жилые помещения, прежде чем я уйду.