***

Кир неспеша шёл по широкому жёлтому полю. Заходящее солнце алыми всполохами окрашивало холмистый горизонт. Ни облачка в розовом небе, и прохладный приятный ветер обдувал лицо. Ветер родных мест.

— Поторопимся, — Мария подошла сзади как всегда бесшумно, или он, Кир, просто задумался. — Я оставила машину на дороге, здесь слишком слякотно.

До деревни всего метров триста. Кир уже видел чёрные обуглившиеся стены ближайших домов. Вокруг ни души.

По главной улице гонялась друг за другом листва, откуда-то доносился скрип несмазанных дверных петель. Мёртвая земля смердела гарью. Пустые оконные дыры зияли чернотой, словно раскрытые в ужасе рты. Кое-где обвалившиеся стены оголяли бедный деревенский быт.

Кир ускорил шаг, направляясь к таверне Весты. К его ужасу, на месте старой доброй развалюхи осталось лишь пепелище, да покрытый копотью паровой генератор. Сгорело всё: клумбы Анны, задний двор, лавки и сколоченная наскоро беседка, даже будка Хромого. Хромой. Перед глазами Кира встала картина: Веста, Анна и пёс сидят внутри таверны и дожидаются, когда он принесёт из города обновки и семена.

Одного взгляда хватило Марии, чтобы понять, — лучше уйти в сторонку и не смущать. Кир тихо расплакался. Без всхлипов, как делали это деревенские девчонки, а сухо, почти без слёз. Лишь воздух прерывисто вырывался у него из лёгких.

Неожиданно за пепелищем раздался приветственный лай.

— Хромой, — тихо произнёс Кир, и улыбка сама собой коснулась губ.

Пёс вильнул пару раз хвостом и снова подал голос. Почему-то он не спешил идти к Киру, который уже решил, что дворняга его попросту забыла. Снова лай.

— Чего тебе, дружище? Иди сюда.

Мария тоже обернулась, подошла ближе.

— Это ж тот, шелудивый, с которым ты прощался?

— Да. Видать, сбежал. Хромой! Эй! Мальчик. Иди сюда.

Пёс махнул хвостом, понюхал землю и пошёл прочь от сгоревшей деревни в сторону леса за чередой полей.

— Куда это он? — удивился Кир.

— Хочешь, проследим?

— Давай. Интересно, где он сейчас живёт.

Пёс бежал трусцой, сбавляя темп только когда Кир и Мария отставали. Он явно вёл их к лесу, но зачем? Мария, всегда вооружённая луком, напряглась и потянулась к оружию.

— Кто знает, с кем твой пёс сейчас дружит, — ответила она на немой вопрос Кира.

Смеркалось. Когда они подошли к лесу, солнце уже скрылось за холмами. Последняя вспышка догорела, стоило им пересечь первую линию деревьев.

Кир зажёг походный масляный фонарь, но как только свет озарил небольшой участок земли, пёс исчез, словно его и не было.

— Не хватало ещё тут заблудиться, — с досадой произнесла Мария.

— Я эти места хорошо знаю, не переживай. С Вестой собирали здесь ягоды.

— Тогда куда теперь?

— Нас Хромой вёл…

— Вернёмся?

— Да, давай, — после недолгого раздумья ответил Кир.

Но не успели они развернуться, как снова послышался лай.

— Это оттуда, — Мария указала на север.

Осторожно ступая, они миновали размашистые кусты папоротника и поваленные прошлогодним ураганом деревья. Оказавшись на опушке, Мария с трудом различила тропу. Хромой ждал их там. Он остановился, и даже когда Кир подошёл ближе, чтобы потрепать его по холке, не ушёл.

— Он просто ждал, — сказала Мария.

— Чего ждал? — начёсывая брюхо старому другу, спросил Кир.

— Не чего, а кого. Их. Смотри.

Из чащи вышли две фигуры. Одна пониже, другая полноватая. Та, что пониже, шла прихрамывая, но живенько. Второй же переход явно давался с трудом. На секунду гости замерли, не доходя до освещённой фонарём земли, а потом, низкорослый человек вдруг сорвался с места и неловко побежал вперёд. Мария вскинула лук, но тотчас его опустила: из тьмы к Киру выскочила сухая старушка и расплакалась. Это была Веста.

— Весточка, родная, — Кир прижал женщину к себе и на этот раз на глазах блеснули слёзы. — Как же так? Как ты тут очутилась?

— Молчи, глупый, дай моментом насладиться. Я думала, что ты помер уже, убили тебя там, на чужбине.

— Весточка…

— Вот, заладил, — буркнула старушка, но Кир чувствовал, что она улыбается, всё сильнее прижимаясь к его груди. — Тёплый. Живой.

Веста вместе с напарницей по патрулю, привели их в небольшой лагерь. Самодельные шалаши стояли то тут, то там, замаскированные листвой и ветками. Кир с радостью отметил, что тут живёт почти вся деревня. Веста рассказала о нехорошем предчувствии после встречи с одноглазым. По долгу службы ей приходилось сталкиваться с подобными типами. Через Анну она передала односельчанам послание, и все, как один, укрылись в указанный час под крышей таверны. Остались только запойные, которых не удалось отыскать.

Под половыми досками уже давно скрывался погребок с тайной дверью, ведущей к земляному коридору. Как пояснила Веста, его ещё Ратуш вырыл, когда ожидал войны с Далу. В погребке было схоронена различная утварь для выживания в тяжёлых условиях. Там и рыболовные снасти, и топоры с кирками, и травы различные для лечения. Чего только старик там не собрал.

Веста вывела деревенских из горящего поселения и укрыла в лесу. Они не спешили возвращаться — боялись людей Согдевана. Никто не знал, когда настанет подходящее время.

— А Хромой словно учуял тебя. Мы вместе ходили на «пятачок», чтобы поглядеть на родное пепелище, а он как дал дёру. Я подумала, всё, убёг окончательно, глупый. А он с пополнением вернулся.

Сидя на замшелом пне и попивая тёплый чай из трав, Кир и не подозревал, что счастье, выросшее из чувств, удобренных тревогой, может быть таким сильным.

Эпилог

— Спасибо, что согласился поехать со мной, — поблагодарил Кир.

— Иначе я не мог, друг, — отозвался Ли Су. — К тому же, за мной должок.

Они стояли на границе с Далу в окружении солдат Нового Совета Лиенмоу. С тех пор, как Кир вылечил мальчика, прошло немало времени. Согдевана казнили за совершённые им преступления. Никто не заступился за властолюбца. Может, боялись повторить его судьбу, а может, действительно ужаснулись тому, что существуют люди, способные ради денег и власти пачками вырезать невинных людей. Ивес занял место в Новом Совете, навсегда отказавшись от старого титула. Роман, Гудред, Рен, несколько лекарей, обученных Киром, промышленник Шиети и пара рабочих с его завода, глава строительной гильдии, глава образовательной академии, несколько лучших лиенмоуских фермеров, несколько учёных, наместники центральных городов из разных областей страны, бывшие владельцы ресурсов - заняли места в новом управляющем органе. Агнар же, отказался от управления, сообщив, что его политика интересует мало, и он хочет на время осесть где-нибудь. Это «где-нибудь» оказалось отстроенной деревней Кира.

Собранное в казне золото, излишки которого забрали у знати, так неудачно оказавшейся на стороне Согдевана, заработало на обновлённое государство. Далу какое-то время сопротивлялось, устроило Лиенмоу торговую блокаду. Но ведь был ещё и Хошан, которого мало интересовали разборки двух империй.

Модернизировались города и деревни, росло производство. Лиенмоу выбиралось из запустения. В деревне Кира открылись школа и досужая изба для малышей. Сам он начал обучать население всему, чему научился в Далу и у отряда Агнара. Им с Марией достался славный домишко, недалеко от тихой речки. Потом появились дети: бойкий мальчишка и капризная, но невероятно милая девчонка.

Агнар поселился неподалёку, и ухаживал за Эир, пока к той не вернулись прежние силы.

Ли Су был частым гостем у Кира и Марии. В конце концов они даже комнату оставили специально для него. Он нашёл себя в музыке, и звучание эрху разносилось по деревне чаще, чем крики домашнего скота.

Камо и Зубери пришлись по душе Весте, и теперь трудились в новенькой таверне: Камо на кухне, а Зубери за стойкой. Деревенская жизнь нравилась им. Как говорил Зубери, она напоминала им о доме и матери с отцом.

И вот, должно было произойти ещё кое-что. Кир дал обещание и собирался его сдержать. Недели переговоров и тайных посланий с оправданным учителем Лаоши, вину которого так никто и не сумел доказать. Тот отыскал деревню Мэя и передал слова Кира. Для беженцев Далу уже подготовили дома, одежду, еду и рабочие места. Не без помощи советников Лиенмоу, конечно.