— А потом что? — спросила у Глеба.

— Все хорошо, — ответил почему-то Егор. — Жили долго и счастливо. Нарожали кучу детишек, построили дом и сами стали богатыми.

— Да? — изумленно посмотрела на него. — А вот мне кажется, что такая за душу берущая песня не может быть со счастливым концом.

— Со счастливым, со счастливым, — коротко хохотнул Глеб. — Стал бы я петь грустную. А за душу берет, потому что в ней поется о большой любви, которая преодолеет все препятствия.

После чудесной песни совсем расслабилась и прижалась к Глебу. Егор тоже подвинулся ближе и просто взял меня за руку. А потом принялся рисовать что-то своим пальцем на моей ладони. Ну и общение продолжилось. Теперь свои смешные истории вспоминали Алекс со Стасом. Вот только я их уже практически не слышала. Потому что прикрыла глаза и заснула. Сквозь сон слышала какие-то разговоры, а потом меня кто-то подхватил на руки и куда-то понес. Было все равно, крепко обхватила шею мужчины, который нес меня, и окончательно провалилась в сон.

Проснулась от того, что мне было невероятно жарко. А еще тяжелое одеяло накрывало меня, придавливая к постели. Заворчала недовольно, попыталась скинуть это самое одеяло, и выбраться на волю. Вот только ничего не получилось. Да все потому что, это самое жаркое одеяло оказалось очень упрямым. Обхватило меня еще сильней и прижало к себе. После чего заявило:

— Кошечка, дай еще поспать.

— Что? — возмущенно пискнула я и распахнула глаза. После чего уперлась взглядом в мощную мужскую грудь. Обнаженную. От неожиданности пискнула и развернулась, чтобы взглядом упереться во вторую мужскую грудь, не мене мощную, чем первую.

— Бля, кошечка, ну не крутись ты так, — выдохнул мужчина, в чью грудь я и уперлась. — Чуть по яйцам мне не заехала своей коленкой.

— А я сейчас еще и не так заеду! — возмутилась в полный голос.

— Тихо! — приказали мне сзади и прижали к себе так сильно, что машинально выдохнула почти весь воздух из легких.

— Отпусти! — пискнула задушенной мышью.

— Так, брат, не хватай так кошечку! — приказал строго Егор, который и был рядом. А значит сзади меня обхватил Глеб.

— Можно мне выбраться? — снова пискнула.

— Куда? — недоумевающе спросил Глеб.

— Да блин! В уборную! — попыталась воскликнуть, но в крепких объятиях Глеба это плохо получалось.

— Ну иди, — Глеб разжал свои руки, отпуская меня.

Воспользовалась этим тут же и попыталась выбраться. Но тут возникла проблема. Путь слева и справа преградили мужчины. Оставалось только выбираться между ними. Вздохнула, подскочила на ноги и, пробежавшись по огромной кровати, спрыгнула на пол. И только после этого обнаружила, что обнажена полностью.

— Мамочки! — воскликнула, прикрылась руками, хотя уже не имело смысла, и понеслась в ванную.

И после, стоя под теплыми струями в душе, попыталась понять, что вообще произошло. Ведь последнее, что помнила, как заснула еще на пикнике. А вот что было дальше, осталось полной загадкой.

— Кошка, ты скоро? — раздался вопрос и стук в дверь.

— Уходите! — закричала, судорожно вспоминая, закрыла я дверь или нет. Вроде бы закрыла, но остались сомнения.

— Еще чего! — раздалось возмущенное из-за двери.

— Быстро открыла! — приказал Глеб.

— Уходите! — снова потребовала я.

Вот только меня никто не стал слушать. Дверь с треском распахнулась и я, сквозь мутное стекло душевой кабинки увидела мужчин.

— Так, и это кто от нас сбежал? — спросил Глеб, распахивая кабинку и присоединяясь ко мне.

— Ай, ты что делаешь? — взвизгнула я, отпрянув к стенке.

— Я тоже хочу купаться, — заявил Глеб.

— И я, — добавил Егор, протискиваясь к нам и пихнув Глеба: — Дай пройти. Чего стал на пороге?

— Да какого черта? — возмутилась я.

— Кошка, мы просто купаемся, — заявил Глеб, дернув меня на себя. Потом перехватил мою намыленную губку и развернул к себе спиной. Приподнял волосы и начал мыть. Нежно, осторожно, словно боясь навредить.

Судорожно выдохнула, уставившись на Егора, который с жадностью наблюдал за моей реакцией. Смутилась окончательно и попыталась отстраниться назад. Вот только почувствовала ягодицами могучее возбуждение Глеба и отпрянула вперед. Ну и, что было ожидаемо, врезалась в точно такое же возбуждение Егора.

— Оу, кошенька, — довольно улыбнулся Егор. Схватил меня за руку и положил ее на свой возбужденный член. — Потрогай. Ничего страшного в этом нет.

И в этом действительно ничего страшного не было. Прикоснулась к шелковистой крупной головке, размазала выступившую капельку. Обласкала кромку, погладила уздечку, вызывая легкий стон у Егора. И спустилась ниже. Обхватила пальцами мощный ствол с выступившими венками. А второй рукой захватила напряженные яички.

— Да, кошечка, именно так, — выдохнул Егор.

— Именно, — тихо прошептал Глеб, обхватив мою грудь руками. Сжал весьма чувствительные сосочки, чуть потянув. И теперь я застонала, ощутив пожар между ног. Где все сжималось, требуя внимания. И оно пришло. Пока я исследовала Егора, Глеб, отпустив одну грудь, продолжая терзать вторую, добрался пальцами до пылающего лона и раздвинул трепещущие лепестки.

— Ах, — выдохнула я и замерла.

— Не останавливайся, — прошептал Егор. Обхватил мою руку и принялся ею двигать по своему члену так, как ему нравилось. А я и не сопротивлялась. Да потому что все было сконцентрировано на том, что делал Глеб с моим телом.

Глеб, точно зная, что делает, проводил ладонью по лону. Прижимал чувствительный бугорок, одновременно с этим проникая пальцами внутрь моего тела, где уже все полыхало от нетерпения.

— Прошу, — прошептала я.

— Что ты хочешь? — вкрадчиво поинтересовался Глеб.

— Я не знаю, — ответила ему, прикрыв глаза, и двинув бедрами навстречу его пальцам.

— Знаешь, кошечка, знаешь, — тихо усмехнулся мужчина. Потом добавил: — Озвучь, что ты хочешь и я дам тебе это.

— Возьми меня! — выдохнула я, озвучивая собственные желания. Да потому что на самом деле хотела, чтобы Глеб ворвался в меня, чтобы остудить пожар в теле.

И он не заставил себя ждать. Приподнял мою ногу, раскрывая для себя, приставил крупную головку, и медленно вошел в мое тело. Сперва задохнулась от ощущений, воспротивилась мягкому напору, а потом расслабилась, выгнулась и полностью приняла Глеба в себя. А потом застыла, пытаясь привыкнуть. Потому что он слишком сильно распирал меня, не оставляя свободного пространства.

— Кошечка, не сжимайся, — тихо попросил Глеб.

— Не могу, — выдохнула я. — Ты большой.

В ответ услышала легкий смешок, после которого Глеб начал двигаться во мне. Сперва медленно, растягивая под себя. А потом, когда почувствовал, что я немного расслабилась, быстрее, полностью выходя и врываясь до упора. За неимением опоры, хотя Глеб и держал мои бедра, схватилась за плечи Егора. А после встретилась с его горящими глазами и, почему-то, почувствовала себя немного виноватой, из-за того, что не могу уделить ему внимания.

Но Егор только усмехнулся, жарко поцеловал и, наклонившись, добрался рукой до моего лона. Чуть раздвинул нежные лепестки и прижал чувствительный бугорок. Застонала, раздвинув ноги, чтобы ему было удобней. А потом закричала от нахлынувшего наслаждения. Которое словно подбросило меня вверх, заставив сжиматься вокруг Глеба.

— Да, блядь! — выругался Глеб, крепче схватив мои бедра и начал жестко таранить, врываясь в мое тело. После чего я получила новый виток наслаждения, цепляясь за Егора. И ощутила, как Глеб, зарычав, орошает меня своим горячим семенем.

— Сладкая кошечка, — прошептал Глеб, прижимая меня к себе. А я тяжело вздыхала, пытаясь прийти в себя.

— Очень сладкая, — добавил Егор, осторожно перетягивая меня к себе.