— Так, отпустили друг друга! — потребовал Глеб.

— Да какого хера?! — возмутился я и пригрозил: — Кошка, я тебе ногти под корень обстригу!

— Ага, давай, давай! — фыркнула кошечка и прошла не ногтями, а прям когтями по коже, оставляя царапины.

— Да блядь! — снова выругался, отпустил кошечку и позволил брату ее снять с меня.

— Кошечка, успокойся, — ласково попросил Глеб, держа девушку в руках.

— Я тебе не кошечка! — зашипела эта зараза и потребовала: — Отпусти меня!

— Ты можешь успокоится? — рявкнул братец, не выдержав.

— А ты можешь меня не трогать? — парировала кошка. — А то знаешь ли, противно.

— Ах ты, коза! — рыкнул Глеб. Стремительно задрал юбку девушки до талии и усадил ее на стол. После сдвинул трусики и ворвался пальцами в беззащитное тело. Кошечка дернулась и выгнулась, вцепившись пальцами в плечи брата. Который довольно рыкнул: — Вот же зараза, течешь же вся.

— Аааах, — выдохнула кошечка вместо ответа. Который Глебу был совершенно не нужен. Он прижал к себе девушку и поцеловал, продолжая врываться пальцами в ее тело.

Наблюдая за этим, шумно выдохнул. Безумно желал оказаться на месте брата. А еще лучше войти самому в тело кошечки. Почувствовать, как она своей киской стискивает мой член, как сжимается и пульсирует в оргазме… Но… решил не мешать брату. Ничего, мое время еще придет. И сейчас я с наслаждением впитывал реакцию кошечки. И это было нереально возбуждающе. Особенно то, как кошечка глухо застонала, дернув ножками при получении оргазма.

— Все, сладенькая, успокоилась? — спросил Глеб, отпуская девушку.

— Что? — кошечка открыла свои глазки и осоловело посмотрела на Глеба.

— Успокоилась? — брат повторил свой вопрос.

— Ага, — выдохнула девушка. Тряхнула головой, поморгала, возвращая глазам ясность и спустилась со стола. Поправила трусики и опустила юбочку. После чего развернулась и зарядила Глебу пощечину.

— Блядь, да за что? — брат схватился за щеку и гневно уставился на кошечку.

— Шлюху нашел, да? — зашипела девушка.

— Зараза, — рыкнул Глеб. — Я хотел, чтобы ты успокоилась.

— Пошел в жопу! — выдала кошечка и похромала к двери. Она же так и осталась в одной туфле.

— А ну стой, зараза! — теперь прорычал я.

— Ты тоже пошел туда же, — отозвалась кошка, даже не обернувшись. Потом остановилась, на секунду задумалась и развернулась обратно.

Подошла к столу Глеба, схватила чистый лист с ручкой, после чего начала что-то на нем писать. Быстро накатала и хлопнула листом по столу. Снова развернулась и попыталась уйти.

— Это что такое? — брат схватил лист, быстро прочел и порвал.

— Это было заявление на увольнение, — зашипела разгневанно кошка. — И я могу еще написать.

— Хрен тебе, а не увольнение, — усмехнулся я. — Никто это заявление не подпишет.

— Значит уволите за прогулы, — фыркнула Александра, взявшись за ручку двери кабинета.

— А ну стой! — прорычал Глеб.

— Ага, сейчас, — фыркнула кошечка. А потом быстро сдернула с себя оставшуюся туфлю и запустила ей в сторону Глеба. Как ни странно, с меткостью у девушки все было в порядке. Поэтому туфля четко влетела в лоб брата.

Видя его ошеломленное лицо чуть не заржал, но вовремя спохватился и просто кашлянул. В ответ получил свирепый взгляд от брата.

— Ты что делаешь? — возмутился Глеб, кинувшись к Александре. Схватил ее и усадил на небольшой диванчик.

— Пошли в жопу! ОБА! — совершенно спокойно сообщила кошка. — И вообще, вы не имеете никакого права меня удерживать. Я свободный человек.

— Во-первых, — сдерживаясь, сообщил Глеб, — еще раз выругаешься и я твой ротик вымою с мылом.

— Пф, — фыркнула кошечка. Потом ехидно добавила: — А сами ругаетесь, как грузчики.

— Мы — это другое дело, — сообщил ей, медленно подходя.

— Ну да, ну да, — Александра подкатила глаза. — Что позволено Юпитеру…

— Вот именно, — вкрадчиво произнес Глеб. И добавил: — Ты же девушка. И тебе совершенно не идут ругательства. Так что не обессудь, если я еще раз услышу…

— Поняла, поняла, — перебила брата кошка. — Что во-вторых?

— А во-вторых ты наша, — ответил брат.

— Я своя собственная, — продолжала протестовать кошечка.

— Вот уж нет, — рассмеялся Глеб. Потом произнес серьезно: — Ты наша. И да, больше ты не сбежишь. Ну а теперь давай поговорим серьезно.

— О чем? — Александра удивленно вскинула брови.

— О том, почему ты сбежала от нас, — напомнил я ей.

— А что, мне нужно было продолжать изображать из себя вашу телочку? — снова фыркнула кошечка. — Еще я содержанкой не была.

— Почему сразу содержанкой? — удивился брат. — Ты бы просто была нашей девочкой, которую мы бы холили и лелеяли.

— Идите в жоп… — начала кошка.

— Александра! — прорычал Глеб.

— Идите в пеший тур с эротическим уклоном, — исправилась кошечка и ехидно улыбнулась.

— Вот ты зараза, — вздохнул брат.

— Какая есть, — пожала плечами Александра и закинула одну ножку на другую. — Кстати, не хотите вернуть мне обувь?

Вот уж попала, так попала. Отчего сбежала, к тому и прибежала. Причем сама, добровольно. Вот уж дурында. Ну что мне стоило вспомнить фамилию этих самых, кому не отказывают и сопоставить с фамилией дяди Паши. А еще задуматься, почему Стас, который оказался знаком с Глебом и Егором, пытался отговорить меня от работы. Не прям так активно, но пытался. И теперь я действительно попала. Потому что бежать некуда. Вся правда про меня выяснится, как только вернется Павел Дмитриевич. А уж если все это до Алекса дойдет… Ой, что будет! В общем, запрут меня дома навсегда.

И тут вырисовывалась уже другая проблема. Весомая такая проблема. С именами Глеб и Егор. Это же дикари какие-то. Затащили в кабинет, набросились. Пришлось защищаться. Ну и в итоге… Ох уж эта моя телесная реакция на этих мужчин. Стоило только Глебу завладеть мной и все, я пропала, размякла, растеклась лужицей. Вот только противостоять напору Глеба было совершенно невозможно. Вот только после почувствовала себя использованной. Ну и решила, что работать с этими самцами не буду. Написала заявление и попыталась вырваться, но не тут-то было. Пришлось вторую туфлю использовать. К сожалению, и это не помогло. Мужчины вдруг решили поговорить.

— Ну а теперь давай поговорим серьезно, — сообщил Глеб

— О чем? — удивленно вскинула брови.

— О том, почему ты сбежала от нас, — прояснил Егор.

— А что, мне нужно было продолжать изображать из себя вашу телочку? — фыркнула я. — Еще я содержанкой не была. — Пусть не думают, что я так просто сдамся на их милость.

— Почему сразу содержанкой? — удивился Глеб. — Ты бы просто была нашей девочкой, которую мы бы холили и лелеяли.

— Идите в жоп… — начала я.

— Александра! — раздался рык Глеба.

— Идите в пеший тур с эротическим уклоном, — исправилась и ехидно улыбнулась. Запрещают ругаться, значит будем выражаться прилично. Прилично тоже послать можно.

— Вот ты зараза, — вздохнул Глеб.

— Какая есть, — пожала плечами и закинула одну ножку на другую. — Кстати, не хотите вернуть мне обувь?

— Хм, кошечка, — вкрадчиво протянул Егор. — Ты же сама свои туфельки раскидала. Буянила тут. Ты же девочка приличная, хорошая.

— Оу, — протянула я, — надо же, какие новости. Меня считают хорошей и приличной девочкой. А до этого что было?

— А что до этого было? — Егор приподнял бровь, подойдя ко мне поближе.

— Да так, пустяки, — очаровательно улыбнулась. — Подумаешь, приняли меня за девушку с низкой социальной ответственностью. Насильно увезли из клуба, затащили в свою квартиру, проявили насильственные действия сексуального характера. А потом еще решили откупиться. Ах, да, забыла, еще пытались незаконно лишить свободы.

— Что? — поперхнулся Глеб.

— Какие еще насильственные действия сексуального характера? — изумленно спросил Егор. Потом уточнил: — Кошечка, ты когда носилась по пожарной лестнице головой случайно не ударилась?