Мои плечи опускаются, и слова вылетают у меня из головы:

— Я хочу замуж, но он больше не спрашивал, ясно? И я слишком трусливая, чтобы поднимать этот вопрос.

Леджер заходит в кабинку и позволяет своей руке скользнуть по шее Эсмы. Забирая щётку у меня из рук, он говорит:

— Он послал меня сюда, чтобы позлить. Ропер объяснил, как хотел удивить тебя, поэтому будь уверена, что будешь удивлена, придя к нему и увидев кольцо на столе вместе с документами на право собственности Эсмы. Но если говорить серьёзно, Кэссиди… Ты могла бы попросить его жениться на тебе.

— О, черт, почему сейчас? — Я протягиваю руку и хватаю Леджера за предплечье, чтобы удержаться.

Лэджер вздыхает.

— Вы двое вместе уже несколько месяцев, так что вместо заявления «почему сейчас» тебе следовало бы сказать «черт возьми, самое время».

— Ради всего святого, — выдыхаю я и пытаюсь дышать сквозь боль.

Леджер смотрит на меня, в его глазах теперь мерцает беспокойство.

— В чём дело?

— У меня только что отошли воды, и, кажется, у меня были схватки всю ночь и утро, потому-то и болит спина. Теперь я понимаю, что это схватки, потому что они приходят и уходят намного быстрее.

— Проклятье, — бормочет Леджер. — Все это «почему сейчас» было связано с ребёнком, а не с браком?»

Я стону и пытаюсь сосчитать в уме промежутки между схватками.

— Чёрт возьми, ребёнок вот-вот появится на свет, — рычит Леджер в телефон. — Приезжай. Сейчас же.

Он берёт меня за обе руки и выводит из кабинки, надёжно запирая Эсму внутри.

— Я позвонил Роперу, он сейчас будет.

— Я хочу домой, — рычу я.

— Ты едешь в больницу, — огрызается Леджер в ответ.

Я беру себя в руки и уверенными шагами выхожу из конюшни. Я хочу это кольцо, чёрт возьми. Без причин, я просто хочу его. Назовите это безумием, вызванным гормонами беременности, но это откладывалось слишком долго. И если этот ребёнок рос во мне все эти месяцы, он может подождать несколько минут, пока я принесу кольцо и спрошу Ропера. Ропера, который бросается ко мне с растерянным видом и говорит:

— Давай, Кэссиди, машина вон там.

— Я не сяду ни в какую машину. Позвони акушерке, она будет здесь через пятнадцать минут. Сначала мне нужно кое-что сделать, а схватки слишком частые. Я не собираюсь рожать в машине по дороге в больницу.

Он достаёт телефон и делает звонок. Я уже ковыляю в нашу комнату и захожу сбоку, когда Ропер ругается у меня за спиной.

— Что ты делаешь, мисс Дерзость? Давай, приляг, что ли.

Мои глаза обшаривают комнату, не находя того, о чем говорил Леджер.

— Где оно? — спрашиваю я и кладу руку на стол, чтобы наклониться и дышать во время схватки.

— Где что? — Ропер спрашивает в замешательстве.

— Подожди, — хриплю я. — Ещё… минутку… твою мать… боль… ой.

Ропер начинает тереть мне спину, но я отмахиваюсь от него и свирепо смотрю.

— Иди, встань в угол. Мне больно, и потребуется время, чтобы вытащить из меня этого ребёнка, так что позволь мне разобраться. Я справлюсь. Я буду… чёрт возьми. Больно. Отдай мне чёртово кольцо, Ропер.

Ропер делает несколько шагов назад и поднимает руки вверх.

— Я люблю тебя, детка, но ты немного пугаешь.

Я делаю несколько глубоких вдохов, пристально глядя на него.

Его телефон мигает сообщением, он достаёт его и смотрит на экран.

— Акушерка только что подъехала, будет здесь максимум через две минуты.

Я закрываю глаза и дышу сквозь острую боль. О, ну же. Я знаю, что это не продлится месяцы, недели, дни, часы… Или я могу только надеяться на это, но брось, я думала, у меня ещё есть время.

— Я хочу выйти за тебя замуж, Ропер, — прохрипела я и открыла глаза, чтобы взглянуть в его преданные и любящие зелёные глаза.

— То есть прямо сейчас? — Он выглядит испуганным и указывает на мой живот. — Наш ребёнок вот-вот появится на свет, мы можем подождать ещё немного, он вроде как имеет приоритет наряду с твоим здоровьем и безопасностью.

— Если мне придётся скрестить ноги, чтобы удержать его внутри, я так и сделаю. Женись на мне!

— Я так и сделаю. Можно мне поцеловать тебя или ты прикажешь мне снова отойти в угол?

Ропер хихикает и делает шаг ко мне, в тот самый момент, когда открывается дверь, и появляется акушерка. Он неловко берет меня за руку и подводит к кровати.

— У меня отошли воды, и схватки идут одна за другой, но я ещё не готова, — фыркаю я и почти сажусь, но вырываю руку из хватки Ропера и шлёпаю его по груди. — Я пока не хочу ложиться в постель.

Ропер улыбается мне и поворачивает голову к акушерке.

— Она собирается выйти за меня замуж, но не понимает, что уже моя и носит моё кольцо.

Я низко рычу, но его слова внезапно прорываются сквозь боль схваток, заставляя меня опустить взгляд.

— О боже, — хриплю я и закрываю глаза. — Не мог бы ты просто задержаться там на один долбаный момент, — вздыхаю я и потираю спину, глядя на другую руку. От слёз у меня перед глазами всё расплывается.

— О, чёрт возьми, женщина, не плачь, — хрипит Ропер и подходит ближе.

Прежде чем он может заключить меня в объятия, я кладу кулак на его кожанку и рычу:

— Никаких объятий. Этому парню нужно появиться на свет, и тогда мы обсудим это кольцо, потому что мне оно чертовски понравилось. — Уголок рта Ропера подёргивается. Я кладу голову ему на грудь. — Я клянусь, что если ты не перестанешь ухмыляться, хихикать или хотя бы подёргивать губой, я надеру тебе задницу.

— Моя женщина порочна, когда рожает, — заявляет Ропер.

— Ложись, Кэссиди. Ты знаешь процедуру, мы это обсуждали, — приказывает мне Мелани, акушерка. И да, мы обсуждали это, но из-за боли я совершаю странные поступки; эмоции вышли из-под контроля. Но, по крайней мере, у меня на пальце есть кольцо, и теперь я помолвлена. Кольцо великолепно с серебряным ободком и золотой инкрустацией, повторяющей обвивающую верёвочку с бриллиантом наверху. Это почти так же великолепно, как наш сын, который, наконец, лежит в моих объятиях после ещё трёх часов боли и проклятий. Но это того стоит. Я не могу перестать улыбаться и смотреть на крошечную новую жизнь, которая делает нас целостными как семья.

— Он великолепен, — заявляет Ропер и нежно проводит кончиками пальцев по щеке нашего сына.

— Ты так говоришь только потому, что я воскликнула, что он мини-версия тебя, — хихикаю я.

И он действительно такой. Густые чёрные волосы, нос и подбородок Ропера; он просто идеален.

— Вы договорились об имени? — спрашивает акушерка.

— Паркер, — произносим мы синхронно и смотрим друг на друга несколько вдохов, прежде чем Ропер наклоняется и касается губами моего лба.

— Спасибо, — бормочет он.

Сбитая с толку, я спрашиваю:

— За что?

— За то, что дала нам второй шанс. За то, что открыла сердце и отдала его в мои руки. За то, что сделала мою жизнь идеальной и стала самой великолепной матерью для нашего сына. И, наконец, за то, что настояла жениться. Я более чем благодарен за всё, но в основном за то, что могу жить с тобой рядом и у нас впереди большое будущее.

У меня перехватывает горло от переполняющих эмоций.

— Я так сильно люблю тебя, — шепчу я и позволяю своему взгляду скользнуть к идеальному маленькому мужчине в моих руках. — И его, вас обоих.

Ропер целует Паркера в макушку и сразу после этого соединяет наши губы, бормоча в знак согласия:

— И я вас обоих.

Неважно, сколько поворотов делает жизнь, пока всё не встанет на свои места, только тогда ты, наконец, понимаешь, что всё так и должно быть. Ты начинаешь ценить своё прошлое и будущее; жить полной жизнью, не сдерживаясь.

Кольцо на моём пальце доказывает это. Последний барьер, и всё же я сдерживала себя. Больше нет. И теперь я осознаю, что с единственным человеком, со своей второй половинкой мы можем противостоять всему, что преподносит нам жизнь.

Четыре года спустя