Злату он посадил за стол, чтобы не мешала, и сейчас она, как примерная ученица, сидела, выпрямив спинку, и наблюдала за учителем.

— Наверное, нужно на спектакль сходить, чтобы узнать. Пригласите даму в театр? — кокетливо спросила она. Касьян только мельком посмотрел на неё и продолжал шагать, как страус по песку. Сейчас было совсем не до этой мелкой хамки.

— Хочешь чая? Сейчас позвоню, и тебе принесут чай с лимоном. Попьёшь, успокоишься, расслабишься и не будешь мне мешать думать. Сейчас у меня нет времени тобой заниматься.

— Не стоит. Дед Мороз не любит горячие напитки. Если он придёт, то я бы не хотела его расстраивать.

— Вообще-то он чай из самовара хлещет как молодой, — поправил её Касьян, — хотя зачем тебе эта информация? И почему ты думаешь, что он сейчас придёт сюда?

— А я бы очень хотела спектакль посмотреть. Говорят, это будет очень интересное шоу. Раскрываются тайны, перетряхивается чужое бельё и главное — много кровищи и убитых людей. Люблю такой стиль.

Касьян выудил из кармана длинный чёрный портсигар, достал сигарету с тонким жёлтым фильтром и закурил: щёлкнул колесиком зажигалки, смачно затянулся и выпустил дым двумя струйками через нос.

— Хочешь?

— Не курю. Табак убивает.

— Смешно.

Он задумался, и пару минут они сидели в тишине. Касьян пускал кольца к потолку и старался смотреть сквозь них, а девушка разглядывала свои пальцы и улыбалась.

— Чему улыбаешься, дорогая?

— Я тебе не дорогая. Вот думаю, как бы на шоу попасть: или в театр, или с тобой побывать, когда Лютый придёт. Не хотела бы такое пропустить.

Касьян пожал плечами.

— Ну, в театр ты точно не скоро попадёшь. Выступать на сцене будешь ты, и называется она «Рынок».

Непроизвольно девушка бросила взгляд в окно, там, где внизу засыпанный снегом лежал Рынок. Там, где пробегали жители, не стремясь останавливаться, как раньше. И там было это жуткое приспособление в центре. И она не сумела скрыть страх, Касьян увидел его, и гнев ушёл. Нет, ему не было жалко глупую девку. Просто. Просто ностальгия и ещё немного стадного чувства прорывались сквозь внутреннюю броню. Слабость и тепло.

— Страх — это не грех, — сказал он задумчиво, и Злата удивлённо посмотрела ему в глаза. — Страх — это нормальное чувство для живого существа. Даже ангелы и архангелы боятся бога, так же как черти — Дьявола. А бессмертные боятся серебряных пуль.

— Тебе бы стоило бояться, — сказала Злата. — Говорят, что у него с собой любимое ружьё и много серебряных пуль. Ты знаешь, кто их делал, Бессмертный?

— Это знают только близкие друзья Кольки Мороза, — задумчиво выпустил дым Касьян, — а я когда-то был его другом.

— Колька, о котором ты говорил, — это Лютый? — догадалась Злата. — Вы были знакомы?

— Мы были друзьями. А больше тебе знать и не нужно. Скажи, почему ты думаешь, что он придёт за мной?

Злата пожала плечами:

— Судя по пьесе, он уже рядом. Заправка № 13 на окраине, а Лютый на свободе. И судя по его действиям, дедушка сошёл с ума и очень зол.

Касьян отшвырнул сигарету, и она красными искорками разлетелась на стене, а он уже тряс девушку за плечи. Не сильно, но настойчиво, и не отрываясь, смотрел ей в глаза.

— Почему он идёт ко мне? Почему Мороз ищет меня?

— Отпусти меня! Я не знаю! Все так говорят! Он знает, что ты сделал, и он идёт мстить! Все наши в городе говорят об этом!

— Откуда он знает? Откуда они знают? Что за пьеса?

— Так иди и посмотри! Может, там найдёшь ответы! Отпусти меня, Касьян!

Он и правда отпустил её. Отошёл на шаг и решился. Ему нужно на премьеру.

9.

Марк задрожал мелкой дрожью, когда зазвонил телефон, и задергалась в припадке трубка, подпрыгивая на рычажках. Эти чёртовы телефоны всегда пугали его своей нервозностью и внезапностью. А когда внезапно нервничал красный деревянный, то и страшнее было.

Марк оглянулся, но сегодня он был один. Первый рабочий день без старшего, который всегда поможет советом, как удовлетворить желания Касьяна Страшного. Первый день — решающий, и Касьян как с цепи сорвался. Труднее всего пришлось со свежей газетой. Весь тираж продали, и Марк уже думал бежать в типографию, когда вспомнил, что сам купил свежий номер и оставил в ящике стола непрочитанным. Повезло. Но Касьян звонил снова.

Глава 19

Люди и нелюди

1

То что Фольклорист на самом деле был Фольклористкой знало очень мало людей. Светиться она не любила и личность свою охраняла как нечистые свои игрушки. Кстати прислуга тоже не знала о том, кем является эта злобная женщина, но сходились на том, что это Охотница. Одна из главного Круга и обходить ее лучше стороной. Она была из тех, кого боялся Касьян Бесстрашный, а таких людей было мало и появлялись они в здании редко. Фольклорист появлялся только для того, чтобы в очередной раз уничтожить Касьяна. И сейчас она тоже пришла за ним.

Касьян сидел на стуле с высокой спинкой посреди своего полуразрушенного кабинета. Госпожа тяжело дыша стояла напротив него. «Слишком красивая для человека, — подумал Касьян — Точно есть капелька нашей крови».

Блондинка. Белые волосы водопадом сбегали на плечи обрамляя круглое кукольное личико. Немного курносый носик, кокетливо вздернутая вверх губа, тонкие реснички, гладкая без единого прыщика кожа. Красный костюм с перевязью и небольшими стальными наплечниками. Очень хороша и сексуальна, если бы не аккуратный шрам, пересекающий левый глаз вертикально: от щеки до середины прекрасного лба. Никто не знает, кто его оставил и Фольклорист не спешит рассказывать, но одно точно — это нечистый пытался. «Нужно будет спросить» — подумал Касьян — Когда будет в настроении'.

Сейчас она была в бешенстве. Смела со стола бумаги вместе с телефоном и перекинула все стулья, кроме того на котором сидел Спикер. Она точно хотела его ударить и даже хваталась за кинжал на поясе, но удержалась. С трудом, но удержалась.

— Я закурю? — спросил Касьян и полез в карман. Руки не дрожали и почему-то он был спокоен сейчас. Наверное есть вещи пострашнее разъяренной бабы.

— Нет, — оборвала она и продолжила шипя, как загнанная в угол кобра. — Что это за пьеса, урод?

— Госпожа, для такой красивой женщины вы очень грязно выражаетесь. И, да, я без понятия что это за гребаная пьеса. И можно перестать ломать мою мебель, каждый раз когда у нас проблемы?

Он все-таки достал сигарету и закурил от своей любимой зажигалки, а потом посмотрел в разъяренные глаза Фольклориста. Она успокаивалась, но процесс только начался, любое неосторожное движение, глупое слово или выражение и может разразиться буря, как пишут в книжках. А еще нужно не забывать о кинжале, который всегда висит на поясе и который она может схватить в любой момент. Говорят, что лезвие особенное, с необычным опылением или как это правильно называется. Хотя на него такие вещи и не действуют, но будет неприятно получить порезы от этого ножика.

— Я сказала не курить, — прошипела девушка, и Касьян затянулся вкусным горьким, табачным дымом. Удовольствие, которое поймет только курильщик и никогда женщина, будь она хоть трижды курильщиком.

— Успокойтесь, госпожа, — он никогда не называл её Фольклористкой. — Истерикой делу не поможешь. Нужно собраться с мыслями, объединиться хотя бы временно и трезво всё обдумать. А мне, чтобы соображать, нужно курить, особенно после пережитого шока с вашим участием. Так что давайте я не буду много говорить и просто затянусь ещё пару раз.

Он внимательно следил за ее руками. Не потянется ли за кинжалом? Не рванет ли из ножен и не прыгнет в безумную атаку. Секунды шли как минуты, время потекло киселем, переваливаясь через верх кастрюли, пальцы ее правой руки дрожали, готовясь схватить что-то, но пока хватали лишь воздух. А потом она сложила пальцы в замок перед собой.

— Ладно, нечисть. Поговорим. Тема разговора «Как все просрать и не обосраться».