— Стой! Куда ты прешь. Держи его на прицеле, если что, даже не задумывайся — пали. Мы ведь понимаем кто это?

Давление на шею вернулось. «Надеюсь он не с перепою», — подумал дед и не поворачивая головы посмотрел на того, кто привел его в этот дом и тот вдруг сжался, сгорбился и схватился сильнее за свой кинжал.

— Женя? Что происходит? Кто эти люди? Зачем вы делаете такие вещи?

Он говорил спокойно, не дергаясь и не повышая голос ни на полтона, ни малейшего вызова и агрессии, но всё равно свой тычок дулом в шею получил, да такой, что голова качнулась вперед, как при поклоне.

— Заткнись там, пока не спросили! Или хочешь без башки остаться, странный дядька?

Дед промолчал и медленно выпрямился в первоначальное положение. Положение не то чтобы аховое, но и не простое: ружье сзади, нож слева и непонятной силы боец с бутылкой справа. Тут главное не спешить и не сильно нервничать, а то можно дел наворотить. Сначала переговоры, а потом штурм.

— Я вижу, ты тут главный.

Дед перевел взгляд на здоровяка, с ним нужно говорить.

— Тут вопросы задаю я.

— Хорошо. Задавай.

Лёха-Медведь вдруг запнулся. Такого он скорее всего не ждал, да и спрашивать явно не собирался, но тут уже надо было марку держать. А деду нужно было узнать, зачем его взяли.

— Задавать, говоришь?

Он поставил бутылку на стол, но так и не отпустил горлышко и наклонился к нему, как будто собирался шептать.

— Ты кто такой? Откуда взялся?

— С того берега моря? Оседлал хромую блоху и приехал.

Тяжелый удар в затылок прилетел неожиданно и он не был готов. Профессионал таким ударом может убить, но деду повезло, он просто размазал лицо по столу и потерял слух на пару секунд. Стол был весь в хлебных крошках, кофейной пыли, рыбьих костях и сейчас все это добро оказалось у деда на лице, перемешанное с его же кровью.

— Спокойней, Серёга! Он нам живым нужен!

— Если это тот, кто мы думаем! Прикинь, если мы ошиблись. Не дергайся, падла!

— Я не дергаюсь, — пробормотал дед, вытирая кровь, капающую с подбородка, — Не бейте.

Медведь откинулся назад и бутылку тоже утащил, он кажется пытался думать.

— Мужик. Где ты взял эту красную шубу? И шапка у тебя прикольная. Напомнил мне кое-кого. Из детства. Вот только где борода понять не могу? И почему ты лысый? Мы здесь с Серёгой чуть мозги не расплавили, думали в чем загвоздка, пока ты с Женьком на улице базарил. А?

Дед не знал что ответить. Он должен был что-то сказать, но голова еще гудела после страшного удара и соображал он с трудом.

— Я и так много разговариваю. Жека поговори ты с ним.

И опять он не успел отреагировать, когда хозяин дома вдруг дернулся вперед, выбросил руку в киношном выпаде и на тыльной стороне ладони деда заалел порез.

— Ай, — закричал он по-детски и прижал руку к телу, убаюкивая и шипя на рану.

— Заткнись! — крикнул Серега из-за спины, — Не дёргайся, я сказал!

Сдерживая движения и молча скрипя зубами старик замер, не желая остаться без головы именно сейчас.

— Ты убил его и ограбил? — главарь опять наклонился к нему и спрашивал глядя в глаза. — Тело где оставил? Отвечай честно, тогда мы тебя не тронем.

— Точно, — сказал человек сзади. — Не тронем. Но ствол я заберу. Нечистым оружие не положено.

— Я, — сказал Лютый и оскалился. — Я убил Деда и убил бы ещё раз.

Он был готов к атаке. Он был готов реагировать и время замедлилось в тысячи раз, но никто не атаковал и не щелкал взводимый курок, только ужасно громыхнуло там, на улице, а потом комнату осветило вспышкой света, запечатав их как на старой черно-белой фотографии.

Медведь выпрямился.

— Бл… Ты? Ты из этих? Охотников?

— Вот чего у него пули серебряные, — поддакнул из-за спины Серега, но ствол не убрал.

— Закрой рот!

— Да. Я — Охотник. Охочусь понемногу, — блефовал Лютый. Давление на шею немного ослабло, но совсем чуточку.

— И ты Деда уработал?

— Я.

— А зачем?

(Что значит зачем? Кто такие Охотники и чем занимаются? Снежка где ты, когда так нужна.)

— Месть. Кровавая месть.

Тут он не соврал, потому вышло красиво, смачно и зло. Он будто плюнул этими словами в морду Лёхе и тот отшатнулся на мгновение, а потом закивал.

— Ясно. Дед был силен? Много ваших уложил?

Лютый вспомнил скольких он уложил и врать не стал.

— Двоих. Только я ушел.

Лёха прищурился. Не попал? Не угадал? Но Женька не реагировал никак, просто слушал с полуоткрытым ртом, почти как ребенок на утреннике.

— Ушёл?

— А потом вернулся. И охоту завершил.

Поверил. Он поверил и закивал причмокивая. Ноздри у него раздувались, как от предчувствия вкусного мяса на вертеле, а лысый даже облизал губы непроизвольно и Женька подошел ближе с расширенными как у Иванушки дурачка глазищами и жадно ловил их разговор, как воду в пустыне. Давление на шею сзади исчезло. Лютый покосился на стакан, но не увидел отражения, слишком размыто, его бы покрутить и поставить на ребро. Слишком рано. Слишком рано. Слишком рано. Нужно еще немножко побыть этой турчанкой, рассказывающей сказки хану Батыю. Если бы знаменитому монголу сказки надоели или закончились, не сносить бедной девушке головы.

— Дед был силён, целый год его найти не могли. Я думал он через месяцок объявится, тогда и взяли бы, — размышлял Лёха, — а тут ты идешь. В красной шубе и шапке меховой белой. Сумка дорожная вместо мешка, только посоха нет и бороды. А так-то очень похож. Вот мы и перепутали.

— Ты извини нас, Охотник, — произнес Серега, — мы, типа пошутили. Давай забудем.

Леха вдруг глянул на него из-под лба и Серега замолк. Банда слушалась главаря беспрекословно. Страх — огромная сила, но не всемогущая.

— Ничего, — сказал Лютый, — ружье отдай.

Грянул гром да так что стены затряслись. На секунду Лютый даже подумал, что это выстрел и увидел свои мозги, вылетающие на стол, но нет. Убивать приказа не было.

— И как ты его нашёл? — лениво спросил Медведь, прокручивая бутылку в руке.

«Осторожнее, — зазвучала в голове умершая внучка: Тебя хотят поймать на слове.»

— Искал…- вздохнул Дед, — и нашел.

А потом добавил и вот это было ошибкой:

— Отыскали мы колодец, там и сцепились.

— Взять его! Это он!

Медведь моментально изменился в лице, но Лютый среагировал вовремя на этот раз. Упал влево, откидывая стул — целился под ноги главарю и не попал, но главным было уйти с линии огня. Серебряные пули — это мгновенная смерть для его рода и он не должен позволить… Грохнул выстрел над головой — это Сергей среагировал слишком поздно.

Дед почувствовал тяжелый запах пота над собой и ударил кулаком вверх. Он целился по «батарейкам» и чуть скользнул, но попал отлично. Предатель, заманивший его в дом согнулся завывая, а дед уже схватил его за шею и развернул, толкнул в сторону вооруженного.

Деревянный стол с грохотом перевернулся, «бдыщь» разбилась бутылка в руках Медведя и он уже встал в полный рост с розочкой в правой руке.

— Спокойно! Он безоружен и очень боится серебра, правда добрый дедушка? Еще движение и Серега всадит в тебя пять грамм. Медленно подними руки вверх!

Медведь улыбался, чувствовал себя уверенно и еле сдерживал ярость. Лютый обернулся. Сбить стрелка с ног не удалось, Женька уже поднимался на ноги, а Серега навел на него его же ружье. Один выстрел уже был. Если все верно, то во втором стволе еще один патрон ждет своего часа.

— Бля! — сказал Серега, — Бля. Чё-то мне стремно, Медведь. Говорят они очень быстрые! Вставай, Жека, ты меня отвлекаешь.

Он говорил это и Лютый видел, что ствол дрожит в неумелых руках. Если бы он был один, то прыжок в сторону и сбить его ударом ноги, но Медведь опытный — следит за каждым его движением. А ещё этот с ножом встает на ноги.

— Бля, Медведь! Он так смотрит на меня! Я сейчас грохну его! Или он или я, бля.

— Закрой свой грязный рот и стреляй если дёрнется! У нас тут интеллигенция в гостях. Не смотри на него, иначе получишь серебро в башку.