На телефон приходит сообщение, с замиранием сердца открываю его, глупо надеясь, вдруг это Ника его отправила? Что, если она всё же прочитала моё послание, сохранила номер, а из-за перебоя с сетью смс пришло с запозданием?

Я очень на это надеюсь, но вижу текст совершенно другого содержания:

«Сеньор Маркес, бизнес-джет прибудет завтра в девять утра. За вами заедут за два часа до вылета».

Всего лишь оповещение о вылете... Разочарованно кривлю губы, отправляю ответное смс и иду в душ. У меня как минимум двери причины найти Нику: извиниться, объяснив, кто я на самом деле, и забрать медальон.

В огромной ванной комнате смотрю на себя в зеркало и изучаю тот самый укус на шее.

— Ну, Ни-ка.

Придётся искать подходящую рубашку, чтобы скрыть след бурной ночи.

Скидываю одежду, встаю спиной к зеркалу и, повернув голову, усмехаюсь, замечая следы от ногтей на ягодицах.

— Ну... Ника!

Что ни говори, а ночь с Никой оказалась шикарной. И это третья причина, почему я просто обязан найти Веронику Савельеву.

8.

Ника

— Вероничка! — с визгом бросается мне на шею моя коллега Таис.

— Привет, — произношу сонно из-за смены часовых поясов.

Вообще Таис — это Таисия, но она загрызёт, если кто-нибудь посмеет назвать её Тасей или Таей.

А вот меня звать Вероничкой — это можно. Сколько бы я не просила звать меня Никой, потому что мне так привычнее, Таис упорно игнорирует эту просьбу.

Ну да ладно. Имя — это не главное, правда ведь?

В нашем отделе снабжения суета, начальник — Пётр Степаныч — на ушах стоит.

— Ника! Вот спецификация проекта! — бросает мне на стол таблицы.

Ни здрасти тебе, ни как отдохнула — сразу кидает меня в новый проект по реконструкции одного из советских кинотеатров.

— Нужно запросить коммерческие предложения у поставщиков.

— И вам доброе утро, Пётр Степаныч, недовольно бурчу.

Он спускает очки на кончик носа, окидывает меня взглядом и, кажется, до него только сейчас доходит, что я была в отпуске.

— Двадцать минут на кофе, ностальгию по отпуску и вливайся.

— Принято, Пётр Степаныч.

Таис берёт меня под руку и ведёт на первый этаж нашего офисного здания, где расположены разные кафе, рестораны и торговые островки, где можно взять кофе с собой.

— Рассказывай! — захлёбывается любопытством подруга, требуя подробностей.

Причём самых пикантных.

— Как отдохнула?

— ОЙ, ты знаешь. — высвобождаюсь из её цепких рук и начинаю свой рассказ. — Куба такая интересная страна, колоритная. А вот ты знала, что Гавана — это крепостной город, и в своё время был главным городом во всей Вест-Индии?

Таис резко останавливается и меня тормозит. Разворачивает лицом к себе и смотрит так, что даже её обколотый ботоксом лоб оживает и выражает возмущение.

— Вот я не пойму, что меня больше всего в тебе бесит: твой загар или то, что ты строишь из себя дуру?

Моя мимика, в отличии от Таис, жива и не тронута иглой косметолога, поэтому, вскинув брови, я продолжаю делать вид, что не понимаю, о чём она.

Хотя, конечно же, прекрасно понимаю.

— Как тебе местные мужчины?. — произносит с предвкушением и облизывает накаченные губы.

Если бы Таис могла, поиграла бы бровками, хотя моя фантазия прекрасно дорисовала эту картину.

— Не понимаю, о чём ты.

Делаю глоток кофе, неосторожно ошпарив язык, и всеми силами пытаюсь уйти от ответа.

— Я тебе поражаюсь! — возмущается подруга, потягивая из трубочки лавандовый раф.

—Посетить новую страну и не попробовать местный деликатес? Я бы никогда себе в таком не отказала.

— 0, да, ты ещё тот гурман...

— Что?

— Нет-нет, ничего.

Мы идём до ближайшего столика, присаживаемся, и Таис продолжает сканировать меня не хуже рентгена.

Если честно, мне хотелось с кем-нибудь поговорить... Весь долгий полёт и весь следующий день я не находила себе места.

Антонио никак не выходит из головы... И, кажется, уже не только из головы.

Неужели всё дело в сексе? Да, он прекрасен, как бог, но...

Как мы танцевали...

Как он вовремя спас меня от шпаны..

Как с ним было легко и спокойно, и неважно, что он не понимал, что я там говорила. А

говорила я много, спонтанно и чаще всего не по делу.

Поднимаю печальные глаза на подругу, набираю в лёгкие подольше воздуха и, зажмурившись и скукожившись, выдаю скороговоркой:

— Я переспала с кубинцем.

Таис дёргается корпусом вперёд.

Я медленно поднимаю ресницы и оглядываюсь по сторонам.

— Я переспала с кубинцем. И...

— И? — округляет она глаза.

— И это было фантастически. — выдыхаю я и тут же погружаюсь в свою личную драму.

— Но он сбежал. Представляешь?

— ПФ! Тебе-то какая разница? Ты же не можешь забрать его домой, как сувенир.

От этих слов меня передёрнуло: всё же кое-что я забрала домой. Пусть и не желая того.

— Да... не могу.

Опускаю голову, царапаю ноготком стаканчик кофе и погружаюсь в свои мысли.

— Или. — загадочно говорит Таис и двумя пальцами поднимает мой подбородок.

—Только не говори, что влюбилась в первого встречного!

— Нет, что ты!

— Тогда нет причины так убиваться.

— Да, ты права.

Это всё одиночество. Да, это оно во всём виновато, что я готова сутками напролёт думать о человеке, которого вообще не знаю. Которого больше никогда не увижу.

Надо срочно погружаться в работу и пахать, как лошадь, чтобы на эти дурные мысли времени не оставалось.

И тогда меня отпустит.

Возвращаемся в офис, заходим в кабинет, и я тут же получаю задание от начальника отдела:

— Савельева! Завтра утром поедешь к подрядчику!

В двух словах обрисовывает ситуацию и тут же бросает на амбразуру.

Выясняется, что пока я была в отпуске, новый босс нарезал задач. Сам ещё официально на должность не заступил, но не хочет тянуть кота за то самое, поэтому через своего заместителя потихоньку вводит нас в курс дела.

Два проекта в Москве, один в Питере и ещё два за рубежом. Где именно — узнаем только завтра на утреннем приветственном собрании.

А я, естественно, не люди, меня на собрание с боссом звать не надо. Меня на выездное совещание к подрядчику отправляют.

Высказываю свою претензию Петру Степанычу, на что слышу:

— В чём проблема, Савельева? Вот вернёшься и сходишь лично познакомишься с новым боссом.

Мы с Таис договорились вместе пойти на обед, я жду, пока она утрясёт какой-то вопрос с финансистами.

Всё время кошусь на свою сумку, где лежит медальон Антонио. Зачем его с собой ношу —

я не знаю, так же как не знаю, что мне с ним делать.

Достаю, пропускаю сквозь пальцы цепочку, а сам медальон тут же нагревается в руке.

— Что это? Презент с Кубы? — замечает необычную вещицу Таис, вернувшись в кабинет.

— Да, — отвечаю честно. — Это медальон того кубинца.

— Он тебе его подарил?

— Нет, я... в общем, долгая история.

Таис беспардонно берёт его в руки и крутит. Потом неожиданно медальон издаёт щелчок и раскрывается.

— Ты что? Сломала? — вспыхиваю я.

— Да нет, нажала на что-то.

Мы одновременно смотрим на половинки украшения, а, вернее, на одну. И видим красивую молодую латиноамериканскую женщину. На вид ей лет двадцать-двадцать пять.

Фото современное, цветное, будто только что сделанное.

Меня пробирает озноб.

— 0-00, Вероничка.. — тянет подруга и переводит на меня сочувственный взгляд. — А

кубинец-то твой… женат.

9.

Ника

— Дорогая, не кисни. Ну женат и женат, что теперь?

Я ставилась на подругу, не понимая, как она вообще может такие слова произносить?

— Пойдём лучше на обед.

— Ты сейчас реально думаешь, что мне кусок в горло полезет? — парирую я.