Я себе даже представить не могу, что это такое.. Как жить, зная, что тебя никто не ждёт после школы, никто не приготовит на праздник вкусный пирог, не прочитает на ночь сказку и не утешит, когда страшно или грустно.

Каково это быть с самого детства одиноким, обездоленным?

— Ты. — произношу дрожащим голосом. — Ты вырос в детском доме?

— Да.

Он говорит об этом так спокойно, а у меня сердце ноет. Опускаю глаза на его медальон, в котором он бережно хранит фото молодой бабушки. Что-то не сходится...

Прикасаюсь к медальону пальцами, вопрошающе смотрю на Антона, и он считывает моё недоумение. Берёт за руку, садится на край кровати и усаживает меня себе на колени.

— Ты говоришь, мы третий раз оказываемся в постели и ничего друг про друга не знаем,

— произносит спокойно, но немножечко грустно.

Проводит рукой по лицу, смотрит в одну точку и, выждав паузу, смотрит на меня и слабо улыбается.

— По моей биографии можно снимать мексиканский сериал.

— Я люблю сериалы, — говорю ему ласково, чтобы поддержать. — Расскажешь?

Кивает и, прижавшись ко мне, делится со мной самыми сокровенными, самыми болезненными, но и самыми счастливыми эпизодами своей жизни.

19.

Ника

— Высади меня у метро, — прошу Антона, как только мы въезжаем в район, где находится наш офис.

— Уверена?

— Да. Пройдусь до работы пешком, не хочу, чтобы нас увидели.

Босс не перечит, и это правильно. Как бы нам не нравилось вместе проводить свободное время, новость о служебном романе с директором, который тут без году неделя, ничем хорошим для меня не закончится.

Пусть остальным в это и будет сложно поверить. Особенно таким, как Таис.

Выхожу из Мерседеса, неторопливо иду к зданию, благо, время позволяет, а босс на полной скорости проносится мимо меня и уже через несколько секунд оказывается на парковке.

До начала рабочего дня ещё десять минут, как раз то, что надо, чтобы спокойно подумать.

Я в смятении. Правда. Ночные откровения Антона дались мне нелегко. Особенно трудно было удержать внутри желание высказать о его матери всё, что думаю. Как можно отказаться о своего ребёнка? Как она вообще жила все эти годы?

А нормально она жила. Вышла замуж, родила ещё двоих мальчиков и делает вид, что её прошлое к ней не относится. Я не верю в карму, но знаю, что такие вещи не проходят бесследно. За всё в жизни приходится отвечать.

Но милая, добрая, любящая Роса меня поразила. Я не знаю её лично, но уже прониклась уважением к этой сильной женщине. Потерять сына и через двадцать лет обрести внука, в котором течёт кровь её ребёнка. Не утешение, но всё же счастье для матери, которая от всех скрывает своё горе.

Хотела бы я с ней познакомиться, спросить совет, что-то мне подсказывает, эта мудрая женщина знает ответы на все-все житейские вопросы.

Подхожу к офису, Антон уже внутри. Задерживаюсь у кофейной лавки, чтобы купить латте, и вижу Таис. Синяки под глазами, бледное лицо, интересно, во сколько она вчера ушла с работы?

— Привет, подруга, — здороваюь, и Таис испуганно подпрыгивает на месте. — Ты чего такая нервная?

Сдерживаю ехидство, поджимаю губы, а у самой глаза смеются.

— Господи, Ника! Напугала!

— Ты же не из пугливых.

— Так и есть. Просто у меня уже глаз дёргается от поручений босса. Представляешь, он уже в восемь утра писал сообщения!

— Да-а-а? — тяну удивлённо и всё сильнее сдерживаю сарказм.

Видела я, как он их писал, сидя на моей кухне и попивая кофе. Испытания для слишком самоуверенной Таис продолжаются.

— Но ничего, — не унывает подруга и достаёт из сумки какую-то банку с пилюлями. —Этот

БАД мне порекомендовала моя подружка, которая работает в ночную смену. Ей эти витамины дают много энергии.

— В ночную смену? — кривлю губы. — Это та подружка, которая по ночам полуголая крутится на шесте?

— Знаешь, Вероничка, это очень трудная работа!

— Ну да, ну да... — скептически говорю и скрещиваю руки на груди.

Мы покупаем кофе, поднимаемся на лифте в офис и, взглянув на часы, Таис охает и бежит к своему рабочему месту.

Без одной минуты девять, раньше её не сильно заботили опоздания, а сейчас она, как реактивная ракета, улетает в приёмную.

Я думала, она не выдержит и сбежит обратно в наш отдел, но рвению Таис можно только позавидовать.

Вот только интересно, куда она так рвётся? Ответ очевиден: эта паршивка сделает что угодно, лишь бы стать любовницей босса, даже пахать за троих согласится.

Раньше бы я опустила голову, смирилась бы с тем, что таким женщинам всё достаётся за умение крутить мужчинами. Но сейчас, обретя уверенность в себе, гордо поднимаю голову и провожаю Таисию взглядом.

Теперь я знаю, за какие качества новый босс ценит сотрудников.

И да. Он в моей постели, а не в твоей, дорогая «подруга».

Так что выкуси!

Захожу в кабинет, поражаясь, откуда в моей голове взялись эти мысли? Неужели это я?

На меня не похоже. Но на войне как на войне, а уж с поддержкой своего команданте я чувствую, что мне всё по плечу.

— Команданте, — произношу вслух только что придуманное прозвище, понимая, как сильно оно ему идёт.

Антон

Уже две недели я руковожу фирмой, и этого времени вполне хватило, чтобы провести личную проверку кадров.

Пришла пора избавляться от первых халявщиков. Я был уверен, что первой отсюда вылетит Таисия, но она показала невероятные для неё результаты — работала, всё вовремя выполняла. Сильна в своих целях, барышня, хваткая, ничего не скажешь. Знала бы она, что все её старания напрасны.

С каждым днём я всё больше думаю о Нике, о нас, а Таисия своими попытками пофлиртовать со мной только смешит.

Из размышлений меня выводит тихий и боязливый стук в дверь.

— Вызывали? — просовывает голову Пётр Степаныч.

Киваю и жестом руки позволяю ему войти.

Начальник снабжения идёт, опустив плечи.

— Пётр Степаныч, я хотел с вами кое-что обсудить.

— С радостью, поправляет очки и нервно улыбается.

Знал бы он, что скоро ему будет совсем не радостно. Присаживается, я вынимаю из ящика стола несколько скреплённых между собой листов, и в каждом из них были зафиксированы нарушения со стороны начальника отдела снабжения.

Моя проверка показала, что Пётр Степаныч просиживает штаны на работе, а я не намерен такое терпеть.

Встаю, подхожу к нему и грозно нависаю.

Кладу перед ним список нарушений, начальник отдела бледнеет, стирает носовым платком пот с лица, заикается и скукоживается.

Вот и настало время нам с ним попрощаться.

И никакие уговоры и уж тем более пустые обещания тут не сработают.

Наш с ним разговор был недолгим, и как только бывший начальник отдела снабжения покидает мой кабинет, я вызываю к себе Таис.

— А что с Петром Степанычем? — спрашивает нахалка, будто я её подружка.

— Передай распоряжение в отдел кадров.

— Какое? — опасливо смотрит на меня.

— Об увольнении Зарубина Петра Степановича.

— Что?!

Резко осекаю паршивку одним только взглядом и, одумавшись, Таис затыкается.

— Но это не всё

Молча слушает дальше.

— Подготовь приказ от моего имени на Веронику Савельеву.

— Тоже увольняете? — усмехается стерва.

— Нет, — отвечаю так, что у неё лицо вытягивается. — Вероника займёт должность начальника отдела снабжения.

— Как? — шепчет Таисия, не веря. — Ника? Наша Вероничка и в начальники?

Её лицо уже не просто вытягивается, оно искажается, будто бедолага только что проглотила целый лимон.

— Я неясно выразился?

— Ясно... — скорбно отвечает и медленно, задумчиво покидает мой кабинет.