— Мне, знаешь ли, любимая, не спалось, — сообщил Скворчонок голосом мини-пига Пятака. — Всё думал про твой лишний вес и начинку из орехов, мёда и яблок. Поэтому я кое-что видел. Кое-что очень странное. Курицу убила не лиса. А собака в маске лисы. Я точно видел, что это собака, но в темноте не смог разглядеть породу. Я думаю, дорогая, это был Мухтар. Когда куры начали бунтовать и выкрикивать «Стоп бульон!», Мухтару это не понравилось. Полагаю, он расправился с курицей, чтобы подавить бунт. Но при этом притворился лисой, чтобы Нина Пална его не наказала. — Скворчонок склевал ещё пару орешков и продолжил голосом Маняши: — Как страшно жить! Никому нельзя верить …
— Спасибо, достаточно, — прервал его Барсук Старший.
— Мухтар — негодяй, — прошипел Барсукот и машинально выпустил когти. — Я так и думал, что ему нельзя верить.
Глава 10, в которой петляют
Заяц петлял. Он слышал лай преследовавших его охотничьих псов. Он чувствовал кончиками ушей и хвоста их жаркое, жадное дыхание. Он знал, что силы его на исходе, — а псы всё ближе. Но он петлял. Старался увести преследователей подальше от густонаселённых районов Дальнего Леса, как просил его Барсукот. Да, он петлял. Он должен был выполнить долг перед Дальним Лесом. Спасти зверей. Его вина перед Дальним Лесом была велика. Он был мошенником. Совсем недавно он обманул и обокрал своего лучшего друга койота Йота. Совсем недавно он пытался подставить невиновного Волка, хотел обманом отнять его законное логово. Он ввёл в заблуждение жителей Дальнего Леса. И только так, петляя под бешеный стук собственного сердца, отвлекая псов на себя, путая следы, он мог вернуть их доверие.
По кругу. По кругу. Вернуться в собственные следы. Отпрыгнуть вправо. Ещё раз вправо. Обратно влево. Как бьётся сердце. Собаки лают. Собаки хрипят. Собаки близко. Но сердце бьётся. Пока что бьётся. И заглушает все звуки. Кругами. Петлями. Вернуться в собственные следы. Отпрыгнуть влево. Ещё раз влево. Обратно в … стоп! Не только он петляет у этой речки. Тут есть следы кого-то более крупного … кого-то более … хитрого … Они уходят под поросшую мхом корягу, эти неправильные следы … Какой-то зверь уже петлял здесь недавно … какой-то … хищник …
— Ты что здесь делаешь, мальчик Зайчик? — недобро спросила Лиса.
Она сидела в наспех вырытой норе под корягой. И она смотрела с угрозой.
Бежать назад нельзя — там собаки. А здесь Лиса. «Ну всё, конец», — подумал Заяц и на всякий случай застыл. Хотя, конечно, в этом не было смысла. Вот если б снег, сугробы, зима — тогда другой разговор. На белом фоне белый заяц почти не виден. В снегу он может застыть и надеяться, что его не заметит хищник …
— Ну что ты замер в этой дурацкой позе? — спросила Лиса. — Ты правда думаешь, что я тебя не увижу в траве и опавших листьях?
— Сейчас ты меня растерзаешь? — прямо спросил Заяц, потому что ему уже нечего было терять. — Растерзаешь многодетного отца?
— Бред, — сказала Лиса. — Зачем мне тебя терзать?
— Но ты же убийца! Лиса-убийца, — пояснил Заяц.
— А ты — Заяц-дурак. Ты правда не понимаешь, что тебя сейчас растерзаю не я? А вот эти собаки? Растерзают и тебя, и меня?
Заяц медленно обернулся. Прямо перед ним, высунув языки и часто дыша, в охотничьей стойке стояли Полкан и Мухтар, а позади них — целая свора охотничьих псов.
— Если хочешь, мы можем с тобой обняться, — предложила Лиса. — Всё-таки не чужие. Говорят, когда кто-то тебя обнимает, погибать не так страшно.
— Я хочу, — еле слышно прошептал Заяц. — Давай обнимемся, Лиса.
Они обнялись.
— Лиса-убийца! Ты спряталась здесь, надеясь избежать правосудия! Но скрыться от нас невозможно! Сейчас мы будем терзать тебя и твоего друга Зайца, — торжественно провозгласил Мухтар. — Хочешь ли ты напоследок облегчить душу и признаться в убийстве курицы?
— Я не убийца! — зарыдала Лиса. — Я спряталась здесь, потому что мне никто не поверил бы! Но я не убивала курицу!
— Она и правда не убивала, — раздался голос Барсука Старшего. — Я знаю, кто убил.
Глава 11, в которой никому нельзя верить
— Какое явление природы! — ощерился Мухтар. — Героические звери-самоубийцы! — Он быстро оглядел Барсука Старшего и показавшихся следом за ним Барсукота, Грифа Стервятника, Скворчонка и Хорька-ветерана. — Мне нравится, когда жертвы сами приходят к охотникам. Так что ты там бормотал про убийцу?
— Я знаю, кто убил вашу курицу, — сказал Барсук.
— Мы тоже знаем, — ухмыльнулся Мухтар и клацнул зубами. — Лиса. Ну что, Полкаша, — он повернулся к Полкану, — начинаем терзать?
— Нет, не Лиса, — спокойно сказал Барсук.
— Начинаем, — кивнул Полкан, и все псы в своре наморщили носы и глухо зарычали.
— Курицу убил пёс! — Барсук повысил голос, чтобы перекричать рычавшую свору. — Один из вас! Остановите охоту! Выслушайте меня! Я требую короткого перемирия!
Рычание псов усилилось.
— Да вы просто трусы! — Барсукот оглядел охотничьих псов. — Похоже, вы, собаки, трусливее, чем наш лесной Заяц. Он-то хотя бы не побоялся рискнуть своей жизнью, петлял, чтобы спасти родной лес. А вы боитесь просто услышать правду! Боитесь узнать, кто из вас обманщик!
— Среди нас нет трусов, — гордо сказал Полкан. — И обманщиков тоже нет. Мы выслушаем Барсука Полиции. А потом продолжим охоту.
— Спасибо, Полкан, — вежливо кивнул Барсук Старший.
— Полкан — благородный пёс, — выдохнула Лиса. — Я это всегда знала. Полкан уважает лесных зверей …
— Не надо лести, Лиса, — поморщился Полкан. — Я слушаю тебя, полицейский.
— Послушайте лучше его. — Барсук Старший указал на скворца. — Вот запись показаний свидетеля.
— Мне, знаешь ли, любимая, не спалось, — сказал Скворчонок голосом Пятака. — Всё думал про твой лишний вес и начинку из орехов, мёда и яблок …
— Это ещё что за клоунада? — напрягся Мухтар.
— … Поэтому я кое-что видел. Кое-что очень странное. Курицу убила не лиса. А собака в маске лисы. Я точно видел, что это собака, но в темноте не смог разглядеть породу. Я думаю, дорогая, это был Мухтар. Когда куры начали бунтовать …
— Что за … Что?! Да это же бр-р-р-р-ред! — заревел Мухтар. — Не верьте ему! Не слушайте!
Вся свора взволнованно загудела. Полкан повелительно поднял лапу, приказывая собакам молчать.
— Продолжай, птица, — сказал он. — Мне становится интересно.
— … Когда куры начали бунтовать и выкрикивать «Стоп бульон!», Мухтару это не понравилось, — продолжил Скворчонок голосом Пятака. — Полагаю, он расправился с курицей, чтобы подавить бунт. Но при этом притворился лисой, чтобы Нина Пална его не наказала …
— Он всё вр-р-р-р-рёт, р-р-р-ребята! — оскалил зубы Мухтар. — Это просто слова какой-то гр-р-рязной свиньи! Пересказанные каким-то гр-р-р-рязным скворцом! Это не доказательство! Р-р-ребята, я ж свой!..
Барсук Старший взглянул на Мухтара, потом перевёл внимательный взгляд на Полкана.
— Продолжайте, — сухо сказал Полкан.
Барсук Старший вежливо кивнул.
— В пользу версии лисьей маски также говорят записи показаний кур, — сказал он.
— Лицо Лисы неподвижно! — сообщил Скворчонок голосом Куры-четыре. — Оскал Лисы страшен! Лицо Лисы абсолютно неподвижно! Каменное лицо убийцы!..
— Если вы обратите внимание на лицо нашей Лисы, — Барсук Старший указал в сторону Лисы, по-прежнему стоявшей в обнимку с Зайцем, — вы убедитесь, что у неё живая, подвижная мимика. И что она едва ли способна вселить такой панический ужас в жертву. Вон, даже зайцы её не боятся. Делайте выводы сами.
Собаки дружно наклонили головы набок, рассматривая Лису и пытаясь сделать выводы.
— Это всё домыслы, — огрызнулся Мухтар. — Нельзя опираться на показания тупых кур-р-р!
— Но самое главное, — невозмутимо продолжил Барсук, — у нас имеется вещественное доказательство. Улика. — И он продемонстрировал своре маску лисы. — Вот, полюбуйтесь. Неподвижное лицо лисы со страшным оскалом.
