— Да я и так уже, — она взглянула на часы, — два с половиной часа беспрерывно «с ним».

— А, так ты хочешь развеяться? Ну, пошли тогда! Заодно поболтаем, — потом обернулась к Торику. — Ты пока… полежишь?

— Я… не знаю. Нет, буду вставать.

— Давай приходи в себя. Пройдись, умойся.

— Нет! — его даже передернуло. — Только не вода!

— Как хочешь, — пожала плечами Вика, и они с Зоей вышли.

Зоя на миг удивилась, почему Вика так спокойна и беспечна. Но потом сообразила: она же ничего не знает, для нее этот опыт ничем не отличается от сотен предыдущих. А вот для Зои… Они явно переступили грань допустимого, и с этим придется что-то делать.

* * *

— Интересно, а почему вдруг бабушка-то? — недоумевала Вика. — Ты считаешь ее главным человеком своей жизни?

— Я бы так не сказал. Хотя спроси «кто главный?», я не смогу тебе однозначно ответить.

— Точно, — усмехнулась Вика и подмигнула Зое. — У него все сложно. Назвать любимую книгу или фильм — проблема.

— Если только один — да, трудно. Они же все разные.

Зоя будто не слышала их перепалки.

— А правда, почему именно она?

— Не знаю. Может, это я был для нее главным человеком в судьбе? Особенно в последнее время.

— Получается, отношения душ несимметричны?

— Мы пока так мало знаем.

— Сколько лет ей там?

— По моим прикидкам, двадцать три.

— Всего? — удивилась Вика. — Меньше, чем мне. А у нее уже дочка и такая ужасная работа. Бр-р! В ледяной воде стирать руками… Она не могла что-нибудь полегче найти?

— Не могла, Вик. Время было трудное, перед войной. В глубинке русской деревни многим жилось несладко. Какой там платить, себя бы прокормить.

— Ну, не знаю! Пошла бы в школу преподавать! Платят мало, но…

— Вик, ну какая школа? У нее самой два класса образования. Писала и читала с трудом.

— А, ну… — смутилась Вика.

— Как она вообще попала в такую ситуацию? — спросила Зоя. — Случайная беременность?

— Нет-нет. Надо у мамы уточнить, но мне рассказывали так. Девушкой она была бедной, но видной, многим нравилась. Но с кем попало не гуляла, себя берегла.

— Понимаю, — уважительно кивнула Вика и слегка покраснела.

— Потом к ней посватался один парень. Официально приходил просить ее руки. И ее мама, моя прабабушка, согласилась. Их даже расписали в сельсовете, и бабушка ушла жить к ним в дом.

— И что? Поругались? Или его на войне убили?

— Нет, война еще не началась тогда. К ним приехала погостить его тетя, богатая и властная. Ну и… скандал устроила. Мол, зачем всякую голытьбу в наш славный род пускаете, гоните ее в шею, нам такие здесь не нужны.

— И они сразу согласились с какой-то теткой? — удивилась Вика.

— Не сразу, но… согласились. Видимо, его родители и так сильно сомневались, а тут еще влиятельная родня. Это сейчас нам кажется нелепым. А тогда она могла так их ославить, что с ними никто бы не захотел иметь дела. Они испугались и прогнали молодую жену.

— А она уже родила тогда? — уточнила Зоя.

— Нет. Она тогда даже не знала. А потом, когда родила, его родители приходили к ней. Предлагали взять внучку к себе. Обещали обеспечивать и воспитывать как родную — впрочем, она же и так им родная.

— И она согласилась?

— Нет. Они поставили условие, чтобы бабушка навсегда исчезла из их жизни. Она подумала: как она будет жить, зная, что на соседней улице у нее растет дочь, с которой она даже поговорить не сможет. И отказалась. Сказала, нет уж, как смогу, сама поднимать буду.

— Понятно, — мрачно подытожила Зоя. — Век другой, а нравы все те же.

— Погоди, — подняла голову Вика. — Ты говоришь, работы не было, а как же она эту тогда нашла?

— Ходила по соседям, по знакомым. Просила хоть что-нибудь. Но три месяца нигде и ничего не могла найти.

— А потом?

— Среди окрестной бедноты чудом удержались две достаточно зажиточных семьи. И однажды старая барыня желчно спросила: «Стирать будешь? А то зима скоро, своих-то жалко…»

— Вот ведь зараза, жалко ей! — негодовала Вика. — Понятно: как расходный материал взяли. Кошмар!

— Но при этом хоть мало, но платили. И на эти гроши они в итоге выжили. Хотя было очень трудно. Представляешь, она до самой весны стирала в той же полынье. Бесплатно. В счет тюка с бельем, что утонул в то утро, упав с мостков вслед за ней…

Они помолчали. Зоя доела последний сухарик, обмакнув его в чай, и осторожно спросила:

— Слушай, можешь считать меня глупой, но я не понимаю самого главного. Где ты только что был?

— В душе бабушки Саши.

Она посмотрела на него мягко, как на несмышленыша:

— Торик, ну в какой душе? Насколько я понимаю, бабушка твоя давно умерла?

— Да, в восемьдесят втором, двадцать лет назад.

— И душа ее улетела… в рай? Или куда они там улетают после смерти.

— Ну… видимо, на самом деле оказалось, что все не так.

— А как? — сразу спросила Вика.

— Похоже, когда человек умирает, его душа остается… э-э… там, где она была. Уж не знаю, меняется она при этом или нет.

— И в нее можно заглянуть с помощью нашей техники… — задумчиво произнесла Зоя. — Ох, не нравится мне все это.

— А по-моему, здорово! — воскликнула Вика. — Можно сгонять в гости к древнегреческим философам, к Гауссу или Декарту!

— Угу, или к Гитлеру, — буркнул Торик.

— Вот-вот, — недобро кивнула Зоя.

— Погоди. У меня вопрос крутился… — Вика щелкала пальцами, надеясь, что это поможет ей сосредоточиться. — А! Выходит, она не умерла там, у печки? Тебе просто показалось?

— Она сознание потеряла от шока, насколько я понял. Но по фактам получается, что потом все же пришла в себя.

— Да, они были куда крепче нас, — заметила Зоя, помолчала, а затем тихо спросила: — А кто ее из проруби вытащил?

— Вот тут загадка, — ответил Торик. — Она так и не узнала, кто это был. Если человек, почему только вытащил из воды и бросил? Почему не помог дойти хоть куда-нибудь? А если уж так все равно ему — зачем тогда вообще из полыньи вытаскивал? Никто так и не признался даже после многих расспросов.

— И правда загадка, — шепнула Зоя.

— Для себя она решила, что это был ангел. Ее ангел-спаситель. А кто же еще?

— И что, — подпустила шпильку Вика, — у ангела силенок не хватило?

Торик в ответ развел руками. Но Зоя вдруг заметила:

— Или ее судьба на тот момент оказалась неопределенной. Он спас ее в критической ситуации, а дальше уж — как получится: то ли выживет, то ли нет.

Глава 11. Внезапные ответы

— «Большой успех советской науки»? Так твоя начальница говорила? — Стручок сегодня был настроен благодушно и широко улыбался, дружески похлопывая Торика по спине.

— До-о-о! Он у нас таперича герой-космонавт практически! — Инга тоже улыбалась, но иронии не скрывала.

— Так, давайте все за стол, салатики я уже поставила, — командовала Вика.

— Пойдемте? Не будем в прихожей толпиться, — предложила Зоя.

Когда с салатом покончили и Вика подала горячее, разговор добрался до сути.

— Итак, что же у нас теперь известно? — начал Стручок. — Существует некая общая «Вселенная душ», наш условный «космос».

— Да, и мы научились попадать в него и там перемещаться, — заметила Зоя.

— И вот в этом-то «космосе», как и обещали многочисленные эзотерики, обретаются наши души, — добавила Инга. — Теперь мы это точно знаем.

— Но чего мы не знали раньше — души умерших людей никуда не исчезают. Они так и остаются на своих местах, где были при жизни, — сказал Торик.

— И, что самое ценное, в них сохраняются воспоминания человека! То есть, получается, ваш странник…

— Путник? — поправил Торик.

— Ладно, пусть путник, он может все это увидеть и пережить. Точно узнать, что было в жизни другого человека.

Торик вспомнил ледяную полынью, пропадающее сознание и заметил: