— У-у! Как? Да вы что?! Я здесь с утра стояла. Нет, вы за мной…

— Прошу всех выйти добровольно, иначе вам поможет охрана.

* * *

На восьмой день приемочный ад преподнес Торику сюрприз. Хорошо, когда войдешь в ритм и почти не смотришь на посетителей — так легче относиться к ним одинаково беспристрастно. Бумаги. Руки. Дискеты. Привычная последовательность клавиш. «Др-др» компьютера. Диалоговое окно экспресс-контроля. Сухая благодарность или выяснение тонких отличий от истины. Кнопки, дискеты, руки. Следующий!

И вдруг… такой знакомый запах. Откуда-то издалека, из прошлой жизни. Белая меховая шапочка-таблетка, а под ней…

— Здравствуйте. Предприниматель Сомова. Примите, пожалуйста, мои данные.

— Ольга?! Ты откуда?

— Ты?! Вы… Мне можно сдать данные за квартал?

— Ну конечно, ты чего?

Она на секунду смущается, внезапно лезет в недра сумочки, неловко достает затейливую коробочку конфет и протягивает ее Торику.

— Оль, да ты что! Мы у всех берем данные, без всяких условий, без оплаты.

Она на секунду берет его за руку, и он наивно принимает это за дружеский жест, за узнавание и эмоциональную реакцию. Он ошибается: она лишь вкладывает коробку ему в руку, смотрит прямо в глаза и негромко, но твердо говорит:

— Так надо!

Торик успевает поймать взгляд Аделаиды, угольно-черный и безмерно удивленный: за всю эту приемочную кампанию никто ни разу не попытался ему что-нибудь дать! Ему невыносимо стыдно! Он не знает, что делать, как выйти из этой дурацкой ситуации. А Ольга невозмутимо говорит:

— Примите, пожалуйста, данные, — и протягивает дискету.

Больше всего сейчас Торику хотелось бы встать и выйти с ней. Поговорить по душам, спросить, как там Вадик, чем она сейчас занимается, чем сама Ольга живет…

Кто-то просовывает голову в дверь и спрашивает:

— Давайте быстрее, скоро обед, мы не успеем!

— Граждане, мы работаем по графику. Не надо торопить, все успеем.

Хорошо, что у нас есть Лена, как скажет своей луженой глоткой, сразу пропадает охота спорить. И адская приемка возобновляется.

Есть эти конфеты он не смог. Отдал всю коробку Вике. Пусть хоть она порадуется.

* * *

— Ха! Слышали? Я говорю, слышали новости? — Васю так и распирало от желания поделиться сенсацией.

— Что такое? — рассеянно спрашивает Матвей. Он почти дописал патч, осталось только… Как не вовремя! — Ну теперь уж говори, раз отвлек!

— Ну, в общем, наш Славик, по ходу, своего добился.

— СлавСергеич, который «всю контору на плечах держит»? — не удержался от иронии Виктор.

— Вот именно. Теперь так не скажи только, — понизил голос Вася.

— Почему?

— А назначили его, — с расстановкой поясняет Вася, — начальником отдела контроля внешних операций.

— Да ладно тебе! — не поверил Матвей. — Быть такого не может. Кто угодно, только не он!

— Зуб даю! — кипятится Вася. — Что я, просто так трепать буду? Инга Альгисовна зря не скажет!

— Ну вот тебе и хаханьки! — подытожил Матвей.

* * *

— То есть там больше ничего нет? — разочарованно протянула Вика. — Совсем? Пустота и тишина? И все?

— Ну как? Не все, там еще обитает моя душа, — Торик был сама скромность.

В воскресенье они наконец снова собрались полным составом. Сидели рядышком, за тем же столом, уплетали Викины знаменитые фирменные блинчики с вареньем из фейхоа (Инга принесла — ой, только не спрашивайте, какое это варенье!), прихлебывали чай с рижским бальзамом (его принес Стручок, и где он его берет?) и рассуждали о космическом. Торик и Зоя рассказывали друзьям о первом успешном выходе за границы пространства души. Но главное, ради чего они затеяли эту встречу, хотелось решить, куда и как им двигаться дальше.

— А мне знаешь чиво интересно, Толян? — в голосе Инги прорезались игривые нотки. — Она у тебя одна такая уникальная? Или где-нибудь в этом странном космосе есть и другие души? Ой, чтой-то я сильно сомневаюсь, что в цельной да во Вселенной ты у нас — единственный обитатель, уж прости мне мою бескрайнюю крамольность.

— Прощаю, — подключился Стручок. — Наверняка и другие души обитают там же. И можно попробовать до них добраться. Только я вот что думаю. Если с Земли в произвольной точке посмотреть строго в зенит, там совсем не обязательно прямо по курсу окажется крупная звезда.

— Это ты к чему? — Зоя машинально отвела непослушную прядь, чтобы та не попала в чай.

— Вы составили карту. Нанесли границы. Молодцы. Теперь, чтобы начать поиск, надо, как говорят военные, провести радиальную разведку. Взять центр этой местности, поставить там точку. И от нее прочертить радиусы под разными углами. Для начала пройтись через каждые тридцать градусов, по часовой.

Зоя поморщилась:

— Нет, здесь так не получится. Так можно рассуждать на плоскости, а у нас даже проекция — трехмерная, а исходные данные я сводила из семимерного пространства, так что… — она развела руками.

— Но были же причины, почему ты выбрала именно такое направление «верха» для своей диаграммы? Это неслучайно? — не сдавался Стручок.

Все с интересом ждали ответа.

— Неслучайно. Торик мне в самом начале сгрузил данные, я их прогоняла на коррелограммах. И это заняло много времени. Представляете, сколько там возможных комбинаций? Четыре дня расчет шел. Потом подбирала значимые оси по максимуму релевантности. И в итоге получилась поверхность, такая вся игольчатая, как ежик, вернее, след от ежика.

— След? — переспросила Инга. — В смысле, дорожка, по которой ежик прошел?

— Нет-нет, отпечаток, но не такой. Реверсивный.

— Я поняла, кажется, — Вика редко вмешивалась в разговор, но тут решилась. — Это как будто мы сидим на пляже, берем ежика…

— На пляже? Ежика? — не удержался от ехидства Торик.

— Ну «как будто» же! Берем этого ежика, запихиваем его иголками в песок и потом вытаскиваем. А дырка от ежика осталась, так? — она вопросительно посмотрела на Зою. Та кивнула:

— Да, примерно. Только песок бы осыпался, а вот если в мокрую глину…

— Ну вы и живодеры! — фальшиво возмутился Торик. — Живого ежика…

— Да ну тебя! — отмахнулась Вика. — Это же абстракции. Чистая математика.

— Угомонитесь, шутники! — кажется, у Инги лопнуло терпение. — И что дальше?

— Пришлось вывернуть оси обратно, направив вертикаль в противоположную сторону. То есть верх сделать низом и наоборот. А потом еще я данные сгладила, чтобы получился осмысленный рельеф. А не «ежик», — она сделала Торику большие глаза и улыбнулась. — Так что куда направить условную вертикаль, сомнений у меня не было. Другое дело — как относительно нее повернуть две горизонтальные оси…

— Оси? Ну вот вам и ответ! — Стручок сиял. — Пусть центром будет просто точка начала координат. Берем горизонтальную ось — любую, поскольку координаты полярные — откладываем от нее углы с шагом тридцать градусов, и все! Исследуете переходы через границы в каждой точке пересечения этих лучей с границей пространства души.

— Одиннадцать погружений, — пробормотала Зоя. — Поскольку одно у нас уже есть. Допустим. Но с чего ты решил, что мы увидим на одном из этих лучей что-то новое?

— Новое? Ну… — Стручок смущенно хихикнул. — Во-первых, почему бы и нет? А во-вторых, надо же с чего-то начинать?

— Ну… тоже план, — заметил Торик. — По крайней мере, это конкретные шаги.

— Да, довольно изъящично у вас получилось, — улыбнулась Инга.

— Это может ни к чему и не привести. Хотя… узнаем, изотропно ли внешнее пространство.

— Это вы о чем, умные умники? — вмешалась Инга.

— Наше пространство изотропно, — пояснила Зоя, обводя руками комнату. — Куда ни пойди, свойства везде одинаковы. Вот пространство души — анизотропно, это мы уже знаем: скорость передвижения сильно отличается в зависимости от того, куда движешься. А на границах и в этом условном космосе — кто знает. Вполне может оказаться, что граница в разных точках будет иметь разную толщину.