Это не моя Вика.

Моя подруга сильная, смелая и неисправимая оптимистка. За три года отношений они с парнем ругались не раз, но вот чтобы до такого состояния никогда.

Я выбрала вещи на завтра, отнесла на кухню, чтобы утром тихо собраться и не разбудить Вику. Быстро приняла душ, высушила волосы и легла спать. Как ни странно, несмотря на рой мыслей уснула я довольно быстро. Этот день исчерпал все энергетические ресурсы.

Утром с тихим удовольствием наблюдала за безмятежным сном подруги. На всякий случай заказала доставку еды и дождалась пока ее привезут. Оставила записку строго наказав Вике обязательно поесть.

По дороге на работу бережно держала в руках чизкейк. Невольно на лице наворачивалась улыбка, представляя, как он будет ее уплетать за обе щеки.

Правда хорошее настроение быстро улетучилось, как только оказалась в холле здания. Целых десять минут топталась возле лифта, но войти в кабину так и не решилась. Вчерашние потрясения не прошли бесследно.

Понимаю, что глупо, но страх он на то и страх. Глупо сетовать на его иррациональность.

Матерясь, как сапожник двинулась в сторону пожарного выхода, чтобы подняться пешком по лестнице. Где-то на седьмом этаже удалось убедить себя, что это достойная альтернатива физическим упражнениям.

Добравшись до своего этажа еле сдерживала слезы счастья.

— Привет, а ты чего такая красная? — удивленно уставилась на меня Оксана.

— Сильно?

— Ты как будто из парилки. Все нормально? Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, просто пешком поднималась. Вот черт. А … генеральный у себя?

— Кирилл Александрович? Да. Он про тебя уже спрашивал.

— Блин.

— Пойдем быстро попьем кофе, заодно приведем тебя в порядок. Никуда он денется.

Пока навороченная шайтан машина, как я называю кофеварку, которая частенько на меня рычит варила нам кофе, Оксана быстро припудрила меня и причесала. Вдоволь насладившись бодрящим напитком, обсудив пару рабочих сплетен с Оксаной уверенно пошла к Озёрскому.

— Входите, — рявкнул он, после моего вежливого стука в дверь. Гневные нотки меня смутили и я на какое-то время замешкалась, не решаясь войти. Испуганно вздрогнула, когда дверь сама распахнулась. — Тебе что особенное приглашение нужно? Или у тебя новый прикол стучать и не входить?

— Я… вот… при-нес-ла теб…вам, — запинаясь протянула чизкейк, на этот раз порезанный на кусочки в контейнере. Красивых картонных коробочек у меня не осталось.

— С чего вдруг? — нахмурился он, бросив свой фирменный брезгливый взгляд на мой презент.

— Благодарность за…за…

— За? — издевательски повторил он в ожидании продолжения. А я не знаю, как мысли в слова оформить. За что собственно его благодарю? За то, что поцелуем не дал в обморок грохнуться? Только сейчас до меня дошло, что испечь ему в благодарность чизкейк было крайне глупой идеей. Он же сам сказал забыть об этом. Чувствую, как предательски щеки опять покрываются стыдливым румянцем.

— Рыжая, ты с каких пор заикаться начала? — усмехнулся криво.

— Ой, не хочешь, как хочешь. Я просто, как хорошо воспитанный человек спасибо сказать хотела, за помощь в стрессовой ситуации.

Резко развернулась, собираясь гордо покинуть приемную. Краем глаза заметила, как Оксана застыла статуей у полки с папками, отчаянно делая вид, что не видит нас и не слышит.

— Стоять! — рявкнул Озёрский. А я отчего-то повиновалась и даже обернулась. — Дай сюда! — сделал шаг и нахально забрал из рук контейнер. — В конце концов я и вправду заслужил. На такую жертву вчера пошел, чтобы в чувства тебя привести. Мне теперь психолог нужен.

Что?! Поцеловать меня это прям жертва с его стороны была? Что прям психологическую травму получил? Вот же неандерталец. Сраный гомо эректус.

Ну, все! Всему есть предел, моему терпению тоже. Плевать, если он меня уволит после этого, но я сейчас выскажу ему все, что думаю о нем!

Открываю рот и ошарашенно захлопываю его. Озёрский уже стоял на пороге своего кабинета, держась за ручку двери. Его лицо скривилось в самодовольной ухмылке и прежде, чем захлопнуть дверь он мне подмигнул.

Дерзко, обольстительно. А мне опять стало жарко…

19

Телефон вибрирует, сообщает о новом уведомлении. Открываю и вижу сообщение в директе. Пффф, очередная девица прислала фото в неглиже Озёрскому.

Клянусь, если бы не приличная надбавка к зарплате, то уже давно отказалась бы вести аккаунт неандертальца.

Отвечать на восторженные комментарии довольно сложно, когда тебя мучают рвотные позывы. Ему тут такие дифирамбы поют. Я, конечно, в ответ ставлю сердечки, но на самом деле хочется блевать.

С одной стороны его фанатов можно понять. Он молод, красив, богат. Плюс моими стараниями, в глазах пользователей соцсети он больше не зажравшийся мажорик, а взрослый, переросший бунтарские годы очаровательный самец.

И все равно девушек подобных этой я никогда не пойму.

Как? Вот как девушки до такого доходят? Они про чувства собственного достоинства, гордость слышали вообще?

Даже не знаю, что может меня заставить ни с того ни с сего отправить незнакомому мужчине свое фото в труселях. Хотя может — это я ханжа? Или может дело в том, что мне в отличие от этой особы похвастаться выдающимися формами не суждено? Неужели комплексы?

Да неее.

Внимательно изучаю профиль девушки. Сама не знаю зачем. На этот раз аккаунт неандертальца атакует знойная брюнетка. У девушки иссиня-черные волосы, зеленые глаза и шикарная фигура. Судя по всему профиль настоящий. Не фейк. Даже, если учесть, что большинство фотографий грамотно обработаны, в любом случае очевидно — она красотка.

Тем более не понимаю. Судя по фоткам у нее интересная и насыщенная яркими событиями жизнь. Неужели даже такой роскошной девушке необходимо прибегать к подобным провокационным методам, чтобы привлечь к себе внимание?

— Лада, отчет по проекту Муравьева готов? — голос Григория Максимовича прозвучал так неожиданно, что подпрыгнула на месте. Словно пойманная на чем-то противозаконном быстро блокирую телефон и зачем-то кладу экраном вниз. Хотя мониторить аккаунт Озёрского входит в мои обязанности.

— Да, сейчас отправлю по почте.

С моим новым непосредственным начальником мы вроде сработались. Он конкретный, прогрессивный, адекватный, но не менее требовательный. Хотя по Валерии Леонидовне я немного скучаю.

— Кстати, насчет Кирилла Александровича. Вчера просмотрел его страницу. Ты молодец! Но не хватает глянца. Я выслал тебе список мероприятий, которые неплохо было бы посетить. Его там очень ждут. Пусть утвердит минимум пять из них. Естественно, ты сопровождаешь его, как личный фотограф. А еще нужно что-то личное. Обсудите этот вопрос.

— Будет сделано!

Открываю почту и пробегаюсь по списку. Несколько закрытых показов фильмов, выставки современных художников, два масштабных благотворительных вечера и пять светских тусовок, посвященных разным тематикам. Есть из чего выбирать.

Телефон вновь вибрирует. Открываю приложение и ошарашенно вчитываюсь в переписку.

Доступ к аккаунту есть не только у меня, но и у самого Озёрского.

Ozerskyi: «Вы очень красивая девушка»

Milana: «Благодарю! Я случайно) ваш ник отличается от ника моей подруги всего одним символом. Хотела посоветоваться. Это костюм для соревнований. Столичный чемпионат по пол дэнсу.»

И в конце она добавила смущающийся смайлик. Закатываю глаза, и громко фыркаю. Она что серьёзно? И кто же в здравом уме поверит в это?

Но противный внутренний голос тут же меня осекает: «А сама-то, не лучше, да, Лада? Забыла, как коллегам отправила свои утренние занятия йогой? И одежды тогда на тебе было еще меньше. У этой хоть гетры до середины бедра есть.»

— Это другое! — возмущенно возражаю себе. Перепалка с внутренним голосом откладывается, так как вижу следующее сообщение.

Ozerskyi: «Вы всех сразите! Я бы с удовольствием на это посмотрел.»

Milana: «Приходите обязательно. Ссылку на страничку чемпионата скину.»