– Бабушка, я обещаю сделать внучку вашей любимой сестры Жоу не наложницей, а своей супругой, – клятвенно принялся он заверять старую владычицу. – Если Мей Фэн станет моей, то она получит титул принцессы.

Но у императрицы Тинг имелись свои планы в отношении будущего Мей Фэн. У недалёкого Первого принца не было ни благоволения отца, ни влиятельных сторонников, ни каких-либо перспектив лучшего будущего. Тинг по-прежнему связывала судьбу Мей Фэн со своим любимым внуком – принцем Лю Цзином, и потому она сухо ответила Хо Сюаню, к великому внутреннему облегчению Мей Фэн:

– Первый принц, забудьте про Госпожу Сливового Аромата. Государь и я предназначили дочь министра Лю для услужения сыну её двоюродной сестры – принцу Лю Цзиню. У вас в гареме много наложниц, выбирайте себе супругу среди них!

Хо Сюань не посмел дальше перечить своей властной бабушке, но у него сделалось такое несчастное выражение лица, что Мей Фэн против воли пожалела его, как обычно жалеют обиженного, отверженного родителями ребёнка. После отказа Государыни Тинг она по своей душевной доброте соглашалась время от времени встречаться с ним в саду и беседовать на лёгкие необременительные темы. Первый принц был счастлив даже такими редкими свиданиями, и его любовь к Мей Фэн со временем всё больше увеличивалась.

» Глава 7

Некогда цветущий город Сангъен – столица государства чжурчженей Бохай, лежал в дымящихся руинах и развалинах. После ряда ожесточенных боёв китайская армия генерала Тао Наня переправилась через озеро Цзинпо и взяла Сангъен через десять дней упорной осады. Царь чжурчэней Лэй-Цзе направил своего сановника Ди Луня для переговоров о мире, но Тао Нань не спешил соглашаться на мирный договор, предлагаемый ему чжурчжэнями на выгодных условиях. Он ожидал обещанного ему Государем Чжунем подкрепления, намереваясь с помощью нового войска покорить весь Бохай и всех его жителей обратить в рабство.

Но император медлил посылать подкрепление честолюбивому молодому генералу, обоснованно опасаясь усиления его военной мощи, которая могла свергнуть его династию. И вместо новых свежих отрядов из столицы Сунь Тао Нань увидел гонца, который доставил ему письмо от его двоюродной сестры Гунь.

Молодой генерал неспешно развернул послание, не ожидая прочитать в нём ничего неприятного для себя, но по мере того как он читал письмо, его глаза принялись всё больше наливаться кровью от нарастающего гнева. Огненные иероглифы письма кузины обжигающим клеймом выжглись в сердце Тао Наня, едва он понял, что не всех членов семьи Первого Министра Лю предал смерти и его месть далеко не завершена.

«Как же удалось спастись этой девчонке? – мучительно гадал Тао Нань, стараясь понять, где он совершил непростительную ошибку. – Мои люди прочесали поместье вдоль и поперёк, убивали даже дворовых собак. Тогда никого не оставили в живых. Я велел сжечь все жилые дома, и огонь перекинулся на служебные пристройки». Но тут генерал вспомнил, что два-три жалких сарая, стоявших на отшибе возле кухни огонь обошёл стороной.

«Должно быть, девчонка Лю спряталась в одном из них, – понял генерал Тао и от злости на самого себя скрипнул зубами, что не додумался довести дело уничтожения поместья Лю до конца. И появление выжившей дочери Первого Министра Лю не было главной бедой. Из письма его двоюродной сестры следовало, что Лю Мей Фэн проникла в Запретный Город в качестве протеже Великой Государыни, и она помешала Гунь в её стараниях получить титул Императрицы.

«Мне нужно вернуться в Столицу и лично разобраться с дочерью Первого Министра, которая принялась вредить нам. Змею нужно душить ещё в зародыше», – решил Тао Нань, постепенно успокаиваясь, и рассеяно следя, как в небе осенняя стая уток спешила на юг в поисках места тёплой зимовки. А в том, что ему удастся справиться с глупой девчонкой, посмевшей бросить вызов ему и его кузине, молодой генерал не сомневался.

Непримиримый враг рода Лю послал гонца к царю чжурчжэней сообщить, что он согласен на заключение мира, и после взятия богатой дани китайская армия двинулась в обратный путь в столицу Поднебесной.

Императорская наложница Сяомин нанесла ответный визит в павильон Сливового Аромата, и Мей Фэн, искренне обрадовавшись гостье, велела служанками принести для неё сладости. Хозяйка и гостья принялись оживлённо обсуждать животрепещущую новость – празднование Середины Осени, которое намеревались провести вечером в Запретном Городе. Император Чжун любил не только смотреть на танцы, но и слушать стихотворения, и в честь прекрасного осеннего праздника он вознамерился провести поэтический турнир, на котором участники должны были состязаться на предмет знания старинной поэзии.

– Интересно, кого Государь назначил участниками поэтического состязания. Известны ли их имена? – как бы невзначай спросила Сяомин, зорко следя при этом за выражением лица Мей Фэн.

– Мне уже известны, – с готовностью ответила девушка, не подозревая о тайном умысле своей подруги. – Первой, как всегда, получила приглашение от Государя Драгоценная Наложница Гунь. Вторым оказался один из цидувэеев – начальник Южной конницы. Третий – это некий молодой господин из восточных земель. А четвёртый участник поэтического турнира – это я! Государыня Тинг добилась, чтобы Государь прислал мне персональное приглашение.

– О, но вы очень молоды, Мей Фэн. Неужели вы думаете, что одержите верх в состязании над более зрелыми и опытными участниками турнира, – опасливо проговорила обитательница павильона Павлоний.

– Не волнуйся за меня, Сяомин, – благодарно улыбнулась ей за заботу Мей Фэн. – Я знаю наизусть всю «Книгу песен», «Песни царства Чу» и антологию поэзии царства Тан. На любую тему смогу найти подходящее стихотворение и выиграть состязание. Государыня Тинг не может допустить, чтобы победительницей оказалась Гунь, и император не должен наградить её третьим Нефритовым Императорским диском.

– Драгоценная Наложница Гунь – опасная женщина, и лучше не становиться поперёк дороги ей и её кузену-генералу, – как бы невзначай заметила Сяомин.

– Я знаю это, но не могу подвести Великую Императрицу. Да и Государыня Тинг защитит меня от мести Драгоценной Наложницы.

Мей Фэн не слишком обеспокоило предупреждение подруги. Её вера в могущество императрицы-матери была безграничной.

– Хорошо, если это так, – после некоторого размышления сказала Сяомин и поднялась со своего места. – Милая госпожа Лю, я пойду к себе. Нам нужно привести себя в порядок и нарядиться к празднику Середины Осени.

Мей Фэн нашла, что её старшая подруга говорит здравые вещи и отпустила её, предварительно договорившись с нею встретиться на придворном празднике. После ухода обитательницы павильона Павлоний она позвала к себе служанок и начала наряжаться, готовясь к вечеру. Государыня Тинг прислала ей замечательное голубое платье, расшитое золотыми журавлями. Оно было так великолепно, что Мей-фэн долго не решалась его надеть и всё любовалась его красотой, но музыка со стороны императорского сада заставила её поторопиться со сборами.

Девушка направилась к императрице-матери, намереваясь вместе с нею идти на праздник Середины Осени. Но Великая Государыня занемогла. Она в этот важный день стала ощущать сильные боли в ногах и потому не могла сопровождать свою воспитанницу. Вместо себя Тинг дала ей в качестве наперсницы свою приближённую придворную даму Гао Чжи.

Пожелав своей высокой покровительнице скорейшего выздоровления, Мей Фэн с лёгким сердцем отправилась на праздник, который традиционно должен был пройти возле Дворца Небесного Величия, где проживал император, не замечая, что за нею увязался Яшмовый Дракончик.

Быстро стемнело, но слуги зажгли тысячу красных фонарей, и в императорском саду стало светло как днём. Над большим прудом императорского сада из тёмных облаков показалась полная луна, похожая на большой жёлтый фонарь, зажжённый богиней Луны Чанъэ, и появились сверкающие звёзды, усеявшие всё необозримое ночное небо.