Гнаться за ними невозможно. Искать автомобиль в городе — может занять вечность. Экзотические варианты с магическими метками и поиском по запаху можно отмести сразу, как невыполнимые по очевидным причинам.

Что в остатке? Вариант каким-то образом забраться в автомобиль к похитителям незамеченным? Бред какой-то.

Джонсон всерьез обдумывал вариант «ловли на живца». Заставить кого-то дефилировать на виду у Стюартов, ожидая, пока они «заглотят» наживку. В крайнем случае Даг даже сам готов был играть роль наживки. Если бы это хоть чем-то помогло реализации.

Сложность тут в том, что нищих просто не пускали в центральные районы города. Нельзя просто взять, придти к усадьбе Стюартов, и толкаться там сколь угодно долгое время. Во-первых, не дойдешь. Во-вторых, жандармы заграбастают гораздо раньше, чем сами сектанты. Да и не дураки же они, в самом деле, гадить там, где сами живут? Не будут творить непотребства у себя под носом. Тем более, что других возможностей сколько угодно.

Пару дней Даг ходил смурной, обдумывая сложившуюся патовую ситуацию с разных сторон. Решения не было. Он не мог ничего придумать. До тех пор, пока не услышал о новой столовой для бедняков, открывшейся неподалеку.

Он бы и на эту новость не обратил особого внимания, но в случайной беседе услышал, что кормежку организовала и оплачивала «дама необычайной красоты». «Богачка из новых в городе».

В голове сразу же всплыло описание из книги Демидова, где он не раз упоминал подобные приюты, что Стюарты открывали в Улан-сити.

Стал расспрашивать. Конечно, напрямую Стюартов и данное предприятие никак не свяжешь. То, что в столовой однажды якобы видели «божественно красивую» женщину еще не указывает на появление Светланы. Мало ли на свете красавиц? Собственников найти естественно тоже не удалось. Никто не спешит поделиться такой информацией с бездомными. Достаточно общих фраз «некий богатый филантроп».

Стало понятно, что одними теориями эту ниточку не расркрутить. На следующий день Джонсон был там самолично.

Длинная очередь у входа в столовую образовалась задолго до ее открытия. Даг пришел с первыми лучами солнца, но оказался далеко не в первых рядах. Говорят, многие тут и ночевали — неподалеку, только чтобы раньше других успеть к завтраку.

На удивление, в очереди собрались не только бездомные. Хватало обычных горожан с низким уровнем достатка. Старики, инвалиды, одинокие женщины и дети. Самые незащищенные слои населения, независимо от мира.

Столовая открывалась в девять утра и работала до девяти вечера. Условия посещения написаны над входом и дополнительно оглашались через громкоговоритель — для тех, кто не умел читать. В день один человек может войти один раз. Не больше. Есть можно сколько угодно, уносить еду с собой запрещено. Оставаться внутри дольше необходимого — запрещено.

Даг торчал в очереди битых три часа. Вокруг витала нервозность, люди словно боялись опоздать. Слухи, шепотки, переглядывания. Каждый тщательно отслеживал передвижение соседей, чтобы никто, не дай Единый, не пролез вперед без очереди.

Джонсон стоял, изображая полнейшее равнодушие. Ему это давалось вдвое трудней — без одной ноги сохранять стоячее положение не так-то просто. Облокотившись на костыль, Даг старался отрешиться от окружающей суеты. Сознание витало в своеобразной полудреме, в то время как глаза внимательно впитывали окружающую обстановку.

Пожалуй, идеальное место для вершения «темных» делишек.

Сама столовая расположилась в старом ангаре, где когда-то ютилась чья-то мануфактура. Бывшее содержимое ангара было свалено здесь же, чуть в стороне: ржавые станки, кучи поломанной мебели, какая-то рухлядь вперемежку с откровенной тухлятиной. От этого мусора воняло гнилью, но никто, понятно, внимания не обращал. К неприятным запахам в Копоти быстро привыкаешь. Да и сам Джонсон, если честно, пах не лучше.

Вокруг теснились еще несколько однотипных ангаров, закрытых на огромные висячие замки. Дальше тянулись склады, непонятные кирпичные здания, понатыканные как кубики в детском конструкторе. Хватало и свалок, и заброшенных пустырей.

Мрак и тьма, вонь и копоть, гниль, кучи мусора, грязь. Ветер, холод, беспросветная темень. Фонари в округе отсутствовали, как класс. Одним словом — индустриальные трущобы, в худшем своем воплощении.

Ровно в девять двери столовой распахнулись, очередь заволновалась, люди задвигались. Поток народа просочился внутрь теплого помещения, торопливо сметая еду с раздачи и рассаживаясь за столы.

Конечно, вместимость столовой оказалась весьма ограниченной. Джонсону пришлось ждать еще не меньше часа, прежде чем очередь пододвинула его ко входу. Человек выходил — ему на смену внутрь запускали следующего. Как бы ждущим не хотелось, ускорить процесс было не в их власти.

— Что там такое? — хрипло поинтересовался Даг у случайного соседа, кивнув на небольшую толчею у входа.

— Первый раз тут? — в свою очередь переспросил мужчина.

— Ага.

— Ничего сложного. При выходе на руку поставят магическое клеймо. Чтобы второй раз зайти никто не смог. Разберешься.

— Клеймо? — Джонсон сплюнул, — Что же, так и таскаться с ним?

— Не, зачем. Оно день спустя само сойдет. Временное же.

— П-о-о-о-нял, — протянул Даг, внутренне сжавшись в комок.

Мимо как раз проходил один из сытых счастливчиков, только что вынырнувший из объятий гостеприимной столовой.

— Эй, стой! — Джонсон бесцеремонно ухватил того за руку, — Чем сегодня кормят?

— Отвали, болван! — прохожий вырвался, едва не повалив Дага наземь.

Впрочем, все что хотел, Джонсон уже рассмотрел. На запястье мужчины чуть заметно отсвечивало магическое клеймо: стилизованная звезда характерной формы. Никакой видимой сложности в печати не наблюдалось, но в ее очертаниях при желании легко угадывалась знакомая Дагу «пентаграмма», пусть и максимально упрощенном виде.

— А, к черту все! — ругнулся Джонсон и, развернувшись, побрел прочь.

— Мужик, ты куда? — окликнул сосед, — Очередь ждать не будет!

— Ничего, вечером зайду, — буркнул Даг.

На него посмотрели, как на идиота: отстоял столько времени и свалил, уже почти добравшись до заветных дверей. Но и возражать никто не торопился. Каждый сам за себя, на других плевать. Закон джунглей во всей красе.

Возвращаться вечером Даг, конечно, не собирался. Обострившееся чутье подсказывало, что столовая — явно дело рук Стюартов. И затеяли они это отнюдь не из сентиментальных побуждений. Кто знает, к чему все эти «временные» печати? Очень уж похоже на учет скота. Перед забоем. Во всяком случае получать подобную метку себе Джонсон не собирался.

Тем не менее, новый план вполне сформировался. План, который, как минимум, позволит проверить версию о причастности «столовой» к жертвоприношениям. А как максимум — выследить чертовых сектантов.

Когда на следующий день перед столовой возникла очередь, никто из ждущих не заметил два глаза, внимательно рассматривающих собравшихся из-под громадной кучи мусора.

Джонсон забрался так глубоко, как только смог. Он укутался с головы до ног, чтобы сохранить тепло. Кусок хлеба и немного воды — все запасы на день. Даг готовился к долгому и сложному «дежурству».

Все, чем он занимался целый день — считал входящих и выходящих людей. Положив перед собой блокнот, чиркал короткие зарубки на каждого посетителя столовой. Такие же зарубки, но на другой странице, означали тех, кто успел отобедать и успешно уйти. Для простоты штрихи группировал по пятеркам — в этакие «конверты». А уж сами «конверты» рисовал кучками по десять штук. Не ради красоты, конечно, а для простоты подсчета.

День тянулся бесконечно долго. Даг устал. Тело ломило от неподвижной позы, глаза слезились. Голод крутил желудок, а под конец дня взбунтовался мочевой пузырь. Но Джонсон не бросал задуманное: упрямо и целенаправленно заносил на бумагу каждого вошедшего и вышедшего.

Ничего необычного за весь день заметить не удалось. Если не считать необычным массовое использование магических печатей, пусть и временных. На входе стояли двое работников: первый проверял входящих с помощью небольшого амулета; второй ловил выходящих и на секунду прикладывал к руке некое устройство. Продолговатая вытянутая коробка с ручкой — видимо, эта штука и ставила на человека временный штамп. Который в голове Джонсона именовался не иначе, чем «клеймо».