Вторгнуться в поместье Стюартов невозможно. Подстеречь их вне родных пенатов — неимоверно сложно. Я пытался — безуспешно.

В чем я однозначно уверен — они пришли в Стим-сити не просто так. Джон — он же Генри — что-то замышляет. Уж не прибрать ли к рукам всю Копоть целиком?

Жертвы, если их нет уже сейчас — появятся. Будут трупы, будут жертвоприношения. Этого не избежать, сама логика жизни наследников первого чернокнижника на этом держится.

Думаю, мне не долго осталось. Жизнь на улице не способствует улучшению здоровья. Но я и не рассчитываю на многое. Надеюсь только, что мое сочинение попадет в нужные руки и хоть немного пошатнет могущество Стюартов. Будь они трижды прокляты.

***

На этом содержательная часть рукописи закончилась. Дальше шли многочисленные и мало связанные записи, большей частью жалобы на жизнь, воспоминания о жене и дочери, сетование на горькую судьбу.

Джонсон отложил книжицу прочь.

«Будь уверен, Демидов, твоя рукопись попала в нужные руки!» — подумал Даг, азартно потирая руки.

Конечно, придется все досконально изучить и проверить. Попытаться уложить новые полученные знания в общую картину мира. Но уже сейчас бывший дознаватель шестым чувством почуял, что напал на след. Пазл начал складываться, хоть пока и крупными мазками.

Спрятав книжицу в нагрудном кармане, Даг выполз из укрытия.

Стояла ночь. Тьма сгустилась, холод пробирал до костей. Холодный ветер дул с реки, нагоняя леденящую оторопь.

Чуть поодаль горели костры. Люди пили, негромко переговаривались. Ни Капуши, ни его суженной видно не было. Возможно, присоединились к одной из компаний. Или уединились под залежами картона. Их очаг давно потух и остыл. Чуть заметно тлел последний уголек.

Город выглядел отсюда чужим. Темные махины домов — как стены неприступной крепости. Редкие освещенные окна — бойницы. Одиночные фонари — насмешка над кромешной тьмой вокруг.

Даг вдохнул полной грудью и закашлялся.

«Ничего, — решил он, — Мы еще поборемся! Порыпаемся!»

В голове сам собой зрел план. Не сейчас, не сегодня, но он обрастет конкретикой. Шаг за шагом, деталь за деталью. Останется только воплотить его в действие. Но главное — для хорошего плана нужна правильная идея. И она у Джонсона имелась.

Идея простая, как молоток. Можно сказать, лежащая на поверхности. Даже странно, что Вильсон до нее не додумался. А может и понял, но слишком поздно.

В чем Демидов, без сомнения, был прав — жертвы появились. Одним жертвоприношением новоприбывшие не ограничились. Даг не видел ни единой причины, почему бы они не должны продолжаться и дальше. Тем более, если за этим действительно стоит могущественный клан.

Уверенные в себе, мнящие себя безнаказанными. Баснословно богатые. Возможно даже бессмертные. А вот это проверим.

Раз будут еще жертвы, значит понадобятся и люди, которых можно использовать для заклания. Да, можно искать таких, кого никто не хватится… Но зачем? Если есть целые толпы бездомных? Здесь не то что никто не будет искать — даже и пропажи не заметят. Был человек, нет человека — мало ли куда делся. Ушел, скрылся, попал в тюрьму или на каторгу. Если и сдох — не велика беда. Сокрушаться некому, а тем более мстить.

Если нужны человеческие жертвоприношения — лучшего места для выбора жертв искать не нужно. Рано или поздно они тут появятся. Не сами, конечно. Через свою «серую» гвардию. Да это и не важно. Главное — выследить. Найти то самое место, где пройдет ритуал. А уж там…

А что там? Джонсон еще не придумал. Вариантов сходу виделось несколько. Просто проследить, собрать информацию. Поймать с поличным, привести жандармов — да так, чтобы отвертеться не получилось. Вмешаться в ритуал тем или иным способом. Напасть на злодеев — желательно со смертельным исходом.

Кривая мрачная полубезумная усмешка исказила лицо Джонсона, стоило только подумать о ближайшем будущем.

Глава №7

Несколько дней Джонсон потратил на изучение мемуаров Демидова. Он зачитал и без того дряхлую рукопись до дыр. Искал хоть что-то, какую-то новую зацепку, какой-то крючок, могущий помочь в противостоянии Стюартам.

Даг на глазах превратился в одержимого. Он почти не ел, спал урывками. Всю смехотворную наличность, что удавалось добывать, откладывал. Медяки копились, оттягивая внутренний карман. Зачем и какую сумму нужно набрать — Джонсон не задумывался. Чутье подсказывало, что деньги могут понадобиться.

Ничего путевого в книжице обнаружить не удалось. Основной массив информации Даг усвоил в первый же день. Остальной объем рукописи почти не содержал полезных данных. Удалось выяснить адрес поместья Стюартов. И в Стим-сити, и в Улан-сити. Это, конечно, уже не мало. Но такую информацию можно было добыть и более официальными путями. Расспросами, то есть.

Тем не менее, на неделю писанина Демидова стала для Дага настоящим святым писанием. Лишь прочтя ее, наверное, в сотый раз, он успокоился. Все важное, что можно было оттуда извлечь — сохранилось в голове. Да и неважное, если напрячься, можно извлечь из памяти.

Следуя своему замыслу, Джонсон решил собрать статистику. Кто и когда исчез из ночлежки бездомных? Как это число изменялось со временем: росло, снижалось? Можно ли провести параллель с появлением Стюартов в городе?

Идея, несмотря на кажущуюся простоту, вышла бесперспективной. Причем, по той же причине, по которой и казалась отличной.

Никто не вел учет бездомных. Люди приходили, люди уходили. Жили и умирали, никого не интересуя. Здесь любой мог появиться, прожить месяц, потом исчезнуть без следа. И вновь заявиться пять лет спустя. Если выживет, конечно.

Можно было красть людей десятками — кажется, никто бы и не заметил. Во всяком случае, расспросы Джонсона ситуацию не проясняли. На вопросы об исчезнувших обитатели ночлежки либо хохотали, либо начинали перечислять бесконечные вереницы прозвищ. Обладатель каждого из которых мог, теоретически, жить за соседним углом. Или давно лежать в земле. Или уехать в другой город. Или… еще сотня вариантов.

Наверное, подобная статистика могла быть у жандармов. Но кто же теперь Дага туда пустит? Он обдумывал варианты обратиться к знакомцам — хотя бы к тому же капитану Сальери — но каждый раз отметал такую возможность. Не в том виде, не в той кондиции, в которой Джонсон находился сейчас. Капитан и разговаривать с таким оборванцем не станет.

Ну, не брать же отделение приступом — ради мимолетной возможности получить крупицу данных? Которые, к тому же, не являются такими уж важными.

Зато Даг выяснил, что ночлежек в Стим-сити немало. Раньше он думал, что здесь, под мостом — главный притон бездомных в столице. Оказалось, что реальность несколько мрачнее. Почти каждый район города, за исключением разве что центральных, мог «похвастаться» своей разновидностью «лагеря».

Джонсон попробовал прикинуть общее количество нищих на улицах города — на вскидку выходило несколько тысяч. А то и десяток-другой, при пессимистичных оценках. Неужели никто не следит за этой массой народа? Не управляет таким количеством неприкаянных? Пусть не официальная власть, так теневая. Нельзя же так просто разбрасываться «человеческим ресурсом»?

Впрочем, эту мысль Даг отложил на будущее. Политическое и социальное устройство Копоти интересовало его сейчас в последнюю очередь.

В чем Джонсон совершенно уверился — предыдущий план придется оставить. Он чисто физически не мог отслеживать все ночлежки — а не выкрали ли оттуда новую жертву ритуала?

Уследить за таким количеством народа невозможно. Да даже будь Даг уверен, что жертву будут искать именно тут, под мостом, чем бы это помогло?

С костылем, без ноги и без оружия — чем он мог помешать похитителям?

Он не мог даже проследить за ними.

Допустим, ночью подъезжает автомобиль, оттуда выходит бравая троица. Хватают первого попавшегося бездомного и уезжают. Дальше что?