— Точно, заняли. Я себя видела — точная копия. Даже оторопела на минуту.

— Это правда. Но почему-то все стыдливо умалчивают, что это за «копии»?

— Ну… двойники? Какие-то магические хренотени?

— Блин, Мари, не смеши. Какие еще «магические»? Ринат?

— Не слышал о таком, — маг пожал плечами, — Но это ни о чем не говорит. Я много о чем еще не слышал.

— А что тебе не нравится?

— Простая вещь. Я могу допустить, что возможно переместить человека между мирами…

— Неужели?

— Могу даже допустить, что можно переместить сознание человека в другое тело. И создать, вырастить тело, наверное, тоже можно. При должном уровне технологий.

— Как будто бы мы сами этому живое подтверждение.

— Но! Нельзя просто взять и создать человека с нуля. Я имею ввиду и тело, и разум. То есть, вот не было человека, а вот он есть — новый, из коробочки. На такое только боженька способен, если он, конечно, существует.

— Ой, Даг, к чему ты ведешь? Что-то мысль ускользает? — Мари покрутила кружкой с пивом.

— К тому, что если тебя переместили сюда, а кого-то другого отсюда, то итоговое количество жителей не поменялось ни в одном из миров. От перемены мест слагаемых сумма не меняется! Так в чем смысл? Какой резон городить столько сложностей, изобретать процедуру «ротации», нянчиться с нами? Не проще ли… хм… учить местных?

— Как-то ты узколобо мыслишь, — возразил Ринат, — Сам же признаешь, что мы много не знаем. А уж всю картину целиком точно не видим. Раз проект «ротации» работает, значит это кому-то выгодно. Значит все не просто так.

— Вот я именно это и пытаюсь сказать! — распалился Джонсон, — Нас засунули черти куда, обучают странному. При этом объяснить ничего не удосужились. Ну как, рассказали сказку, достаточную для повседневного спокойствия. Не более.

— А ты всегда хочешь знать, зачем и почему? — тихонько усмехнулся Том.

— Именно!

— А в «том» мире ты знал, зачем живешь?

— Э-э-э… да ну в жопу. Ты понял, что я не об этом!

— Мне кажется, у тебя «кризис среднего возраста». Наконец-то начал задавать себе экзистенциальные вопросы. Ничего, Даг, само пройдет.

— Кризис провалившегося в другой мир, — прыснула Мари.

— Да называйте, как хотите, — Джонсон тяжело вздохнул, досадуя на недалекость собеседников, — Что плохого в желании разобраться?

— Плохого? Ничего. Лишь бы жить не мешало, — Том поднял руки, признавая поражение, — Мне, например, все нравится. Даже очень. И мне достаточно того, что я получил второй шанс. Шанс прожить интересную полную жизнь. Так, как мне нравится.

— Ага… или как кто-то решил, что тебе должно нравиться.

— Что?

— Нет, это я так… О своем.

Джонсон усмехнулся, уткнувшись в кружку. Что же, сколько людей — столько и мнений. Кому-то достаточно просто жить. Другим все время неймется. Это не значит, что одни лучше других. Все разные. И это хорошо. Наверное.

Дальше сходка продолжалась по более приземленному варианту. Без заумных речей и философских вопросов. Ели, пили, травили байки. Каждый рассказывал что-то из старой жизни, что-то из новой. Опять пили. Смеялись, травили анекдоты. Было шумно и весело. Отдыхали, как в последний раз. Словно хотели забыться, отрешиться от окружающей действительности. Хоть так.

В какой-то момент Джонсон обнаружил у себя на коленях Мари. На другом конце стола Елизавета целовалась с Жаком. Мужская компания что-то обсуждала, сгрудившись в центре, вокруг целой канонады бутылок.

Даг аккуратно расцепил руки девушки на своей шее. Поднялся. Пересадил недовольную Мари на соседнее кресло. Она что-то лепетала, дознаватель даже слушал, но смысл совершенно не воспринимал.

«Домой!» — решил Джонсон.

Кое-как выбрался из-за стола. Оставил денег. Сколько-то, не считал. С запасом, вроде.

Ему что-то кричали. Слов он не понимал. Мари пыталась ухватит за рукав. Дагу вдруг вспомнилась ее оговорка про «тетку с мешками под глазами и толстыми ляжками». Зря она так. Теперь подсознательно придется так и воспринимать молодую девушку.

Махнул всем рукой и вывалился прочь из бара.

По привычке решил идти пешком. И, конечно, по улице. Искусство находить дорогу по местным лабиринтам переходов все еще не далось дознавателю.

Холод принялся кусаться неожиданно сильно. Спьяну Даг не сразу почувствовал, как мороз пролезает под распахнутый бушлат. Просто шел вперед, не обращая внимания на ледяной ветер. Хорошо хоть шапку и варежки не забыл напялить. Опомнился только когда начал дрожать.

Запахнулся, сберегая драгоценное тепло. Изо рта вылетали облака пара, почти сразу оседая кристалликами льда.

Даг огляделся, стараясь определить, где находится.

Одна из хорд, номер не имел особого значения. Главное идти в нужную сторону, пока в диаметр не упрешься. Все-таки радиальная структура города имела определенные плюсы. Можно держать общее направление, не задумываясь о названиях улиц.

Путь впереди лежал не близкий. Шагать и шагать. Часа два, не меньше. Джонсон кивнул и сдвинулся с места. Как раз освежится. Хоть немного успеет протрезветь. И Жанна будет меньше ворчать. Хотя все равно будет…

Он шел без опаски — район вполне благополучный. Гораздо богаче того, где он обитал. Мостовая шире, снег почти полностью убран. Фонари, опять же горят. Фонарщики… пардон, линейные механики — бдят. Дома все чистенькие, красивые. Даже небо тут казалось не таким серым. Будто другой мир внутри самого мира.

Впрочем, возможно дело в алкоголе, плещущемся внутри. Многие вопросы в состоянии опьянения кажутся проще. Девушки красивее, а трава зеленее. Даже такая дыра, как Стим-сити, покажется раем. Смотря с какого ракурса и в каком состоянии смотреть.

Совершенно неожиданно улица вывела Джонсона к реке.

Гана в непосредственной близости от устья разлилась на всю ширь. Противоположный берег можно было уловить только в виде череды огоньков на горизонте. У самого берега виднелась кромка льда, но обрывалась она быстро. Даже отсюда слышался шум водной стихии, бьющейся о плиты выпирающего волнореза.

Даг покрутил головой. Сориентироваться было просто — чуть левее монументальной гирляндой сверкал мост. Его бы только слепой не заметил. Высокий, с гигантскими пролетами, он будто продолжал природную скалу на берегу. Уходил в даль, куда-то во тьму, мерцая строгой периодичностью фонарных столбов. Смотрелся он, как путь в никуда. В подземное царство или альтернативную реальность. Если забыть о том, что Джонсон и так был в одной из них.

Дознаватель прошел вдоль воды до моста. Здесь само-собой нашлась лестница, чередой пролетов уходящая к проезжей части. Пока добрался до верха, запыхался. Зато согрелся.

Вид с высоты впечатлял, но уже по другой причине.

Город смотрелся глыбой тьмы, только чуть-чуть разбавленной редкими фонарями. Огня было так мало по сравнению с мрачной темнотой… Изредка новые огоньки загорались. А старые исчезали. Вот, кто-то затушил осветитель. Или закрыл окно. Или кончилось топливо. Минус один. А вот, другой раздул огонь. Подбросил «дров». Родился светлячок.

«Прекрасная аллегория человеческой жизни, — усмехнувшись, решил Даг, — Из тьмы мы приходим, и во тьме сгинем, когда срок выйдет!»

Философское настроение не помешало дознавателю уверенно форсировать водную преграду. Одолев половину моста, он остановился передохнуть. Свесив голову через высоченные перила, попробовал рассмотреть внизу воду.

Ничего. Только тьма. И ледяной ветер. Набрав слюны, плюнул вниз. Подождал, но ответа не последовало.

Сунув руки в карманы, побрел дальше.

Машин в этот час почти не было. Только грузовозы, никогда не прекращающие движения. Откуда они едут и куда? Почему именно сейчас? Опять в голове Дага крутились сотни вопросов. Ответ на которые он не знал, да и не думал искать. Просто… ответ ведь все равно есть, даже если он о нем и не подозревает.

Одиночество и алкоголь, взрывоопасная смесь. Всегда располагает к рассуждениям над вопросами, старыми, как мир. Жизнь и смерть. Смысл и хаос. Свобода и обязательства. Иногда все кажется настолько понятным, что и спрашивать нет резона. Пока не протрезвеешь.