Эта надежда придала мне смелости.

Не теряя ни секунды, я медленно выползла из своего укрытия, на цыпочках направляясь к двери. Как только я окажусь снаружи, мне придется взлететь.

Стараясь успокоить дыхание, я прислушалась: огромный зверь уже вынюхивал землю где-то совсем рядом. Тогда я одним рывком распахнула дверь и выскользнула наружу, сделав шаг к стене, расправляя крылья.

Но меня схватили.

Я вскрикнула, когда сильные руки обвились вокруг меня, грубо притягивая к жесткому телу. Феррин.

Его дыхание касалось моего уха, а руки крепко сжимали талию и грудь, не оставляя мне ни малейшего шанса вырваться.

— Но теперь моя очередь, Уна. Думаю, я ждал достаточно долго.

ГЛАВА 43

ГОЛЛ

Тьма. Тьма. Все вокруг заполнила тьма. Она затопила мое сознание и тело. Гнев перестал быть просто эмоцией — он стал живым, дышащим духом-наставником, схватившим меня железной хваткой и обжигающим пламенем. Он тек по моим жилам, пробуждая отвратительные, но пугающе приятные картины того, как Феррина разрывают на части, конечность за конечностью. Не было смерти, достаточно жестокой для него, не было пытки, настолько мучительной, чтобы утолить мою жажду уничтожить его.

Дело было не только в том, что он предал меня как своего короля и родича, или в том, что убил брата, или даже в его дерзком вызове богам, когда он присвоил то, что принадлежало не ему. Уна была дарована мне самим Виксом. Она прошла через черное озеро, выжила и отдала себя мне. Я выбрал ее, поставив выше всех своих людей. Викс благословил наш союз ребенком. Феррин бросил вызов богам, похитив ее у меня.

Но даже это не было причиной того, что моя душа пылала жгучим желанием убить его. Он напугал ее. Он заставил ее испытать боль.

Это было непростительно. За это он умрет.

Драк стремительно летел над землей, как падающая звезда, приближая нас к Виднолеку.

Но именно образы из разума Уны ослепляли меня черной яростью. Она сумела убежать, спрятаться. Но он поймал ее.

Очередная вспышка. Он прижимает ее к стене, щекой к грубому камню, снаружи конюшни. Его руки удерживают ее, пытаясь задрать рубашку, пока она отчаянно борется.

Я зарычал от ярости. Драк почувствовал мое отчаяние и заревел вместе со мной, взмахнув мощными крыльями, чтобы ускорить наш полет через поле к замку.

Моя спутница вскрикнула, пытаясь отбиться, её ногти царапнули его лицо. Он схватил её за руку, резко развернул и ударил по щеке, сбивая с ног. А потом бросился на неё.

Глухой стон вырвался из моей груди, тело затряслось от ненависти и ужаса.

Теперь для Феррина не было прощения. Ни одно слово не могло спасти его. Даже боги не могли остановить то, что должно было случиться.

Осознание того, что Мек и Феррин — мои родные братья, а не двоюродные, как я считал, пришло ко мне лишь на мгновение, когда Мек исповедался перед смертью. Но вина за то, как мой отец породил их через насилие или принуждение их матери, не могла быть искуплена.

Они должны были рассказать мне давно. Всё это время, пока я искал Уну и Феррина, я пытался понять, о чем он думал, возможно, желая исправить ошибки моего отца. Но с того момента, как он поднял руку на Уну, кровь перестала иметь значение. Важно было лишь её спасение — и его смерть.

Вейты окружали замок, заполняя внутренний двор. Драк спустился прямо перед воротами, раздавив нескольких тварей своими гигантскими лапами. Те завыли под его когтями. Он взмахнул крыльями, отбрасывая назад ещё больше вейтов. Я спрыгнул с его спины и ринулся к воротам Виднолека.

Вейты метнулись к Драку, но он встал на задние лапы, взмахнув крыльями. Спустившись обратно, он изверг поток огненного дыхания, обращая врагов в пепел.

Я шагал вперёд, поднимая руки. Пламя фейри заполнило меня, охватило мое тело, душу и плоть. Я стал сосудом гнева богов, их пламенным воплощением. Вихрь огня разрастался от моих боков, обрушиваясь на землю и уничтожая всё на своем пути.

— Феррин! — зарычал я, проходя сквозь уничтоженных вейтов.

Тогда он появился. Из тени конюшен вышел вейт-меер-волк, а рядом с ним стоял Феррин. Он держал Уну, прижимая её к себе.

Моё сердце оборвалось. Её тело было исцарапано, щека в синяке, рубашка разорвана до талии. Её глаза блестели страхом, яростью и надеждой. Следы её ногтей пересекали его лицо, в следах борьбы.

Гнев снова взял верх. Неумолимая сила возмездия направила меня вперёд, полную решимости вырвать её из его рук и разорвать его на куски.

***

УНА

— Стой! — закричал Феррин, и его голос отозвался вибрацией на моей спине.

Голл застыл, его лицо было лицом человека, охваченного безумием. Он выглядел настоящим королем демонов и призраков Нортгалла, с горящей в глазах жаждой убийства. На нем была лишь свободная белая туника, не завязанная у ворота, и штаны из оленьей кожи, те самые, в которых он был, когда я в последний раз видела его в нашем шатре. Его плащ развевался на ветру за плечами.

Но больше всего меня заворожило пламя, словно живой поток огня, закручивающийся вокруг него, как плащ демона. Он был воплощением Викса, его глаза светились безумием и яростью.

Голл ничего не сказал Феррину, лишь смотрел на него своим устрашающим взглядом, в котором мерцал потусторонний огонь. В его глазах проступало наследие драконов, словно сами боги заглядывали в этот мир через него.

Пламя, окутывающее его, обрушивалось на вейтов, подходивших слишком близко, превращая их в пыль.

— Если ты используешь свое пламя, — произнес Феррин, — ты убьешь и её.

Я услышала это — первую дрожь страха в его голосе. Он боялся. И ему было за что бояться. На лице моего короля не было ничего, кроме смерти.

Голл начал двигаться вперед, шаг за шагом, медленно и неумолимо. Его голос был тихим, почти спокойным, но в нем звучало что-то ледяное:

— Ты действительно думаешь, что хоть одна часть меня способна причинить вред моей спутнице? Моей Мизре?

Пламя вокруг него вспыхнуло ярче, распространяясь по земле, словно огненный строй, сметая все на своем пути.

Вейты прекратили нападать, теперь они кружили на безопасном расстоянии. Но это не имело значения. Голл прошептал слова на неведомом языке и взмахнул руками. Вспышка, и огонь устремился во все стороны, находя каждого вейта во дворе и обращая их в пыль, воздух наполнился запахом гари и эхом их предсмертных криков.

Руки Феррина крепче сжали мою талию и грудь, прижимая меня к нему. Меер-волк позади нас издал низкий рык, обнюхивая воздух.

— Я убью её, если ты подойдешь ближе! — резко крикнул Феррин, его рука легла на мое горло.

Голл замер, но выражение его лица не изменилось. Его взгляд встретился с моим. На мгновение ярость и жестокость в его глазах отступили, позволив мелькнуть тому, что я могла бы назвать обожанием. Затем всё исчезло, и он снова сосредоточился на моем пленителе.

— Феррин, — произнес он с пугающей уверенностью, — ничто из того, что сейчас здесь произойдет, не закончится иначе, чем твоим трупом в моих руках. Прими это прямо сейчас.

— Ты и твоя чертова самоуверенность, — бросил Феррин, усмехнувшись.

— Поэтому ты хотел быть королем? Ты считал меня высокомерным? Недостойным? — Еще несколько шагов ближе.

Феррин отступил назад, увлекая меня за собой. Мои руки сжали его предплечья, его пальцы сдавили мое горло.

— Ты был обречен, — прорычал Феррин. — Моя мать говорила мне, что ты, вероятно, уже мертв в том подземелье. Она воспитывала нас одна, повторяя снова и снова, что королем должен стать я, её первенец. — Его дыхание стало рваным от гнева. — Однажды я должен был убить нашего отца и занять его трон. Это было её последним желанием.