— Теперь ты в безопасности.

Она кивнула, словно знала его давно и доверяла его поддержке.

Эта короткая сцена словно открыла пустоту во мне, пустоту, жаждущую разрушить и разорвать всё на своём пути. Мои губы скривились, обнажив клыки, что тут же заметил чёрноволосый фейри.

Уна повернулась ко мне, и из-под капюшона плаща выбилась прядь её белоснежных волос.

Стражи тут же сомкнулись вокруг неё, образуя защитный барьер. Затем её брат поднял её на руки, его широкие крылья взмахнули, и он взмыл в небо. Остальные последовали за ним, взлетая быстро и стремительно.

Так они смогли проникнуть так глубоко на нашу территорию, оставаясь незамеченными. Вероятно, именно так принцесса спустилась с небес в Нортгалл. Но что-то пошло не так, и её схватили.

Я смотрел, как они исчезали. Падающий снег и клубящиеся облака поглощали их фигуры, но я уловил вспышку фиолетового цвета, когда она обернулась через плечо брата, чтобы взглянуть на меня.

И вот, их больше нет.

Поднявшись на ноги, я ощутил, как мои раны пульсируют едва заметной болью, и в сердце вспыхнул новый огонь, горячий и белый. Этот огонь предназначался моему отцу.

Я улыбнулся, чувствуя восторг, обжигающий душу. Он бросил меня в эту проклятую яму, надеясь, что я сгнию и превращусь в прах. Но его жестокость оказалась не способна меня убить.

По какой-то причине бог Викс дал мне силы сломать чары моего отца и исполнить пророчество, которое он пытался предотвратить. Теперь, как никогда, я понимал, что моя судьба ясна.

Мягкий голос и светлые глаза промелькнули в моей памяти. Я отогнал этот образ.

Оглянувшись через плечо, я посмотрел на острые шпили Нäкт Мира, возвышающиеся в зимнем небе, затем снова повернулся к лесу и пошёл вперёд. Вайла была права. Мой путь ясен и неоспорим — занять трон моего отца.

ГЛАВА 1

ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

УНА

— Сколько времени он не произносил ни слова? — спросила я крупного фейри из лесных земель, стоящего напротив меня у постели своего сына.

— Три-четыре недели, — ответил он, глядя беспомощно на спящего мальчика, которому не могло быть больше десяти лет. — Сестра присматривает за ним днём, пока я на мельнице. — Он махнул рукой в сторону окна.

Его дом располагался на окраине Иссоса, где мельница стояла у реки. Он не был богат, но зарабатывал достаточно, чтобы обеспечивать себя и давать работу другим, перемалывая зерно для пекарей Иссоса.

— Сестра дала ему сонное зелье, прежде чем уйти, чтобы он мог как следует отдохнуть, — снова бросив взгляд на мальчика, добавил он. — Я делаю всё, что могу, но мне нужно работать. Я должен зарабатывать, чтобы заботиться о нём.

Я села на стул рядом с постелью мальчика и протянула руку Мин, моей служанке и самой близкой подруге, которая сопровождала меня повсюду. Хмурясь, она подала мне исцеляющий шар.

— Вам не нужно объясняться передо мной, сударь, — сказала я ему.

Он провёл рукой по взъерошенным волосам, его заострённые уши покраснели, как и щёки, — чувства явно читались на его лице.

— Я не знаю, как помочь ему, — прошептал он с мучительным отчаянием.

— У нас нет лекарства, — честно призналась я, беря в руки сияющий белый исцеляющий шар в его железной клетке и ставя его на стол рядом с головой мальчика. — Но мы нашли способ облегчить боль и продлить жизнь.

Её зелёные крылья нервно вздрогнули у спины. Мин была не просто моей служанкой, но и лучшей подругой. Она не любила покидать дворец, даже под надёжной охраной, но я не могла оставаться взаперти, когда узнала, что ещё один светлый фейри оказался в плену Парвианской Чумы. Мой отец уже семь месяцев лежал в своей постели, не произнеся ни слова.

Я улыбнулась Мин, стараясь её успокоить, а затем повернулась к мельнику.

— Этот исцеляющий шар поможет с болью, — сказала я. Как он помогал моему отцу последний год.

— Я не могу вас отблагодарить, миледи, — мельник искренне сцепил руки. — Я не могу много заплатить, но…

— Не нужно платить, — ответила я. — Мы все страдаем, пока эта чума поражает наших близких. — Я снова обратила взгляд на мальчика, отодвинув его волосы со лба. — Мой долг — помогать тем, кому могу.

Как только я вошла в этот скромный дом — одна комната, обеденный стол и две кровати у дальней стены, — я поняла, что это человек небогат и едва сводит концы с концами. Мне было всё равно, если мой брат будет жаловаться, что я раздаю ценные ресурсы, которые нужны для солдат на полях сражений. Пусть он ведёт войну моего отца против тёмных фейри за границей, пока я борюсь с чумой, от которой страдают люди на нашей земле.

Я не боялась заразиться, касаясь мальчика. С тех пор как чума приковала отца к его постели, я была рядом с ним.

— Как его зовут? — Я коснулась его щеки и ощутила, что она холодна, как и ожидалось.

— Эйвен.

В тысячный раз я пожалела, что не обладаю целительной магией, чтобы помочь ему. Или хотя бы попытаться.

Осторожно, я приподняла его веко кончиком пальца. Радужка была зелёной с белым ободком — явный признак того, что чума пустила корни. Болезнь распространялась быстрее, чем тогда, когда отец заболел почти два года назад. Другие заразившиеся умирали в течение года. Папа всё ещё был жив, но едва.

— Эйвен хочет стать мельником, как ты, когда вырастет?

Его отец усмехнулся.

— Нет, он хочет быть каменщиком.

Я похлопала мальчика по плечу и улыбнулась его отцу.

— В Иссосе всегда нужны хорошие строители.

— Да, — ответил он, и голос его дрогнул, когда он с болью смотрел на своего больного сына.

Без сомнения, он боялся, что Эйвен не доживёт до взрослого возраста.

— Я не могу вас отблагодарить, миледи.

— Я пришлю кого-нибудь из дворца, чтобы проверить его состояние, так как я не часто могу покидать дворец. — Я встала, выражая столько сострадания и уверенности, сколько могла. — Надеюсь, скоро у нас будет лекарство.

Старая горечь от того, что я когда-то была близка к тому, чтобы найти его, больно резанула меня. Я почти погибла из-за этого.

— Я тоже надеюсь, миледи. Если я могу хоть чем-то…

Деревянная дверь дома с треском разлетелась в щепки. Я вздрогнула, отпрянув. Затем кровь застыла у меня в жилах. В тесную комнату, сгибая рогатые головы, шагнули трое серокожих тёмных фейри с оружием в руках. Мин закричала.

Отец Эйвена схватил кочергу у очага и бросился на первого из них. Громадное существо перехватило кочергу и дёрнуло мельника ближе, проведя лезвием по его горлу и кинув тело на пол.

— Нет! — закричала я, хватая Мин за руку и оглядываясь на дверь в поисках моих стражников, сердце колотилось в горле.

Мы прибыли с двадцатью охранниками из Иссоса, и я не слышала ни звука битвы снаружи.

— Итак, принцесса, — заговорил убийца, только что прикончивший отца Эйвена, на демоническом языке, который я хорошо знала. Он вытер окровавленное лезвие о свои кожаные штаны. — Твои стражи не придут на помощь.

Он был ужасающе велик. Четыре массивных рога почти касались балок потолка. Из его рта торчали клыки. Открытые, покрытые мышцами руки, обнажённые чёрной жилеткой, напряглись, когда он сжал когтистую руку, в которой не держал оружие.

Я считала мельника крупным и сильным лесным фейри, но рядом с этим существом он выглядел ребёнком. Теперь бедный мужчина был мёртв, лежал на полу. Я взглянула на Эйвена, затем снова на убийцу, и сердце моё заколотилось быстрее от страха.

Острое, изогнутое лезвие его меча было почти длиной с мою ногу, оно практически касалось пола, пока он рассматривал меня со зловещей усмешкой.

Я не могла даже оплакать отца Эйвена, так как мысли отчаянно искали путь к бегству.

Один из троих, кто вошёл в дом и стоял у входа, указал на меня кинжалом, с которого капала кровь.

— Так ты уверен, что это она?

Убийца шагнул ко мне. Мин прижалась к моему боку, всхлипывая.