— Согласно летописям, да.

Я бы знала. Я изучила каждую книгу, что была в нашем распоряжении, и отправила эмиссаров за знаниями к учёным Мевии и Мородона.

Его пронзительные голубые глаза продолжали внимательно изучать моё лицо.

— Вот зачем ты хотел остаться наедине? — высокомерно спросила я. — Чтобы обсудить уникальный цвет моих крыльев?

Его взгляд резко встретился с моим. Ни намёка на улыбку.

— Я хотел озвучить тебе свои условия капитуляции, так как именно тебе их предстоит выполнить.

— Капитуляции? — нахмурилась я. — Иссоса?

— Иссоса, — спокойно подтвердил он. — И всей Лумерии.

Я шумно выдохнула от шока.

— Значит, вот зачем меня держат здесь? Чтобы я стала пешкой в сделке с моим братом ради мира?

— Никакой сделки не будет, Уна.

Я нахмурилась, услышав, как он так лично использует моё имя. Я сглотнула, его жгучий взгляд следил за движением моего горла, прежде чем вернуться к моим глазам.

— Каковы твои условия капитуляции? — спросила я, и мой голос дрогнул, выдавая меня. — Чтобы я стала твоей наложницей?

Именно этого хотел его отец, хотя Закиэль также планировал убить мою семью.

Он сделал уверенный шаг ко мне, всё ещё держа руки за спиной. Его запах окутал меня — запах снега, ветра и мускуса дикого зверя. Его дракона.

Хотя он возвышался надо мной, я держала подбородок высоко, отказываясь отвести взгляд перед его угрожающим взором.

— Ты не будешь моей наложницей. — Он склонил голову, внимательно наблюдая за мной. — Ты станешь матерью моего наследника.

Я несколько раз моргнула, сердце забилось быстрее.

— Что? — прошептала я.

— Ты — самая высокородная светлая фейри во всех королевствах. Магия твоего рода самая сильная и мощная. В сочетании с моей кровью наш ребёнок, мой наследник, будет самым могущественным среди призрачных фейри. И наш союз объединит наши королевства. Под моим правлением.

Я сосредоточилась на том, чтобы просто дышать и не упасть в обморок от шока от того, что он заявлял мне, требовал от меня.

— Есть лишь одна проблема, мой лорд. У меня нет магии. — Никакой полезной магии, по крайней мере. Скорее проклятие, чем дар. — Её полностью лишили меня пять лет назад в Нäкт Мире.

Его улыбка стала звериной, когда он склонил голову ниже.

— Никакой лжи, между нами, принцесса.

— Это правда, — резко ответила я. Хотя не совсем.

Он усмехнулся.

— Мне известно, что ты больше не можешь летать.

Я вздрогнула. Хотя это была холодная, горькая истина, никто ещё никогда не осмеливался произнести её вслух. Король призрачных фейри выложил мою суровую реальность, словно это было не более чем вода, выливаемая из кувшина.

— Это не имеет значения, — продолжил он спокойно. — Всё, что ты думаешь, что потеряла, не меняет твоей родословной. Она остаётся прежней. Ты принимаешь условия?

Я моргнула, ошеломлённая, чувствуя, как внутри закипает гнев.

— Условия, чтобы дать тебе наследника в обмен на всё моё королевство? — спросила я, не веря своим ушам.

— Я буду править Лумерией так же, как и Нортгаллом — с заботой о её народе. Если ты выполнишь свою часть сделки.

Я уставилась на него в полном потрясении. Он не шутил. Ему нужна была моя покорность, а, судя по всему, и моё тело в обмен на безопасность и процветание моего народа.

— Что будет со мной после того, как я рожу тебе наследника? — прошептала я в полном недоумении. — А если это будет девочка?

— Первый здоровый ребёнок, которого ты мне дашь, станет моим наследником. Мужчина или женщина.

Я не смогла удержаться от презрительного смешка.

— Королева среди призрачных фейри? Я думала, что у твоих не бывает королев. — Ведь во всех летописях тёмных фейри говорилось, что королев у них не бывало.

Его усмешка расширилась.

— Мы не правим с кем-либо совместно, это правда. Но если мой первенец будет дочерью, я научу её править как истинную королеву среди призрачных фейри.

— Первенец? Ты рассчитываешь на то, что я подарю тебе не одного ребёнка?

Он небрежно пожал плечами, что совершенно не сбило меня с толку.

— Тебе может понравиться моя компания в твоей постели, и ты захочешь подарить мне больше.

Я ахнула и отступила, сжимая кулаки, чтобы не ударить его по лицу.

Он рассмеялся. Действительно рассмеялся. И звук был раздражающе приятным. Я ненавидела его.

С трудом выдохнув, я отчётливо произнесла:

— Я не захочу провести в твоей постели ни минуты больше, чем того требуют условия. Достаточно того, что ты вынуждаешь меня к этому.

— Я никого ни к чему не вынуждаю. — Его веселое выражение исчезло. — Ты вполне можешь отказаться.

— И, если я откажусь, ты продолжишь свою войну, сожжёшь Иссос дотла, я полагаю?

Он снова пожал плечами с тем же небрежным видом.

Едва сдерживая своё самообладание, я спросила:

— Что станет со мной, когда я выполню своё предназначение и подарю тебе наследника?

Его голос стал холодным, как тогда, когда он разговаривал со своим отцом, за мгновение до того, как отрубил ему голову.

— Я оставлю тебя здесь, в этих роскошных покоях дворца Нäкт Мир, что соответствует твоему статусу. Или есть другой замок к северу от Сильвантиса. Замок Виндолек небольшой, но уютный. Далеко отсюда. — Его взгляд смягчился на мгновение, а затем снова стал суровым. — Ты сможешь жить там, вдали от меня, если пожелаешь. Или вернуться в Иссос, если захочешь.

— И оставить моего ребёнка?

— Мой наследник не покинет Нортгалл, но ты вольна делать всё, что тебе угодно после того, как выполнишь свой долг.

Вспышка гнева охватила меня. Выполнить свой долг. Распахнуть ноги перед убийцей-королём и отдать ему часть своего тела. А также душу.

Жар поднимался к моим щекам, и он снова это заметил своим проницательным взглядом.

— Ты не разлучишь меня с моим собственным ребёнком, — наконец выдавила я, едва дыша, в ужасе от мысли, что он может отнять у меня ребёнка, которого я даже ещё не имела.

Он, казалось, оставался совершенно невозмутимым на протяжении всего разговора, и это только усиливало мою ярость.

— Как пожелаешь. Ты можешь остаться в Нортгалле.

— Если это спасёт мой народ Лумерии, — я облизнула пересохшие губы, — я соглашусь.

Его лицо медленно и едва заметно изменилось — в нём появилось выражение удивления. Возможно, он ожидал больше слёз, стенаний и истерики. Но я была не такой женщиной. Я никогда не откажусь от возможности спасти свой народ, даже ценой собственной жизни. Или воли.

Но всё это могло быть обманом. На этом пути не было дороги, что не вела бы к гибели, боли и сердечным мукам. Мне нужно было узнать, правда ли он держит Иссос в осаде. Высокие стены и ворота окружали город. Никто ещё не прорывался через них.

С момента моего пленения я ни разу не думала о Гаэле. Но, конечно же, сейчас я вспомнила.

— Я обручена, — тихо добавила я.

Его взгляд сузился, лицо напряглось.

— Ты больше не обручена.

Папа устроил мою помолвку с Гаэлем, поскольку наши знатные семьи создавали хорошую альянс для Лумерии. Нас должны были обвенчать в Храме Луны в Валла Локир, когда война закончится. Я уважала Гаэля, но не любила его. Тем не менее, чувство предательства от разрыва обручения без слова ему оставляло болезненный след. Но моё королевство было важнее.

— Не стоит лить слёзы по какому-то светлому фейри, которого выбрал для тебя твой отец.

— Я не плачу, — отрезала я с вызовом, хотя по-прежнему дрожала от эмоций.

Он разжал руки, когтистые пальцы опустились к бокам, и он шагнул ближе, вторгаясь в моё личное пространство. Я отступила, внезапно испугавшись выражения в его драконьих глазах.

— Скажи мне, Тиарриалуна Эльзебетанин Хартстоун, — произнёс он мягко, словно успокаивая дикое животное, но произнесение моего полного имени лишь ускорило биение сердца.

Он продолжал двигаться вперёд.

— Ты сохранила своё обещание своей богине и осталась целомудренной?