- Не паникуйте, ваше величество, - прошептал ему на ухо комендант. - Мы спокойно выберемся. Позвольте вашу руку.
С назначенным девятину назад комендантом столицы Скорингом принц был едва знаком, так же, как и с прочими членами королевского совета. Некоторых он знал по именам, других только в лицо; все они вежливо представлялись перед тем, как занять свои места, но Араон думал только о казни. Принца пока еще не допускали на отцовские советы, и господ министров, судью, епископа и прочих он знал лишь по немногочисленным церемониям, на которых раньше присутствовал. Сын казначея Скоринга там раньше не бывал. Все, что о нем знал Араон - что этот высокий крепкий мужчина назначен новым комендантом Собры. Во время казни он сидел молча, ни разу не взглянул на принца и не заговорил с ним, хотя этикет это дозволял. Вместо того Скоринг со скучающим видом полировал ногти при помощи пилки.
Сейчас же принц услышал удивительно знакомый ему голос. Ночной гость! Вот кем он, оказывается, был...
Араон позволил взять себя под локоть и повести куда-то во тьму. Господин комендант помог ему спуститься по ступенькам, поддерживал и даже приобнял за плечо после того, как принц споткнулся на лестнице. В другой руке Скоринг держал шпагу, и один или два раза не только пинком оттолкнул кого-то, невидимого в темноте, с дороги, но и ударил шпагой; послышался хрип. Принц вздрогнул.
- Не беспокойтесь, ваше величество.
Следом за ними, неразличимые во тьме, шли еще двое или трое: принц слышал шаги и дыхание, пару слов, которые спутники бросили друг другу, лязг оружия, задевавшего перила лестницы. Араону казалось, что он ослеп навсегда, и это было страшно, гораздо страшнее всего остального - и непонятной вспышки пламени там, где должен был находиться дворец, и паники, и рева толпы, отделенной от принца лишь тонкой оградой.
Скоринг подсадил его на лошадь; те, кто его сопровождал, тоже сели в седла и поехали, взяв принца и коменданта в тесное кольцо. Спутники были вооружены - чем именно, Араон не видел, но догадывался об этом по тому, как они расчищали дорогу, по вскрикам и стонам, раздававшимся вокруг.
- Куда мы едем?
- Ко дворцу, ваше величество.
- Почему вы меня так называете?
- Потому что вы отныне - король Собраны, - Араон не видел спутника, но почувствовал, что тот ласково усмехнулся. - Сейчас вы должны прекратить панику и отдать распоряжения...
- Какие? - принц, а теперь уже король, не представлял, что нужно делать.
- Я подскажу вам, когда настанет время.
Ничего не видно. Надолго ли пришла тьма? Что, если навсегда - как же тогда жить? Что делать? Может быть, все они наказаны за грехи? Отец погиб во время взрыва. Он отказался наблюдать за казнью, сославшись на свое дурное самочувствие, и должен был лежать в постели. Вспыхнуло именно там. Что случилось? Наверняка господин комендант знает, что произошло...
"Пройдет две девятины, и вы станете королем..."
Прошло даже меньше: девятина и две седмицы.
Дворец, точнее, то, что от него осталось - середина и правое крыло, - полыхал огнем. Здесь, на площади, не было темно, но зато было слишком людно. Гвардейцы, слуги, брандмейстеры и солдаты - все суетились, пытаясь потушить пожар, выгнать зевак, понять, что происходит...
Левое крыло дворца более всего напоминало яму, наполненную горящими угольями. То, что не взорвалось - загорелось, и сгорело быстро, очень быстро. Камни, еще недавно бывшие плитами и колоннами, накалились докрасна, и едва отличались на вид от горящих досок. Кирпичи, которые не разлетелись по площади, тоже теперь могли пригодиться в бане. Баню и напоминала площадь: чем больше таскали от реки воду и лили на пылающие руины, тем больше клубов горячего пара поднималось в воздух, прибавляясь к слепящей тьме, которую едва-едва развеивало зарево пожара.
Принц, окруженный двумя десятками королевских гвардейцев и незнакомых всадников в красно-синих мундирах, сидел на лошади в сравнительно безопасном углу дворцовой площади. То и дело к господину коменданту подбегали люди за распоряжениями, он отдавал приказы, пока касавшиеся только тушения пожара и принятия мер, чтобы пламя не перекинулось на соседние строения. От Араона ничего не требовалось, и у него нашлось время подумать.
Отец погиб, это уже выяснили, допросив уцелевших слуг и гвардейцев. Теперь Араон - король, Араон III. Да, он еще не коронован, и закон требует, чтобы он правил при помощи регента, но это - не беда. Вот он, будущий регент, сын герцога Скоринга. Сильный, надежный, внушающий доверие человек. Единственный, кто пришел на помощь принцу, которого едва не лишили надежды взойти на престол.
Отец погиб. Должно быть, Араону следовало испытывать скорбь, горе и печаль? Он знал, что, когда все утихнет, будет потушен пожар и наступит время готовиться к коронации, придется изображать и горе, и скорбь. Приказывать найти подлых убийц, взорвавших дворец, требовать их казни, негодовать... но пока что Араон мог не притворяться. На него никто не обращал внимания, следили лишь за тем, чтобы с принцем ничего не случилось, но до его чувств никому не было дела. Юноша же чувствовал лишь облегчение. Кошмар кончился...
...кончился, но начался новый. Что, если света и вовсе не будет? Никогда? Быть королем в умирающем впотьмах мире - много ли радости? Что делать, если небо больше не просветлится? Бежать прочь, в Энор, и укрываться там?
На этот вопрос предстояло ответить господину регенту. Будущему регенту будущего короля.
- Правое крыло не пострадало вовсе, пожар в средней части потушен, - сказал в конце концов господин Скоринг. - Ваше величество может проследовать в свои покои.
Араон вздрогнул. Сколько времени он провел на площади? Час? Или шесть? Он не мог ответить: чувство времени отказало с момента падения тьмы. Юноша то ли впал в забытье, то ли заснул в седле. От запаха гари кружилась голова, и казалось, что он спит, спит и видит дурной сон, насквозь провонявший дымом. В этой вони была тысяча оттенков: раскаленный мрамор, тлеющая ткань, паленая плоть, чад пылающего масла, чистый дым дерева. Тысяча оттенков была и у огня: от багрово-черных углей до пронзительно-белого пламени, вскипевшего вдруг в средней части дворца. Алое, лиловое, багряное, золотое, медное - все краски пожара, которых не пожалел неведомый художник...
Зрелище зачаровывало, гипнотизировало. Следя за мельтешением сияющих огней, принц забыл, где и почему находится.
- Нужно распорядиться... - Араон замолчал, не в силах сообразить, о чем именно распорядиться. О чем-то нужно, непременно нужно... - Распорядиться...
- Начать расследование, - кивнул Скоринг. Широкое его лицо, освещенное пламенем, было добрым и внимательным. - Несомненно, ваше величество. К сожалению, верховный судья, епископ Марк и другие почтенные господа погибли на площади. Нужно назначить им достойных преемников. Но сначала вашему величеству необходимо отдохнуть.
- Как погибли?!
- В поднявшейся панике они не смогли выбраться и погибли в давке. Я выражаю вам мои соболезнования, ваше величество.
Принц не поверил ни единому слову; впрочем, ему было все равно. Все, что говорил его регент, он говорил ради тех двадцати пар ушей, что окружали их. Потом настанет время для приватной беседы, и там уже можно будет обсудить все подробности. А обсуждать придется многое - от планов на будущее до того, что именно случилось со дворцом, и как избежать обвинений в отцеубийстве. Разумеется, охрана дворца проходит не по ведомству коменданта столицы, так что на его доброе имя тень брошена не будет. Коменданта дворца придется казнить, если он уцелел. Его и всех заместителей, допустивших подобное преступное небрежение...
Кого назначить виновным? Это нужно будет обсудить с господином Скорингом позже.
Если наступит рассвет. Если вообще будет смысл что-то обсуждать...
- Так кому отдать приказ?
- Отдайте его мне, ваше величество. После того, как вы отдохнете, я, с вашего позволения, представлю вам список достойных занять эти должности господ.
