Я положила трубку и увидела, что Рома держит в руках повестку в суд.

Рома шагнул ближе и, прежде чем я успела понять, что происходит, притянул меня к себе за плечи. Его руки были тёплыми, а объятие — таким уверенным, что у меня перехватило дыхание.

— Рома… — начала я, но он мягко прервал мои слова, нежно поцеловав меня в губы.

Это было неожиданно, но не обидно. Напротив, в его прикосновении была такая смесь нежности и упрямства, что я невольно расслабилась. После поцелуя он медленно провёл губами вдоль моей шеи и замер, словно пытаясь найти ответы на свои вопросы, прижимаясь ко мне.

Я закрыла глаза, чувствуя его дыхание на своей коже. Мы так стояли несколько долгих секунд, прежде чем он тихо спросил:

— Расскажи, что случилось.

Я чуть отстранилась, чтобы встретиться с его взглядом, и вздохнула:

— Кирилл подал на меня в суд. Хочет вернуть деньги за ипотеку.

Его глаза потемнели, и он нахмурился.

— Он что, совсем с ума сошёл?

— Говорит, у него есть доказательства, — ответила я, чувствуя, как его руки, сжавшиеся на моих плечах, постепенно ослабевают.

Рома снова внимательно посмотрел на меня.

— И ты думаешь, это серьёзно?

— Я уже говорила с юристом. Он советует собрать документы и готовиться к суду.

Он медленно опустил руки, но вместо того, чтобы отстраниться, осторожно взял меня за талию, приподнял и усадил на край стола.

— Послушай меня. Ты ему ничего не должна. Всё это просто попытка манипулировать тобой.

— Рома… — начала я, но он перебил:

— Я разберусь с этим.

— Подожди, не надо…

Он не дал мне закончить, аккуратно сняв меня со стола, словно я была хрупкой фарфоровой статуэткой.

— Всё будет хорошо, — бросил он, выходя из квартиры.

Я растерянно посмотрела ему вслед, чувствуя, как в груди разливается смесь тревоги и странного тепла.

35

Рита

Я возвращаюсь на кухню и начинаю варить себе какао. Не пила его, кажется, тысячу лет, но сейчас вдруг захотелось. В голове всплыли воспоминания о детстве: уютные вечера, когда мама наливала мне горячий, ароматный напиток. С какао всегда ассоциировались спокойствие и тепло, которых мне сейчас так не хватает.

С кухни я выхожу с большой пузатой кружкой, на боку которой красуется черный кот. Устроившись на диване, накидываю на ноги любимый плед. Сейчас это кажется обязательным ритуалом — создать себе кокон уюта, чтобы навести порядок в мыслях.

На что я настраиваюсь? Всё просто. Хочу наконец разобраться со своими тараканами, которые последнее время устроили в голове вечеринку. Они никак не уживаются с чувством, что зреет во мне с тех пор, как в моей жизни появился Роман.

Роман Андреевич. Роман Сатисфаерович. Просто Рома. Мужчина с тысячей лиц, каждый из которых меняет что-то во мне.

Делаю глоток какао из кружки и блаженно жмурюсь.

"Всё будет хорошо", — так хочется верить словам Ромы.

Но в глубине души я не могу перестать волноваться. Что бы он ни задумал, я надеюсь, что это не включает физическое воздействие на Кирилла. Этот самоуверенный тип сейчас буквально сияет от ощущения победы. Будто суд уже назначил ему "справедливое" решение, и мне остается лишь наблюдать, как он торжествует.

Меньше всего мне хочется, чтобы этот мелочный обиженный мужчинка как-то навредил Роме. Моему Роме… Моему? Моему! Любимому.

Глаза распахиваются в шоке. Осознание накрывает меня волной. Я действительно так думаю? Любимый? Сердце гулко отзывается, подтверждая мои мысли.

Вот так, неожиданно для самой себя, я поняла, что снова люблю. Причем это произошло, несмотря на всё моё сопротивление и попытки держать дистанцию.

Чувство радости тут же перемешивается с тревогой. Радости, потому что я была уверена: способность любить в прошлом, утеряна после всей боли и разочарований. А тревога… Тревога, потому что у нас с Ромой всё слишком сложно. Слишком много нерешённых вопросов, слишком много преград.

Я не уверена, есть ли у нас с ним шанс на будущее.

***

Лара встречает меня у порога с привычной теплотой. Её легкая улыбка, мягкие объятия и спокойный взгляд сразу дают понять: здесь меня выслушают и поддержат.

— Ну что, пойдём на кухню? Там уютнее, — предлагает она, указывая на светлую комнату, где в воздухе витает аромат травяного чая.

— Давай, — киваю.

Мы устраиваемся за столом, я кладу руки на кружку с горячим чаем, будто пытаясь согреть не только ладони, но и душу. Лара молчит, не торопит.

— Знаешь, мне кажется, я снова делаю всё не так, — начинаю, глядя на золотистые блики на поверхности напитка.

— Что случилось? Рассказывай, — её голос тёплый, как одеяло в холодный вечер.

Я делюсь с ней всем: и про Кирилла, и про суд, и про Рому, и про Иру. Рассказываю, как запуталась в чувствах, как не знаю, на что надеяться и чего ждать дальше.

— Я понимаю, что веду себя эгоистично. Вижу, как Рома старается помочь Ире, а мне всё равно больно. Глупо, да? — наконец выдыхаю.

— Нет, не глупо, — Лара задумчиво смотрит на меня. — Ты человек, а не робот. Твои чувства — это нормально. Тебя задело, потому что ты любишь его.

Моё сердце сжимается от её слов. "Любишь". Как же сложно признать это самой себе.

— Я просто… боюсь, что снова ошибусь. Боюсь, что всё это зря, что он вернётся к ней.

— Даже если это случится, ты справишься, — уверенно говорит Лара. — Но знаешь, что я вижу? Ты не просто боишься, ты уже наказываешь себя за то, что решила дать любви ещё один шанс.

Я молчу, чувствуя, как её слова попадают в самую точку.

— Рита, любовь — это всегда риск. Но иногда этот риск стоит того, чтобы его принять. Ты ведь сама не сможешь остановить свои чувства, да?

— Нет, — тихо признаю.

— Тогда почему бы не дать себе право быть счастливой? Даже если не всё пойдёт идеально, это не значит, что ты не заслуживаешь попробовать.

Слова Лары словно отпускают внутренний зажим. Мы ещё долго говорим о том, что мне мешает двигаться дальше. А когда я наконец возвращаюсь домой, внутри впервые за долгое время становится легче.

***

Телефон неожиданно зазвонил, вырвав меня из размышлений. Номер оказался знакомым — Кирилл. Моё сердце забилось быстрее. Снова эти его бесконечные претензии? Или что-то новое придумал?

— Да, Кирилл, — стараюсь говорить спокойно, но голос все равно дрожит.

— Рита, я хотел сказать, что… ну, у меня больше нет претензий.

На мгновение я теряю дар речи.

— Что? — переспросила, решив, что просто ослышалась.

— Ты всё правильно услышала. Я отказываюсь от своих требований. Больше тебе ничего не нужно возвращать.

— Подожди… Ты точно это серьезно? — в моем голосе звучит подозрение. — Никаких долгов? Совсем?

— Совсем, — уверяет он, как ни в чем не бывало.

— А что случилось? Почему ты вдруг передумал?

— Это уже неважно. Главное, что всё улажено, — его тон непривычно мягкий, даже слегка отстранённый.

Я нахмурилась, не понимая, что происходит.

— Кирилл, это ты на меня столько всего навалил, а теперь вот так просто заявляешь, что всё в порядке?

— Рита, всё. Просто забудь. Живи спокойно, — на этих словах он отключается, не дав мне шанса задать ещё хоть один вопрос.

Остаюсь сидеть с телефоном в руках, глядя в одну точку. Мысли в голове скачут хаотично. Что это было? Почему он вдруг отступил? Кирилл никогда не отказывался от своей выгоды просто так.

Перебираю возможные варианты. Может, кто-то на него надавил? Но кто? Лара? Нет, она точно не стала бы влезать в такие дела. Может быть, кто-то с работы? Хотя это тоже маловероятно.

И тут меня осеняет. Рома. Конечно, это мог быть только он. Всё сходится. Его исчезновения, постоянная загруженность, странное молчание. Но что он сделал? Как ему удалось заставить Кирилла замолчать?

В голове рождаются десятки предположений, но ни одно не даёт ответа на главный вопрос. Чем он пожертвовал ради меня?

Мысли путаются, и я чувствую, как внутри нарастает тревога. Я же так хотела решить всё сама, без его участия, чтобы не втягивать его в свои проблемы. А теперь… теперь он, кажется, вмешался вопреки моим желаниям.