Вскоре я стараниями надзирателя оказалась на своей лежанке. Сама дойти не могла, всё тело болело от побоев. Через некоторое время привели Никаю, она держала в руках скатанный матрас. Девушка расположилась рядом со мной, а потом достала из кармана таблетку.

– Обезболивающее. Тебе просили передать. Берегут тебя. Ты красивая и белокожая.

– Спасибо, Ника, – я приняла лекарство. – Мрай сказал, что в понедельник меня выпустят к гостям. Осталось три дня.

– Будет аукцион. Тебя отдадут тому, кто больше всего заплатит. В первый раз всегда только один клиент, потом будет больше, – поведала Ника. – Спасибо, что попросила поселить нас вместе. Я уже с ума одна сходила.

Я знала, что Никая тут год и её настоящее имя Ника. Она смирилась со своей участью. Видимо, мне тоже придётся так поступить. Рассказала ей о попытке побега.

– Это бесполезно. Тут всё как бы легально. Хозяин приглашает к нам врача, если заболели, и тот ничего не говорит, даже не сочувствует. Полиция ходит сюда толпами, потому они закрывают на многое глаза, а для них – скидки.

– Неужели в других странах не знают об этом варварстве? – удивилась я.

– Думаю, нет. Иностранцев не пускают в такие саманы. Даже если это твой друг или партнёр по бизнесу, вход только для местных. Я слышала, разрешено только неженатым, но по большому счëту все закрывают глаза, что сюда ходят и достаточно возрастные мужики. Женщина разве скажет слово против? Они здесь почти такие же рабыни, как и мы с тобой, – вздохнула Ника, укладываясь на лежанку.

Моя боль утихла, и я прикрыла глаза. Получается, отсюда есть только один выход, но как же хочется ещё пожить.

Эмма

Настал тот проклятый вечер, когда меня вывели к гостям. Сегодня я танцую первая.

Людей собралось много. Видимо, заранее оповестили, что будет новенькая. Заиграла музыка, я танцующей походкой зашла в большую комнату с журнальными столиками. Каждое кресло было занято гостями, на своём любимом месте сидел Алваро и лыбился.

– Представляю вам моё сокровище, девушка чистая, никем не объезженная. Как всегда, устроим аукцион, тысяча алькаров – начальная цена. Насладитесь едой и прекрасной Милалой.

Гости набивали пузо и смотрели на меня, они что-то восклицали, и я не всё понимала. Несколько фраз удалось перевести. «Какая красивая девушка». «Потрясающая попка». «Всажу в неё по самые яйца, даю тысячу пятьдесят».

Хозяин не постеснялся загнуть цену. Когда я танцевала, шла ленивая борьба за лот. Кто-то время от времени повышал ставки. Я должна танцевать, пока не остановится музыка. На репетициях всё же удавалось передохнуть, тут нельзя. Кружилась, выделывала па руками и ногами. Колокольчики болтались, принося боль незажившим ранкам. Ещё чуть-чуть и я просто рухну на пол. Музыка, наконец, затихла. Алваро назвал ту цифру, которая прозвучала последней.

– Десять тысяч. Кто-то даст больше, или лот уйдёт уважаемому Икаму?

Мужчины молчали, видимо, такая сумма была для них уже слишком. В итоге я досталась тому мужику, который поймал меня при побеге. Алваро выждал немного и приказал меня увести, чтобы подготовить.

Мрай появился в дверях с двумя бугаями. Он, видно, думал, что я выкину фортель. Я уже знала, что бесполезно, буду артачиться – мне потом в десять раз хуже будет. Спокойно пошла с ними, завели в подвал, в маленькую комнату. Тут стояло специальное приспособление из дерева. Две палки, сделанные в виде буквы «г». В районе сгиба узкая перекладина, обитая тканью.

Меня уложили животом на перекладину. Потом привязали к палкам кожаными наручниками руки и ноги. Таким образом, я стояла распятый и доступная. Увидела на столике тарелку с горстью презервативов и едва не закричала от бессилия.

Кричать пришлось позже. Мне, как Нике, не повезло. Гад сначала всю ощупал, видимо, в первый раз видел такую белокожую девушку. Потом он надел презерватив и начал трахать везде, где можно.

Мой крик был настолько оглушительный, что у самой уши заложило. Казалось, что в меня нож воткнули. О наслаждении речи не шло, я тихо скулила, обливаясь слезами. Когда всё закончилось и мужик ушёл, меня сняли с пыточной конструкции и помогли разогнуться. Сама я идти не могла.

– Не притворяйся, придурочная, на ягодицах крови нет, а значит, всё хорошо прошло. На тебя очередь выстроилась уже. Мужики записываются по времени. С завтрашнего дня будешь принимать троих. Не подряд, разумеется, – захохотал Мрай. – И ведь готовы за один раз по тысяче выкладывать. Отец был прав: ты наша золотая жила, Милала.

Мне помогли дойти до другой комнаты и тупо кинули на матрас, как кулёк с дерьмом. Я скорчилась и заскулила.

– Таблетку дай, гад! Больно же! – заорала я вслед надзирателю, уже пофиг, что он мне сделает за оскорбление.

К счастью, меня не наказали и принесли обезболку. Я легла на бок и уставилась в стену. Видимо, Нику увели работать.

Подруга долго отсутствовала, пришла в раскоряку.

– Суки, так возбудились на тебя, что мне пришлось троих подряд обслуживать. Ничего, я уже привыкла. Сейчас полегчает. Ты-то как? – Ника легла рядом на свою лежанку.

– Таблетку хоть дали и то ладно. А вообще хреново. Думала, меня этим здоровым членом на две половины порвёт. Засаживал ещё по самый корень, – с отвращением ответила я.

– Привыкнешь. Я год здесь, и уже кажется, что в моё тело член вместе с яйцами способен провалиться. С Никой было как-то полегче, поплакала ей в жилетку и можно жить дальше. Только как это сделать в таких невыносимых условиях и без возможности сбежать?

Саяр

Мой отец был выдающимся человеком, он смог построить большую империю «Камиран-груп». Сначала занимался строительством, потом открыл сеть отелей на побережье одной из стран. Он сам всё спроектировал, а его люди строили.

В этой части Одауна не было никакой пригодной для туристов инфраструктуры, несмотря на великолепный океан. Папа сделал из этого района туристический рай. Вместо деревни вырос огромный город. И всё это за двадцать лет.

Когда нашу страну штормило, он перевёз семью подальше от зарева гражданской войны в Одаун. К сожалению, отец вскоре умер. Наследство досталось нам с братом Алимом.

Я старше, мне полагалась фирма, а брату деньги, но отец составил завещание по-другому. По моей просьбе я получил только деньги и семейный остров, живу на проценты с наследства и зарабатываю написанием книг. Имя фантаста Саяра Камирана знают по всему миру.

Сегодня брат вызвал меня к себе. Случилось что-то из ряда вон. Обычно он редко дëргает меня, заставляя отлучиться с моего уютного тропического островка.

Как только я зашёл в дом, ко мне сразу кинулась жена брата Нарим, она упала в ноги и начала умолять.

– Саяр, пощади. Саяр, не губи, ей только восемнадцать.

– Здравствуй, Нарин. Я разберусь. Иди к себе.

– Здравствуй, Саяр, – женщина вытерла слëзы, встала и ушла.

– Добро пожаловать в мой дом, Саяр, – брат обнял меня и похлопал по спине.

Я повторил его движения.

– Здравствуй, Алим.

Отстранился, снял обувь. Первым делом пошёл в уборную, потом расположился на диване в гостиной.

Служанка быстро принесла на подносе чай и булочки . Я взял одну чашку и отпил, глянул на брата пристально. Алим сел напротив меня в кресле. Брат выглядел крайне расстроенным и в то же время злым. Что у него могло случиться?

– Нарин умоляла о пощаде. Что случилось, брат? – обеспокоенно спросил я.

Алим покачал головой, обхватив её ладонями.

– Беда, Саяр. Мира беременна. Три месяца уже. Узнали, когда у неё сильный токсикоз начался. Срок маленький, и за нашими широкими одеждами ничего не видно. Как её теперь замуж выдать?

– Как такое могло произойти?! Как, Алим?! Это же позор всей семьи. Быстро дойдёт до родины. Здесь тоже наша диаспора живёт.

– Прости, брат. Прости, – сказал умоляюще Алим.

У нас с братом разница в два года. Мне тридцать шесть, а ему тридцать четыре. Мира моя дочь.