Ступенька. Ступенька. Ещё ступенька. Из-за угла показались примитивные пыточные устройства с каплями засохшей крови на них.

У меня перехватило дыхание, и я замер, боясь пройти дальше. Хотя, наверняка, это был запах лишь с пыточного оборудования, и я просто себя накручиваю. Так мне хотелось думать. Но реальность внесла свои коррективы.

* * *

Последняя глава уже написана примерно на половину. Думал, что эта будет оной. Но начало выходить уж слишком много знаков. Завершение истории будет где-то ко вторнику, скорее всего. Было бы раньше, но я завтра работаю.

Глава 25

Это еще не конец

Сделав ещё один шаг, я увидел на полу Чих. Тело её лежало на животе, а вот голова была перекручена на сто восемьдесят градусов, позволяя мёртвым глазам смотреть в потолок подвала.

Моё дыхание перехватило. Руки задрожали, а ноги перестали слушаться, так и норовя подкоситься. Но я сделал ещё пару шагов, и передо мной предстала картина, которая не могла присниться даже в самом кошмарном сне.

Варгал висел на дыбе. Его конечности все были в разрывах и переломах. Одна ладонь была окровавлена из-за превращённых в когти ногтей. Видимо, перевёртыш успел провести частичную трансформацию, когда нас схватили. Таким образом, он и оставил для меня путеводный шлейф из запаха крови.

Дина находилась в решётчатой конструкции с многочисленными острыми шипами, смотрящими вовнутрь. Эдакая бюджетная вариация «железной девы».

В последний миг её жизни Ориф пытался до неё дотянуться, потому как он лежал на полу с протянутой в её направлении рукой. Огромная рваная рана зияла из его спины, и оставалось лишь догадываться, каким вообще образом её нанесли. Как будто кусок плоти просто вырвали с неимоверной силой.

Белла была полуобнажена. А та одежда, что ещё сохранилась, имела обугленные следы. Её руки сковали и подвесили под потолок. Под её ногами я видел тлеющие угли лишь недавно потухшего костра. Во что превратились её ноги, не хочется даже упоминать.

Видимо, мучителям особенно нравилось издеваться над девушками, либо они рассчитывали, что те быстрее расскажут им то, что они хотели. Потому как Хилу просто отрубили голову. А Локи проткнули несколькими пиками в живот.

Не хватало только Игоса. Видимо, мага решили забрать с новичками. Наверняка, у Маркала на него особые планы.

Зато была та, которую я боялся сейчас увидеть больше всех.

Пережатые цепями руки и ноги Аски были сломаны в различных местах. В окровавленном рту не хватало зубов. Но на её прекрасном лице не было и тени страха. Как и ни на чьём-либо из присутствующих. Все умирали либо со спокойным осознанием неминуемой гибели, либо со злостью в глазах, обещая вернуться к своим мучителям из самых тёмных уголков ада.

Лишь в уголках глаз Орифа засохли слёзы, от того, что он видел смерть Дины прямо перед своей.

Я же не кричал. Я просто не мог. Моё горло перекрыл комок таких размеров, что было сложно не то, что кричать, но даже дышать. Несколько минут я стоял в оцепенении, пытаясь осмыслить произошедшее. Сознание не хотело верить в то, что ему показывали глаза.

Может это очередная иллюзия? Может, Аурелия выжила и запихнула меня в уже кошмарный сон, чтобы сломить мою волю?

Но, к сожалению, всё это было реальным. Я понимал, что рано или поздно мы все увидим смерть друг друга. Но я рассчитывал насмерть в бою. Как в древних эпосах и легендах. Вроде трёхсот спартанцев, сдерживающих превосходящие силы персов. Или поднявших восстание гладиаторов, противостоящих римским легионам. Я думал, мы умрём бок о бок, сражаясь в последний раз вместе, и нашу смерть запомнят, а имена наши ещё долго будут произносить с опаской.

Но сейчас я думал даже не об этом. Ноги сами подошли к бездыханному телу Аски. Даже в побоях и синяках она была прекрасна. В голове всплыл её ярко отпечатавшийся в памяти образ, когда она склонилась надо мной ещё в самом начале моего проклятого пути. На арене. Смелая, решительная, готовая прийти на помощь другим и готовая рвать зубами за справедливость. За это я её и полюбил.

Да. Только сейчас я осознал, что она мне не просто нравится. Я действительно её полюбил. Находясь рядом всё это время, она и без менталистики проникла в мой разум, плотно поселившись в нём. А я, как дурак, избегал близости, боясь вновь раскрыть своё сердце. Свои два сердца.

Наконец я закричал. Слёзы смешались с криком и рыданиями, от которых, казалось, задрожали сами стены этой проклятой крепости, которую я собирался вот-вот разрушить до основания.

— Почему?!! Я же успел!!! — кричал я, сжимая в кулаке панацею.

Дурацкая надежда вспыхнула в моём сознании. Панацея! Может, ещё не поздно⁈

Судорожно поднеся горлышко сосуда к окровавленным губам Аски, я влил в её рот пару капель и запрокинул её голову, чтобы божественная влага попала внутрь. Но ничего не произошло.

Я попробовал ещё раз, но эффект оставался таким же. Ни Ориф, ни Локи. Никто так и не поднялся на ноги.

Я исступлённо взглянул на флакон и воспылал к нему необоримой ненавистью. Столько проблем из-за этой маленькой вещицы! И зачем только Игос её взял с собой⁈

Жилы на предплечье правой руки напряглись, и, казалось, вот-вот лопнут от натяжения. Со злости я сжал мифический артефакт, который так и не помог воскресить моих друзей.

Друзей. Мы так часто называем друзьями товарищей, приятелей, хороших знакомых, часто забывая, какой сокровенный смысл таит в себе это слово.

Друг — это человек, за которого ты готов умереть. И я бы с радостью отдал жизнь за каждого из тех, кто прошёл со мной через этот путь.

Но всё было напрасно.

Я схватил ржавый нож, валявшийся на полу, и в отчаянии проткнул своё основное сердце. Я не знал, зачем я это делаю. Просто больше не хотелось чувствовать нахлынувшую боль, перекрывшую даже гнев и ненависть.

Из-за этой ненависти я вновь схватился за бесполезную панацею двумя руками, пытаясь её раздавить, совершенно забывая о свойстве неразрушимости артефакта. Мне было просто плевать. Мой гнев наполнил мои руки силой, и я вновь закричал во всю глотку. В глазах потемнело. Я ничего уже не соображал, просто пытаясь выплеснуть боль наружу, и она ответила мне. Я вновь упал на колени, предаваясь нахлынувшему безумию, перемешанному с отчаянием. В глазах всё помутнело, и я ударился лбом об пол пыточной, ещё больше перекрывая свой взор. Теперь уже кровью. Кровь и слёзы перемешались, заполняя мои глазницы, которые и так не воспринимали ничего вокруг. А я лишь сжимал ненавистный бесполезный сосуд с панацеей.

Разрезанная кожа на ладонях не смогла привести меня в чувство. Я находился в полуобморочном состоянии, когда всё помещение заполнилось золотистым свечением, медленно исходящим из моих рук.

Миллиарды светлячков заполнили пыточную, распространяясь во все стороны. Но я не видел этого, просто свернувшись калачиком на каменном полу. Не видел я также, как это свечение окутало каждое тело, находящееся здесь.

Как лопаются верёвки дыбы от того, что конечности Варгала возвращаются на место. Как плавятся шипы «железной девы», покидая плоть Дины. Не видел я также, как голова Чих перекручивается, возвращаясь в нормальное положение. А ещё более сюрреалистичную картину того, как светящиеся жгуты с шеи Хила протянулись к его голове, подтягивая её к телу, я бы, наверное, предпочёл и не видеть.

Всё это время я лежал в полуобмороке, лишь краем сознания подмечая, что стало уж как-то слишком светло.

Наконец, чья-то фигура заслонила собою этот свет, и я почувствовал касание тёплых рук на своих щеках. Открыв глаза, я прошептал, пустым взглядом всматриваясь перед собой:

— После всего, что я сделал, я не мог попасть в рай.

Фигура улыбнулась и ответила:

— Тебе ещё рано умирать. Это ещё не конец.

Я схватил её за руку и прошептал:

— Не уходи. Забери меня с собой.