А Дина добавила:

— Он что? Совсем сбрендил⁈

Чих кивнула:

— Угу.

— Ну, как бы ничего удивительного. У него и так клеммы срывает периодически. Хорошо, что на своих не бросается, — философски заметил Локи.

Марис покачал головой:

— В том-то и проблема. Если ему действительно снесло крышу, не факт, что мы сможем его урезонить. Нужен план.

— Так, а чего тут думать? — пожала плечами Дина и погладила свой новый посох, снятый с одного из магов. — Тут только руны паралича помогут.

— Вот только нужно сначала их подготовить и привести его в нужное место.

— Значит, находим пустой сектор на этаже. Готовим ловушку. И заманиваем нашего отбитого друга туда, молясь, чтобы руны его остановили. С боссом помните, сколько сложности было?

Чих покачала головой:

— В том-то и проблема. Руны паралича препятствуют нормальной работе мышц, за счёт снижения нервной проводимости цели. У Чернорука был высокий уровень силы, и за счёт этого он мог частично сопротивляться эффекту. У Деменса же сила ещё выше. Особенно у раненого.

Локи усмехнулся:

— Значит, бить его нельзя?

— Ни в коем случае. Мы должны использовать всё, что можно, для его замедления, чтобы у нас была возможность подобраться близко и снять шлем. Но без малейших ран.

— А как мы его найдём? Он, наверное, сейчас бегает по всему этажу и драконит местную живность.

— На Афеллио также есть руна слежения. Чтобы он не потерялся.

— А! Ну, ладно. Значит дело плёвое.

— Точно не плёвое, — покачала головой Чих.

— Это был сарказм, — вздохнул Локи.

— В любом случае, мы не можем его так оставить, — заключил Марис. — Нужно всё ещё раз хорошенько обдумать и подготовить ловушку.

Глава 2

Награды

Я мало помню из того, что происходило после того, как я надел шлем. В тот момент, когда меня пронзило копьё Мариш, что-то внутри меня окончательно оборвалось. Осознание произошедшего перевернуло во мне всё с ног на голову, и я услышал его.

Тихий шёпот на грани сознания звал меня. Безумие никогда не настигает тебя сразу. Оно шепчет, постепенно сводя тебя с ума. Но вскоре будет достаточно одной искры, чтобы эта бомба взорвалась.

Я думал, что обрёл смысл и цель. Я думал, что наконец-то я кому-то нужен, и что я что-то значу. Но произошедшее выбило из меня все остатки равновесия, и тогда шлем нашёл свою лазейку.

Всё, о чём я мог думать в тот момент — это его настойчивый зов. Так было с Черноруком и так произошло со мной. [Лик безумия] лишь ждал удобного момента, чтобы залезть мне в голову, и он произошёл даже слишком быстро.

Я смотрел в его чёрные прорези и больше не мог сопротивляться этому влиянию. Руки сами водрузили на меня шлем, и красная пелена, периодически заволакивающая мои глаза, стала багровой и непроницаемой. Я ненавидел всё вокруг. Я ненавидел живых и мёртвых. Я ненавидел этот мир и тот мир. Всё, что двигалось в поле моего зрения, стало либо врагом, либо добычей.

Я помню кровь на своих руках. Много крови. Их крики отпечатались в моей памяти даже сквозь пелену безумия. Я помню то удовлетворение, что приносили мне их смерти. Их ломаемые кости и кровоточащая плоть. Их глаза полные ужаса и дрожащие руки.

Я был настоящим убийцей. Я был хищником. Я был богом насилия.

Но когда жертвы закончились, во мне снова вспыхнула боль. Чёрный комок страданий поедал меня изнутри, и мне срочно требовалось его наполнить. Наполнить новыми жертвами и кровью.

Как оголтелый зверь, я рыскал по секторам в поисках новых смертей. Порою я их находил. Не зачищенные от монстров пещеры, где я мог ненадолго утолить свою жажду. Но когда цели заканчивались, боль снова возвращалась, и я снова искал.

Но больше всего мне хотелось вновь ощутить кровь разумных. Смерти монстров не шли ни в какое сравнение с экстазом от убийства тех, кто мыслил, боялся и чувствовал страх. Тех, кто мог причинять боль, строить козни и предавать.

Поэтому, обнаружив в поле зрения одинокое животное, по силуэту напоминающее огромную кошку, я не сильно воодушевился, но всё же погнался за ним.

Существо было быстрым. Оно прыгало через препятствия и петляло среди камней настолько ловко, что я несколько раз едва не упустил его из виду. Но всё же я догнал его.

Очутившись в небольшом секторе, монстр развернулся в мою сторону и начал пятиться.

Я же, осознавая, что он никуда от меня уже не денется, замедлился и двинулся к нему обычным шагом. Но в какой-то момент я почувствовал невероятную тяжесть в ногах. Мечи в моих руках стали тяжелее на несколько тонн, и мне стоило неимоверных усилий, чтобы их не выронить. Я не понимал, что происходит. И смысла слова «ловушка» я тогда тоже совершенно не понимал.

Поэтому, когда рядом с монстром начали появляться силуэты людей, я лишь взбудоражился. Я вновь возжелал их смертей. Особенно меня влекли женские силуэты. Они казались мне наиболее приоритетными целями. Самыми опасными и самыми коварными.

С появлением женщины, держащей в руках продолговатую палку, двигаться стало еще сложнее. Она взмахнула своим оружием, и я ощутил сильный холод в ногах. Оледенение вокруг конечностей мешало мне двигаться, и я разозлился ещё больше.

[Рёв безумия] заставил всех окружающих упасть. Но на ногах остался стоять один мужчина. Он схватился за голову, и вскоре его руки приобрели зелёное сияние.

Придя в себя, он тут же подбежал к женщине с палкой и провел те же манипуляции, что и над собой, после чего меня снова сковал лёд.

— Помоги Белле! Я его не удержу! — услышал я.

Я упорно сопротивлялся замедлению, пытаясь добраться до ближайшей цели. Я выставил один из мечей вперёд, целясь в неё острием, и вскоре оледенение, сковывающее меня, треснуло. Я сделал ещё три шага и угодил в какую-то лужу, появившуюся под моими ногами. Чёрные руки цеплялись за меня, вновь не давая двигаться.

— Локи! Давай! — услышал я мужской голос.

Позади меня возник человек, и я попытался в развороте задеть его мечом. Но он оказался слишком ловок, а я слишком медлителен. Поднырнув под клинок, он рванул ко мне вплотную, но там его уже ждал встречный укол второго меча.

Остриё должно было вот-вот пронзить нападающего, но удар молнии прямо мне в спину оказался слишком неожиданным.

Все мои мышцы охватило судорогами, и я выронил своё оружие.

Человек в капюшоне не стал медлить. Он вновь оказался за моей спиной, и его руки уцепились за шлем, пытаясь его снять.

— Марис! Помоги! Он сопротивляется! — воскликнул мой противник.

С другой стороны ко мне подбежал широкоплечий мужчина в броне, и я тут же встретил его ударом кулака в грудь. Он отпрянул и закряхтел, а я попытался достать первого нападающего, уже запрыгнувшего ногами мне на плечи и всё ещё цепляющегося за шлем.

Но мне помешал внезапно превратившийся в человека монстр. Каким-то хитрым движением он скрутил мои руки и повис на мне, не давая толком двигаться.

— А вы говорили, борьба бесполезна! — весело воскликнул он.

Человек в броне вскоре оклемался и подбежал ко мне вплотную, помогая первому. Они в четыре руки схватились за шлем, едва не отрывая мне голову.

[Лик безумия] сопротивлялся. У него давно не было столь восхитительного носителя. Но, не смотря на это, у нападавших получилось. Багровая пелена спала, но на смену ей пришла тьма. Тьма потери сознания, в которую я был рад провалиться.

Я открыл глаза в своей комнате. Некогда привычное окружение спальни казалось мне каким-то чужим. Я не понимал, как я здесь оказался, и что толком произошло. Я попытался воспроизвести хоть какие-то образы в памяти, но всё было каким-то мутным и непонятным.

Приподнявшись, я осмотрелся и откинулся на спинку кровати. Следовало бы выйти наружу, позвать кого-нибудь, спросить, что произошло. Но я не видел в этом смысла. Не хотелось вставать, куда-то идти и что-либо вообще делать. Голова пребывала в какой-то прострации, а из тела будто выкачали всю энергию.