Одним словом, решив это для себя я отошел в сторону, и присел за одной из опор портального крана. По моим прикидкам от Ростова до Одессы, было не больше тысячи километров. Судно должно было спуститься по реке Дон до Азовского моря, там пройти через Таганрогский залив, и пересечь Керченский пролив, обогнуть Крымский полуостров, и прибыть в Одессу. Если учитывать среднюю скорость судна в двадцать пять-тридцать узлов получается, что-то около шестидесяти километров в час, то есть вся дорога займет от шестнадцати часов, до суток пути. Мало ли вдруг, где-то остановится, или что-то еще. Зато я убью сразу двух зайцев.
Во-первых, абсолютно бесплатно доберусь до цели своего путешествия. А во-вторых, прокачусь на корабле, и не буду светиться перед милицией. Ну ведь не высадят же меня в открытом море. Время уже приближалось к девяти вечера, было довольно темно. А пара столбов с фонарями не давали так уж много света. Мне нужно было дождаться момента когда на палубе корабля останется кто-то один. Примерно с пятнадцати метров я могу уже в какой-то степени, контролировать действия одного человека, заставляя его, например, не смотреть в мою сторону. С двумя это происходит уже гораздо сложнее и нужно находиться почти рядом с ними. И то, далеко не факт, что у меня все получится. С одним гораздо проще, причем, для того, чтобы контролировать его, совсем не обязательно знать его язык, или скажем, он будет не знать русского языка. Ведь тоже самое я могу проделывать и с животными. И хотя мысленно я даю какую-то команду на русском языке, это вовсе не означает, что тот кому я эту команду отдаю должен меня понимать. Тут скорее мой язык используется как некие костыли для меня самого. Скажем какое-то подобие заклинания или активатора. Пока морячки разговаривали между собой, я честно говоря немного перенервничал, опасаясь того, что в порту имеются собственные сторожа и кто-то из них может меня здесь засечь. Но так никто и не появился.
Прошло, наверное, минут пятнадцать, когда моряки наговорились и один из них хлопнув другого по плечу исчез за дверью надстройки, а другой остался у трапа. Скорее всего он нес вахту у трапа на судно. Впрочем, сейчас было не до рассуждений. Короткими перебежками, стараясь не попасть ему на глаза, и не выходить на освещенные места, я добрался до трапа, ведущего на танкер. Он был проложен вдоль борта, спускаясь с самого верха, и только внизу имелся короткий мостик, переброшенный с трапа на пирс. Спрятавшись за какой-то тумбой, я некоторое время сидел за ней искоса наблюдая за стоящим наверху человеком. В какой-то момент тот отвлекся на какой-то звук и отошел в сторону, и я тотчас пересек мостик, и стараясь как можно плотнее вжиматься в корпус судна поднялся почти до самого верха. Когда моя голова оказалась на уровне верхней палубы, вначале услышал, а затем и увидел, как вахтенный матрос, пристроившись у борта судна на корме, орошает прибрежные воды.
Воспользовавшись тем, что он стоял спиной к трапу, быстро проскочил оставшееся расстояние и метнулся к надстройке спрятавшись за какой-то трубой, выходящей из палубы и поднимающейся куда-то вверх. От волнения, вызванного этим приключением, мое сердце стучало так сильно, что мне казалось его стук отдается на палубе. Матрос же закончил свои дела на корме, а затем прошел мимо меня к трапу, несколько минут постоял возле него. Затем пошел в сторону носа судна. Как только он удалился достаточно далеко, я осторожно, можно сказать на цыпочках дошел до края надстройки на корме, а затем завернул за угол, и постарался как можно быстрее оказаться у левого борта корабля.
Еще только собираясь подняться на палубу этого судна подумал о том, где лучше всего мне спрятаться. Идти на нос судна было не резонно. Палуба, за исключением находящихся на ней труб, каких-то надстроек и оборудования была видна с мостика, возвышающегося над ней, как на ладони. Все время прятаться за каким-нибудь оборудованием, не имело смысла, там меня обнаружили бы в два счета.
Искать укрытие на корме, тоже не стоило. Хотя ночью там никого не оказалось, но днем наверняка кто-то появится. Так же не стоило лезть и внутрь корабля. План помещений мне не известен, да и нарваться там на любого матроса проще простого. Оставалось одно единственное место, которое хоть иногда и проверяется, но не думаю, что слишком уж часто. И это место — спасательные средства. На судне, котором я сейчас находился из было шесть штук. Во всяком случае из тех, что я заметил с пирса. Точнее сказать заметил я две шлюпки и один катер. Но резонно подумал, что если такое количество средств присутствует с этого борта, то наверняка с левого их столько же.
Так оно и вышло. На уровне нижней палубы, практически с внешней стороны борта был подвешен катер, с двумя гребными винтами, расположенными в направляющих трубах. А чуть выше него с подходом с вышестоящих палуб две большие шлюпки, тоже похоже снабженные двигателями, потому что под днищем виднелись гребные винты. Но это были просто хоть и довольно большие, но просто шлюпки, затянутые поверх бортов брезентом. Прятаться под ним значило бы рисковать обнаружением. Любое шевеление брезента, прикрывающего их и этим, сразу же заинтересуются.
Катер же в отличие от них имел крышу, в которой похоже даже имелись окна, в данный момент прикрытые щитками. Помимо того, что он был подвешен на мощных цепях посредством крюков на носу и корме судна, был еще и обернут двумя тросами, которые притягивали его к борту судна.
Осмотревшись по сторонам, осторожно перекинул через леера катера на корме, свою сумку, а следом за этим перевалился через борт и сам. Дверь, расположенная на корме хоть и была прикрыта, но поворотом дверной ручки она легко распахнулась, и я проник внутрь, тут же закрыв за собою вход в катер. И едва не разбил себе колени, и не покалечился сам, споткнувшись в темноте о какие-то довольно тяжелые коробки и кувырком полетев через них в носовую часть спасательного катера. В свете зажженной спички обнаружил, что все кресла, и часть прохода заставлены бумажными коробками с надписью: «Acquavite Most Amarone Barrique Bepi Tosolini 0.7 л».
— Вот это я попал, — подумалось мне.
С другой стороны, если раньше говорили, что «Монголы рождаются в седле лошади», то про тех же узбеков шутили, что: «Узбек вначале учится торговать, а после говорить». Не думаю, что иранцы сильно отличаются, живут-то рядом. Во всяком случае полный катер контрабанды, а ничем иным это быть просто не могло, говорил именно об этом. Насколько я помнил из прошлой жизни если внутри действительно находятся подобные бутылки, то товара здесь как минимум на десятку тысяч, причем наверняка долларов. В свое время такая бутылка в магазине стоила долларов десять. А судя по маркировке тут в каждой коробке дюжина бутылок. Надо вести себя очень осторожно, если меня обнаружат здесь, то точно могут высадить даже посреди моря. А шарахаться по судну, подыскивая себе другое укрытие значило привлекать к себе внимание. Наверное нужно было все-таки, поберечься и постараться, как можно быстрее покинуть танкер, но мне почему-то подумалось, что если я буду вести себя достаточно тихо, меня никто не обнаружит. Ведь и сами хозяева товара, не станут наведываться сюда слишком часто, привлекая к этому месту внимание посторонних. Одним словом до Одессы всего сутки, как-нибудь переживу, а дальше будет видно. В крайнем случае нырну в море с борта, что я с вышки ни разу не прыгал, не зря же отдал больше двух лет занятию плаванием.
Осторожно стараясь не задевать ящики, я прошел в самый нос катера, где как оказалось было небольшое свободное пространство, и бросив на пол свою сумку, расположился в кресле рулевого, которое оказалось свободным от коробок. Кресло располагалось с левого борта и возле него находился небольшой иллюминатор, снабжённый специальным винтом для герметизации. Это было вполне удобно для меня, потому что позволяло приоткрыть его для проветривания катера. Все-таки воздух в катере был несколько спертым. Кресло, в котором я сейчас находился было чем-то похоже на самолетное. И хотя его спинка не двигалась, но сидеть в нем было достаточно удобно. Приоткрыв иллюминатор, я перекурил, потом немного поерзал стараясь устроиться поудобнее. Впрочем, спать в любом положении было не привыкать, и вскоре я уснул.
