Не прекратив манипуляции с Межмировой Энергией, он стал не просто накапливать ее, а использовать непосредственно для укрепления мышц. При отсутствии опытного наставника дело шло довольно медленно, но Леуштилат все равно сумел достичь сперва стадии малого усиления тела, а потом и среднего.

Ну а с больши́м усилением его ждала уже совсем другая веха — Осознавший. Ступень, достичь которую в Дальнем Крутолуге удавалось в лучшем случае одному-двум счастливчикам из всего поколения. Наверняка смогла бы Анна. Если бы не…

Чертовы нелюди!

Работа спорилась, и уже через несколько часов нам под ноги упал осколок Этерниевой руды размером с половинку карандаша. Я сразу почувствовал запертую в нем скрытую силу. До этого я уже пытался, тщательно подбирая слова, узнать испытывает ли нечто подобное Евген или пара других невольников, которым я мог более или менее доверять, но они вообще не поняли, что я имею ввиду, и мне пришлось прекратить расспросы.

Я надеялся, что Леуш, научившийся уже манипулировать Энергией на более высоком уровне, сумеет, как и я, преодолеть защиту подавителя, однако меня вновь ждало разочарование. Для него кристалл оставался лишь красивым и весьма дорогим камушком.

Но зато Леуштилат искренне порадовался моей способности и продолжил работать за двоих, пока я медитировал, пробираясь сквозь ментальные блоки и барьеры. На обед, когда до нас долетел слабый отзвук дребезжащих железок, он тоже отправился один. И не зря. Там, нервно постукивая ножкой, и скрестив ну груди руки, подпирала стенку Инделлан.

Но надолго ее терпения не хватило и, убедившись, что обидчика так просто не найти, эльфийка шваркнула об камни Огненным шаром, после чего удалилась, ругаясь последними словами. Жертва Евгена зря не пропала. Леуш же, воспользовавшись тем, что все ослепли от вспышки, умудрился припрятать для меня половинку лепешки и принес ее мне в забой. Совсем как я ему в былые времена. Вот что значит настоящий друг!

А Инеллан… Ее я найду сам. И эта встреча ей удовольствия точно не принесет!

В последующие дни мы много времени проводили вместе с Леуштилатом, обмениваясь информацией. Хотя больше говорил, конечно, он, рассказывая мне о выпавших на его долю приключениях и о Филе. Даже свой плен баронский сын воспринимал не как трагическое стечение обстоятельств, а как любопытное происшествие — виток той жизни, о которой он всегда мечтал и которую теперь с наслаждением вкушал полной ложкой.

Но и о побеге я тоже не забывал. Действуя через Кисточку (поскольку Евген по определенным причинам на некоторое время выпал из обоймы), я продолжил посылать разведчиков, постоянно расширяя известную нам территорию шахты. Так же мы принялись осторожно прощупывать старших из новичков на предмет вербовки. Среди них запросто могли оказаться подсадные рабы, а то и вовсе клиоты, поэтому рисковать ни в коем случае не следовало.

Семь лет упорного труда на кону, как-никак. Ошибка недопустима.

Время шло. С прибытием Леуша накопление мною Межмировой Энергии заметно ускорилось. И даже не в два, а скорее в три, если не больше, раза. Ведь, во-первых, работал он, как экскаватор (даром что без ковша), и добытые кристалл отдавал мне, во-вторых, вместе мы не боялись Троттов и уверенно отбивались от них до прибытия отрядов зачистки (возможно, это стало одной из причин пленения Освоившего, а не его убийство), ну и в целом само присутствие добродушного жизнерадостного здоровяка неизменно поднимало мне боевой дух и вселяло веру в светлое будущее. Хотя бы частично.

План побега тоже постепенно стал обрастать мясом поверх давно уже сформированного скелета. Провернув небольшую и тщательно подготовленную операцию, со стороны неотличимую от серии случайностей, нам удалось выяснить, что ключи от ошейников Срандель в комнате не хранил, а всегда держал при себе. В одном из закрепленных на поясе подсумков.

Так же, благодаря увеличенному размеру подавителя Леуштилата, мы вынесли и спрятали в нишах недалеко от барака несколько крохотных кусочков этерния. Оказалось, что подавитель работает в обе стороны, и из-за него сборщики добычи не чувствовали ее у Леуша. Эта догадка возникла у меня случайно и была сродни ловле рыбы на пустой крючок, но, тем не менее, она сработала. Осколки руды были чуть больше заусенца, но вместе их все равно не складывали, чтобы сильно не «фонили».

Главным же, на мой взгляд, достижением стало глубокое обследование ведущего на поверхность тоннеля. Тот, как и ожидалось, располагался неподалеку от апартаментов Сранделя и охранялся больше на вход, чем на выход. Это, как и многое другое, выяснил худощавый каторжник с совсем не героическим прозвищем — Сосиска.

С вечера Сосиска отправился на разведку в туннель, но не вернулся ни к назначенному времени, ни через час, ни через два. Мы уже было думали, что его поймали, и готовились поутру смотреть на очередную казнь (к сожалению, изредка, может быть раз в год, но кто-то да попадался), однако незадолго до побудки агент Сосиска все-таки возвратился на базу.

Он был бел, как сливочное мороженное, так же холоден и мелко дрожал, но сумел поведать, что не только выяснил около половины маршрута к долгожданной свободе, но и засек промежутки смены охраны, из-за чего и задержался.

А еще, находясь на полпути, Сосиска почувствовал принесенные с поверхности запахи, распознать которые он не сумел, ибо никогда подобного не чувствовал. Это привело бедолагу в такое возбуждение, что нам пришлось его спрятать от притащивших утреннюю бурду клиотов. Иначе они бы точно что-то заподозрили.

Благодаря этому событию, мы совершили самый крупный за все время рывок в подготовке к побегу. Предвкушение перемен витало в воздухе, и кое-кого приходилось даже одергивать, чтобы они не смотрели на нелюдей свысока. Хотя, должен признаться, самому тоже очень хотелось. Ведь мы вплотную подобрались к цели, к которой шли столько лет.

Финальным же штрихом стало изготовление с помощью кирок двух десятков каменных ножей. Хотя, наверное, даже пещерные люди, увидев наше творчество, надорвали бы животы от смеха. Ведь гордо именуемое «ножом» нечто походило скорее на грубо заточенную с одного края речную ракушку с ладонь размером.

Но даже это безобразие поддерживало неугасимый огонь надежды в наших сердцах.

И вот, наконец, день «Х» настал. Накануне нам с Леушем повезло добыть довольно крупный кусок Этерниевой руды, из которого я выудил очередную фиолетовую искорку и сразу понял, что все — я полон. Набит под завязку, как рюкзак первоклассника. И если попытаться засунуть в меня еще хоть что-то, то я разойдусь по швам, и все содержимое выплеснется наружу, заляпав окружающих. А коричневым или красным… Как повезет.

Прошел примерно год с прибытия Леуштилата, и он уже надежно встроился в структуру заговорщиков. Через него, Евгена и Кисточку я передал остальным участникам, чтобы ночью как следует отдохнули, а днем наоборот не напрягались, экономя силы. Мы надеялись обойтись без прямых стычек, но, как известно, лучше перебдеть, чем недобдеть.

План был довольно прост (если не принимать во внимание титанические усилия по его подготовке), а потому имел все шансы на успех. К тому же, после стольких лет спокойной службы, нелюди размякли и расслабились. Главная же роль отводилась, конечно, мне, как единственному невольнику, сумевшему каким-то чудом накопить Межмировой Энергии. Ведь только я мог провернуть самую сложную и опасную часть задумки.

К чему и приступил сразу после дребезжащего сигнала о конце рабочей смены.

Этот до печенок задолбавший меня звук должен был стать для нас последним!

— Давай сюда, тупой чел. Чего вылупился, придурок? — собиравший добычу эльф почувствовал у меня осколок руды и привычным жестом протянул открытую ладонь.

Обычно я бы и сам ее отдал без напоминаний, но не сегодня.

— Что ты сказать? — переспросил я его, сознательно коверкая слова на эльфийском. — Твой мама жирный, как Трицебык? Сочувствие. Кормить маленький. Или резать для мясо. Больше мясо в моя суп.