Поразительный оптимизм. Впрочем, возможно его нам и не хватало.
Мне еще о многом хотелось расспросить старого друга и много какой информацией поделиться, но мы и так уже засиделись, а подъем и работы следующего дня никто не отменял. Да я и сам бы от них не отказался. Ведь где мне тогда брать силы для противостояния нелюдям?
Утром, когда набивший уже оскомину однообразный завтрак отправился в закономерное путешествие по пищеводу, а невольники готовились выступать навстречу сегодняшней локации долбежки стен, в пещеру, служившую нам казармой, неожиданно заявился самолично Его Высочество Срандель в сопровождении пары дюжих орков.
— У меня для вас новость, мои дорогие подопечные. — заявил он, конечно же, на дварфийском. На его губах играла улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. — Вчера к нам в город прибыла дочь уважаемого Голинермаила и она страстно желает кое с кем повидаться.
И с кем бы это могло быть? Вот же черт!
— Что он там бормочет? — шепотом поинтересовался у меня Леуштилат.
— Ты не говорил, что Инделлан лично привела новых пленников. — укорил я его.
— Разве это важно?
— А ты как думаешь?
Тем временем, не переставая бросать на меня похожие на ядовитый плющ взгляды, Заркад шел вдоль строя невольников, пока не встал четко напротив. Чертова нелюдь! Если бы не клятый ошейник, порвал бы голыми руками!
— Кажется, госпожа Инделлан крайне зла на одного юношу за какие-то прежние прегрешения. — будто бы в пустоту произнес управляющие рудника, пыльными мозолистыми руками поглаживая нечесаную бороду. — Она еще не знает где его искать. Но я мог бы его спрятать. В надежном месте. Очень надежном.
Ага. В Каземате!
Чтоб этого Сранделя все местные демоны драли до самой смерти! А потом воскресили и снова продолжили.
Я ведь давно подозревал, что он хочет заполучить меня в свои мерзкие ручонки. Но старый дварф всегда четко следовал своим же извращенным правилам — никто не попадает в Каземат просто так. Только за прегрешения. Пусть даже им самим и подстроенные. Возможно, так, после томительного ожидания, он получал больше удовольствия от своих зверств. Не знаю.
И вот теперь передо мной стоял выбор: добровольно пойти туда, откуда суровые мужики возвращаются плачущими котятами, или отдаться в руки бешенной эльфике, которой я навсегда закрыл путь на подиум. Разве что только на гоблинский какой-нибудь. Да и то не факт.
Хрен редьке не товарищ. Или хрен редьку не сластит? Черт, да о чем я вообще думаю! Придется драться. Так просто я не дамся ни одной, ни другому!
Пока мне в голову лезли дурацкие мысли об овощах и корнеплодах, стоявший рядом Леуш повел плечами и угрожающе двинулся вперед. Вряд ли он понял, о чем шла речь, но смысл каким-то образом, похоже, уловил. Я хотел уже его остановить, чтобы не тащить вновь обретенного друга с собой на дно, как на передний план неожиданно выскочил Евген.
— Господин Заркад, пожалуйста, спрячьте меня от госпожи Инделлан! — раболепно залепетал он, схватив дварфа за руку. — Она не простит мне унижения. Я хочу жить!
Такого самопожертвования я не ожидал.
Срандель нахмурился и принялся, прищурившись, переводить взгляд с меня на Евгена. Я был на пару лет младше, но по росту мы давно уже сравнялись. Телосложение примерно одинаковое. А прически у каторжников идентичные у всех. По сути отличались мы лишь цветом волос. Да и то не сильно. А в глазах подслеповатого Заркада, считавшего людей за скот, и вовсе должны выглядеть одинаково. Как коровы в стаде для городского жителя.
— Тебе повезло, что я сегодня в хорошем настроении, чел. — с сальной ухмылкой произнес Срандель, схватив Евгена за руку. — Так и быть. Укрою тебя от гнева ушастой. А заодно составлю компанию, чтобы ты не скучал. Идем. Остальным — работать!
Он потащил добычу к выходу, а я стоял и ничего не мог с этим сделать. Любая попытка бунта обречена на провал. Единственная надежда — побег, идейным вдохновителем и главным организатором которого являлся я.
Евген же, как мой ближайший сподвижник, понимал это лучше прочих. И спас меня — нет, даже весь наш план — до боли дорогой ценой. А ведь он уже бывал в Каземате, и значит прекрасно знал, что его там ждет. И все же…
Случайно пролетавший мимо светлячок выхватил из тьмы лицо Евгена, когда тот уже исчезал в проходе. Оно было полно страдания. Но в глазах четко читалась решимость и вера в то, что он поступил правильно. Ради скорейшего избавления всех пленников от гнета. Ради долгожданной свободы!
Не знаю, видел ли он меня, но я взглядом поблагодарил его и пообещал приложить все силы, чтобы этот день настал как можно быстрее. И отольются кошкам мышкины слезы!
Глава 27
Ни на секунду не забывая о жертве Евгена, я с мрачным видом спускался в Бездну по узкому, нависавшему над пропастью серпантину. В особенно опасном месте я окриком предупредил шедшего впереди Леуша, но тот даже не вздрогнул и продолжил идти как ни в чем не бывало. Или он до одури храбр, или до дурости безрассуден. Но, в любом случае, большая удача, что теперь возле меня появился человек, которому я мог безоговорочно доверять.
— Какая нелепая штуковина. — вынес вердикт Леуштилат, получив на руки инструмент. — Сюда бы еще сито приделали. И кочергу с лопатой.
— Может еще мангал с шампурами? — хмуро предложил я.
— Ага, точно! — рассмеялся баронский сын. — А кайло с тяпкой убрать. Отличная вещица выйдет.
Мангал сам по себе — отличная вещица. Хоть с кайлом, хоть без.
От такого разговора резко захотелось шашлыка. Черт, да хоть бы косточку мясную поглодать. Нельзя сказать, что мы голодали в шахте, но нелюди кормили нас ровно настолько, чтобы нам хватало сил махать киркой. И ни на йоту больше.
— Леон, ты бы лучше сегодня у входа не работал. — посоветовал Клен, положив мне руку на плечо. — Забейся куда поглубже на всякий случай. Мы, если что, прикроем.
— Спасибо, Клен. Так и хотел. — ответил я и, выбрав самый дальний и извилистый проход, взял Леуша за руку. — Пойдем.
Этот участок шахт я знал весьма неплохо. Не раз доводилось в нем бывать за прошедшие годы. Если Инделлан все же спустится вниз, найти меня здесь ей будет ой как непросто. Ежели, конечно, никто не сдаст. Но тут могут сыграть разные факторы. Например, подлинной истории случившегося тогда в особняке барона никто не знал, а Евген выдал себя за меня. Таким образом могут указать на него.
Однако, даже стукачи должны понимать, что эльфийка отомстит и уедет, а Срандель останется. И если тот решит, что ему крупно насолили, провинившегося может ждать не одна ночь в Каземате, а, скажем, неделя. После такого мало у кого хватит сил не шагнуть в Бездну. Прямо по выходе из Комнаты Ужасов.
— Слушай, а чего тут у некоторых такие имена странные? — слепо идя за мной, поинтересовался Леуштилат. Я обратил внимание, что он не видел вообще ничего, мне же вполне хватало зависшего под потолком светлячка. Привык, видать. — Клен, Кисточка, Скрипка, Паштет. Их по словарю называли что ли?
— Это не имена, а клички. — пояснил я. — Имен у них вообще нет.
— Это как?
— А вот так. — ответил я, выбирая на очередной развилке нужный поворот. — Они родились здесь, а нелюди своим рабам имен не дают. «Эй, ты» обычно вполне хватает. Этих с детства определили рабочими в шахту, а потому они даже солнца никогда не видели.
— Ах во-от почему… — протянул Леуш, не став заканчивать фразу. — Тогда понятно. Не повезло мужикам. Но мы-то их спасем?
— Спасем. — подтвердил я. — А теперь смотри… слушай, как правильно использовать кирку. И перехвати ее. Ты не той стороной держишь.
Первым ударом баронский сын промахнулся мимо стены и чуть не протаранил ее головой, но уже вторым, отколол такой большой кусок, что мне даже поднять его удалось с трудом. Все-таки за прошедшие годы он не только прорвался на ступень Освоившего, но и продолжил идти по пути развития.
Это я выяснил еще утром.
