Раздался оглушительный звон стали, а следом треск расколотого камня — переданного мной импульса хватило, чтобы немного отклонить удар дварфа, и тот с размаху саданул об пол, оставив на нем внушительный кратер с разбежавшимися во все стороны трещинами. Думаю, если бы не я, от отца осталось бы лишь кровавое месиво.

Но времени произнести слова благодарности у него не было. Как и шанса отправить меня назад к матери. В скоротечности сражения, получив пару мгновений форы, отец, будучи опытным воином, протянулся вперед копьем и полоснул дварфа острием по икре. Как раз там, где ее не защищал стальной щиток.

Дварф покачнулся, но устоял, и схватка закипела с новой силой.

Хотел бы я сказать, что мое появление внесло существенное изменение в расстановку сил. Что я смело взял на себя бородача, а отцу остался лишь уже начавший уставать клиот, и мы с легкостью одолели нелюдей, а потом дружным семейным отрядом отправились очищать особняк.

К сожалению, это было отнюдь не так.

Дварф с Химером по-прежнему вдвоем наседали на отца, а от меня же лишь изредка отмахивались, как от надоевшей мошки.

Со стороны я, наверное, походил на обнаглевшую макаку, пытающуюся урвать кусок добычи во время схватки разъяренных львов. И тот факт, что примата до сих пор не прихлопнули, говорил отнюдь не о его ловкости, а о том, что львы не хотели отвлекаться, чтобы не пропустить удар более грозного противника.

Но я не оставлял попыток достать дварфа своим «мечом» и уже одним этим облегчал работу отцу. К тому же во взглядах бородача, которые тот изредка на меня бросал, я с удивлением заметил проблеск… Сострадания? Жалости? Определенно чего-то в этом роде. Старый нелюдь жалел меня потому что я выглядел, как ребенок? Или дело было в чем-то другом?

Я не знал.

Но вот сам он у меня жалости отнюдь не вызывал! Этот ублюдок приперся в мой дом, напал на мою семью, напугал маму и Фила, заставил меня взяться за оружие. Одним своим присутствием он разрушал крохотный мирок счастья и любви в котором мне посчастливилось оказаться после перерождения!

К тому же этот дварф напоминал мне того, который бесцеремонно оборвал мою прежнюю жизнь. Такой же невысокий, коренастый, с седой бородой и поросячьими ушами. Он еще долго снился мне, заставляя просыпаться по ночам в поту и заходясь истошным воплем. А мама или папа приходили меня успокаивать. Ведь дети всегда кричат по ночам…

И сейчас это воспоминание вновь разбухшим трупом всплыло из глубин болота моей памяти, вызвав волну незамутненной злобы. Пускай передо мной совершенно точно стоял другой дварф, но я получил возможность отомстить!

Глубоко вздохнув, я сосредоточился и увидел мелькавшие в воздухе частицы Межмировой Энергии. Я потянулся к ним, и они откликнулись на мой зов. Как и во время схватки с вождем гноллов. Нет, даже еще активнее! Все-таки я продолжал тренироваться с Леушем, пусть и на вторых ролях.

Хлынувшая в меня сила утекала, как вода из разбитой вазы, но этого хватило, чтобы придать упругости мышцам и удивить дварфа неожиданно резвым натиском. Он такого явно не ожидал. Возможно я бы даже сумел, воспользовавшись эффектом внезапности, поразить его, но чертову нелюдь защищала весьма недурная броня.

И тем не менее я сумел несколько раз ранить его, перед тем, как он сориентировался и сменил приоритеты.

Я не владел умением сражаться мечом или кинжалом (да о чем речь — мне вообще умения с какой-то радости не досталось), а потому я неистово размахивал своим оружием, стараясь не дать противнику опомниться и контратаковать. Межмировой Энергии едва хватало, и я вновь обратился к ее помощи, а она снова откликнулась!

Так вот что чувствуют наркоманы, получая очередную дозу. Я бы даже решил, что уже стал Освоившим, если бы заемная сила не оказывала такого сопротивления и не покидала меня столь скоро. Впрочем, размышлять об этом времени не было.

Ненадолго (скорей всего на несколько секунд) оттянув на себя одного врага, я дал отцу пространство для маневра, и тот сразу же сполна воспользовался подаренной возможностью. Глубоко вдохнув, он тоже прибегнул к помощи Межмировой Энергии и обрушил на уставшего клиота целый шкал стремительных выпадов.

Позабыв о защите, он бил и бил пока, получив пару ответных ран, не поверг наглого вторженца! При этом самым краешком сознания я отметил, что Энн умудрилась разделаться с одним из своих врагов и теперь добивала второго. Отец, скрипнув зубами, готовился поддержать меня против дварфа.

Мы побеждали!

Так думал я, позабыв, что неподалеку находится еще одно действующее лицо.

А вот оно о нас не забыло.

Внезапная вспышка яркого света ослепила меня, волна жаркого пламени стянула кожу и расплавила волосы, а объемный удар отбросил в сторону, впечатав в стену. Запущенный эльфийкой здоровенный Огненный шар разметал последних участников схватки, не делая разницы между союзниками и врагами.

А еще раскаленной иглой в мой мозг вонзилась чудовищная по своей безысходности мысль — эльфийка не Освоившая! Она — Осознавшая!

Глава 19

Я лежал, отчаянно борясь с накатившей дурнотой, перед глазами плавал калейдоскоп ярких разноцветных пятен, а в ушах стоял такой звон, будто сразу десяток начинающих барабанщиков учились играть композицию в стиле дэс-метал.

Прям дежавю.

Можно было бы представить, что я все еще лежу в пещере гноллов, а все последующие дни и месяцы привиделись мне в агонии предсмертного бреда. И правда можно было бы. Если бы не горевшая от попадания Огненного шара кожа.

С трудом разлепив глаза и кое-как проморгавшись, я понял, почему до сих пор жив. Основной удар могучего заклинания принял на себя ничего не подозревавший дварф. Его обожженный обезображенный труп лежал неподалеку с вплавившимся в спину куском стальной пластины. Эльфийка не пощадила союзника, намереваясь разом закончить схватку.

Досталось и отцу. Похоже он все-таки успел среагировать на внезапную атаку и закрыл меня собой, одновременно попытавшись заблокировать магию своим умением. Частично у него получилось. Он лежал на спине без сознания, его одежда превратилась в обугленные лохмотья, а дыхание с надсадным хрипом вырывалось из обожженных легких. Над ним, стараясь экстренно оказать первую помощь, склонилась бледная, как новая простыня, мама.

Мой мозг отчаянно отказывался возвращаться к работе и требовал недельного отдыха. А лучше месячного. И заодно позвать тех вредных лекарей с их вонючей мазью. Куда бы они не решили ее залить. Немалых усилий стоило мне не соскользнуть в блаженное беспамятство.

Кроме того я понял, что звон и грохот, которые я слышал, лишь частично принадлежали начинающим металлистам. Большую же его часть производило до сих пор продолжавшееся сражение.

С эльфийкой билась Энн!

Хотя «билась» — сказано довольно громко. На самом деле это больше походило на игру в дартс, где мишенью выступает живая и довольно-таки верткая цель. Ушастая раз за разом ленивым жестом швыряла в Анну крохотные Огненные шарики размером едва ли с мячик от настольного тенниса, а моя сестра проявляла чудеса акробатики, уклоняясь от них.

Это было отнюдь не так просто, как можно подумать. Во-первых, шарики летели весьма быстро и под разными углами, во-вторых, времени на реагирование у жертвы оставалось совсем немного, ну и, кроме того, Энн лишилась своего копья, а против нее выступала настоящая Осознавшая — личность, достигшая второй ступени, причем на пути мага.

Теперь я в этом уже не сомневался. Если вспомнить, Уман — отпрыск Необузданного Алума — тоже использовал магию. Но ему для этого требовалось время на подготовку, и созданные им чары перемещались в пространстве куда медленнее. К тому же Ефим рассказывал, что сын мэлэха не может много колдовать и быстро выдыхается. Хоть и Освоивший. Ведь именно с этой ступени начинается разделение на магов и воинов.

Но эльфийка была не такой, и не похоже, чтобы игра с беспомощной жертвой доставляла ей какие-либо трудности. Лишь легкий флер спортивного азарта, едва способного развеять приевшуюся скуку.