Вдруг откуда не возьмись, появился… Новый муж моей маман. Конечно, вместе с нею под ручку, а заодно и с девятилетней дочкой на хвосте. Причём, на жирном лице этого неприятного мне мужика присутствовал какой-то интерес, на лице маман была нарисована только скука. Зато искажённое злобой личико малолетней стервы источало такую ненависть, что боюсь, можно было отравиться ею даже не принимая из её рук того апельсина, который она мне протянула с ехидной улыбочкой.

— Это тебе, братик! — прогнусавила она, скалясь.

Похоже, что этот оскал с демонстрацией маленьких хищных зубов изображал её улыбку.

— Спасибо, сестрёнка! — вернул я формальную официальную вежливость.

Я принял апельсин, со жгучим желанием его куда-нибудь выбросить подальше, сразу же после их ухода. А то, что они ненадолго пришли, я больше чем уверен. С неё станется и мышьяку внутрь апельсина нашприцевать. Хотя, она ещё маловата для таких пакостей. Ну, ничего, подрастёт ещё…

Я прошёл в свою палату, положил апельсин на тумбочку, а сам присел на свою кровать.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила мама.

Не знаю почему, но в её голосе не было никакой фальши. Даже не похоже, что она в этот момент неискренна.

— Нормально. Уже лучше…

— Доктор сказал, что у тебя амнезия.

— Да. Это так. Я почти ничего не помню. При общении с теми людьми, которых я раньше знал, память постепенно возвращается. Но пока это происходит кусочками и обрывками.

— Я так и знала. Это всё из-за того, что я тогда не настояла на своём.

— О чём ты, мама?

— Ты должен был жить с нами. Тогда бы с тобой ничего такого не случилось бы. Но теперь я точно заберу тебя.

— О чём ты говоришь, Нина? — пробасил её новый муж.

— Я против. — безапелляционно заявил я.

— А тебя никто и не спрашивает. — в голосе маман зазвучали истерические нотки.

— А почему? Я же не предмет какой-то, а вполне живой человек. И между прочим, вполне разумный человек. Homo Sapiens.

— Ты как с матерью разговариваешь, щенок?

— А тебя это не касается! И даже если я щенок, то точно не твой. От такого как ты ничего хорошего произойти не может.

Здоровенный мужик, лысый с красной мордой дёрнулся в мою сторону. Маман повисла на его руке.

— Витя! Не смей, он же ребёнок.

А я продолжал подначивать его.

— Ну, ударь! Ты же смелый мужик. Особенно если надо ребёнка ударить или женщину. Давай! Не стесняйся.

Отшвырнув свою жену, что далось ему довольно легко, в силу того, что она весила вдвое меньше, он схватил меня за воротник, и приподняв с кровати, отвесил мне хлёсткий подзатыльник.

Я к этому был уже готов и в последний момент повернулся лицом навстречу его ладони.

Несмотря на его крупные габариты, ладно у него оказалась не такая уж и тяжёлая. Я это сразу заметил. Такие руки бывают у тех людей, кто тяжелее стакана или шариковой ручки ничего не поднимал в своей жизни. Да и у меня самого сейчас были такие же. Мягкие, без мозолей. Явно мой реципиент тоже спортом не занимался. В общем, особого ущерба мне этот удар открытой ладонью не нанёс. Ну, разве что из носа сразу в два ручья хлынула кровь…

— Что вы делаете? — раздался женский голос от дверей.

— Помогите! Он хочет меня убить! — закричал я не своим голосом.

При этом из глаз моих текли самые настоящие слёзы. Шлепок по носу такое обеспечивает на раз.

— Не смейте бить ребёнка! — медсестра бросилась между мной и мужчиной, который явно не ожидал такого эффекта от своего удара.

— Пожалуйста! — плачущим голосом обратился я к медсестре. — Сообщите об этом моему папе! Позвоните ему прямо сейчас!

— А это разве не твой отец?

— Нет. Это совершенно посторонний мужчина. Он мне никто.

На крики в палату прибежала ещё одна медсестра, а следом за ней и молодой мужчина в белом халате. Доктор, наверное, но я его никогда не видел раньше. Он сразу же спросил:

— Что здесь происходит?

— Этот человек напал на меня и ударил. — плача лепетал я, размазывая ладонями кровь и слёзы по лицу.

Картина маслом: Подросток с окровавленным лицом и большой лысый толстомордый мужчина, на руке которого тоже осталась моя кровь.

— Я ничего не… — начал было мамкин муж.

Медсестра, первой пришедшая мне на помощь его прервала.

— Я видела, как этот негодяй ударил мальчика.

— Вы готовы дать свидетельские показания? — спросил у неё «доктор».

— Да.

— Ваши документы! — строгим голосом спросил человек в белом халате.

— А ты кто такой? — набычился здоровяк.

Перед его лицом мелькнула красная ксива.

— Старший лейтенант Ивякин. Документы!

— Это мой муж! — попыталась встрять маман, но мент отодвинул её в сторону.

Достав из кармана пиджака какие-то документы, Витёк передал их сотруднику милиции.

* * *

А вовремя мент нарисовался. Медсестру-то я вызвал сам, нажав кнопку на стене. Она как раз была за моей спиной, когда я начинал провоцировать Витька. Дождавшись, пока он начнёт закипать, я нажал на кнопку вызова медсестры. А когда услышал приближающиеся шаги в коридоре, окончательно спровоцировал несдержанного мужика на агрессивные действия. Похоже, что немного переборщил. И что? Пожалеть этих людей? Ну, уж нет. Я слишком хорошо их знаю, чтобы опуститься до этого. Буду руководствоваться принципом Индианы Джонса. Кто на нас с мячом прёт, того из револьвера и замочим.

Хотя это происшествие принесло ощутимые дивиденды не только тем, что все увидели, как относится моя мать и её новая семья к «бедному и несчастному» мальчику.

В момент удара по моему многострадальному носу, перед моими глазами вспыхнуло какое-то яркое и разноцветное марево. И я отчётливо почувствовал, как моё тело пронизывают тысячи невидимых искр. Это было… Странно и непривычно… Но мне почему-то вдруг вспомнилось, как ведьма из иного мира, находясь в теле мёртвой девушки, обхватила моё запястье своей ледяной рукой. Вот тогда мою руку пронзали точно такие же искры. И именно тогда у меня получилось сотворить огненный шарик на ладони…

Неужели это и есть то самое озарение, о котором меня предупреждала иномирная Маша? Неужели во мне проснулись магические способности? Но сейчас я проверять это не буду. Не до того пока…

* * *

— Почему Вы ударили этого мальчика?

— Он… — в маленьких поросячьих глазках красномордого Вити сверкали одновременно и испуг, и ярость. — Он меня оскорбил.

— И это повод, чтобы бить ребёнка? Сколько тебе лет? — это уже он у меня спросил.

— Тринадцать.

— Ему четырнадцать. — влезла со своими пояснениями мамаша.

— Нет, мама. Мне тринадцать. А четырнадцать мне будет только через два месяца.

— Это твоя мать? — спросил лейтенант.

— Я с ней очень давно не живу. Ну, то есть она меня оставила у бабушки, а сама живёт отдельно.

— А это кто? — указал он на Витю.

— Наверное, это её новый муж. Я его не знаю.

— Он нагло врёт. — взревел Виктор.

— Молчать! — рявкнул милиционер.

Все замолчали. А сотрудник милиции обратился к медсестре.

— Какой диагноз у мальчика?

— Амнезия… Потеря памяти после травмы головы.

— И что же Вы, мамаша, позволяете своего сына бить постороннему человеку? — это он уже у моей маман спросил. — Тем более у него и так недавно была черепно-мозговая травма. Вы что его совсем убить решили?

* * *

В общем… Завертелось, закрутилось. Теперь я думаю, что в эту семью меня уж точно никогда не позовут. И не только пожить, но и просто в гости.

А минут через полчаса приехал уже и мой батя. К тому времени старший лейтенант только-только к тому времени закончил опрашивать всех присутствующих. Он пытался и от меня получить какие-то объяснения на протокол. Но я ему заявил, что я несовершеннолетний, и без своего законного представителя не могу ничего говорить. Мамаша пыталась выставить себя в этом качестве. Но тут уже сотрудник запротестовал, так как она допустили моё «избиение» и является если не соучастницей, то хотя бы свидетелем. Кстати к нему на помощь уже подкатил ещё один лейтенант, но уже в форме.