— Понимаешь… Я вынужден был много ездить по работе. Служебные командировки порою затягивались дольше, чем надо… А твоя мама… — он подбирал слова, а я решил, что не стоит этого делать.

— Загуляла?

— Не надо так говорить про свою маму!

— А как надо говорить, пап? «Устала ждать?» Или ещё как-то завуалировано?

— Я тоже не был верен ей…

— Ясно. Разошлись и разошлись. Посоветуй, как мне с ней общаться? Ведь я её совсем не помню. Если, конечно, она придёт меня навестить…

— Я ей позвонил… Рассказал о том, что произошло. На похороны моей мамы она не пришла. Но к тебе она может придти не сегодня, так завтра. А как общаться? Решай сам! Ты уже взрослый.

— Взрослый, но не настолько, чтобы мне позволили жить одному самостоятельно. Теперь, когда бабушки нет, у меня есть несколько вариантов. Либо жить с тобой, либо с мамой, либо в детдом. Я так понял, что у тебя сейчас своя семья, у мамы тоже, а в детдом, я не хочу от слова «совсем».

— Какое интересное выражение у тебя получилось: «От слова совсем»… Надо бы запомнить.

А я чуть не прикусил себе язык. Надо бы тщательнее следить за базаром. А то не дай бог на фене что-нибудь ляпну при папе.

— В детдом я не позволю тебя отправить ни в коем случае. А к маме… Не думаю, что она и её новая семья к этому готова. Сестра твоя тебя не очень-то жалует, а её новый муж…

— С ним что-то не так?

— Да много чего не так. Но…

— Пап! Пожалуйста! Расскажи всё прямо! Я тоже должен знать то, что знаешь ты. А то ведь люди иногда умеют пускать пыль в глаза. Вдруг они воспользуются тем, что я сейчас не помню, как относился к ним раньше, и захотят переманить меня на свою сторону…

— Да, Максим. Это очень странно… Ты не помнишь то, что было раньше, но теперь пытаешься всё оценивать по-взрослому.

— Это плохо?

— Нет. Но это странно…

— Прости! Я пытаюсь, как могу восстановить то, что было в памяти, но, увы, это у меня никак не получается. Но, узнав тебя и познакомившись заново, я решил, что буду на твоей стороне. И мне очень хочется, чтобы ты принял это, как должное.

— Сынок! Но мы же не на войне. И твоя мать — тоже твой родной человек. Нельзя выбирать только одну сторону.

— Ты слишком добрый, пап. Мне кажется, что ты даже ей простил всё, что она тебе сделала плохого.

— А что, надо было как-то по-другому действовать.

— Я не помню, где читал это. Но в какой-то книге один мужик свою жену задушил только за одно подозрение в измене. Только он был негром, кажется…

Отец рассмеялся.

— Я не Отелло.

— Но всё равно, пап, расскажи мне про её новую семью.

— А про мою новую семью ты почему не спрашиваешь?

— Думаю, что ты мне сам про неё расскажешь. Ну так что не так с новым мужем моей мамы?

* * *

Из его рассказа я много чего понял. В будущем, такие, как новый мамин хахаль, станут либо второразрядными олигархами, либо руководителями какой-нибудь мелкой ОПГ. Гнилой человечек, умеющий делать деньги и заводить нужные связи. Да ещё и сынок какого-то партийного деятеля невысокого полёта. А дочка Настя у них получилась копия одновременно и мамаши, и папаши, меркантильная и стервозная. Расчётливая сука получится в будущем. Как раз успеет подрасти к тому времени, когда такие шлюхи будут в цене.

Так что жить с такими людьми я точно не смогу и не буду. Не уживусь. Или они со мной не уживутся. Но точно кто-то умрёт раньше времени не своей смертью.

* * *

— А почему ты думаешь, что я не смогу взять тебя к себе в семью?

— Пап! Ну не обманывай сам себя… Если бы это можно было бы сделать, то я все эти годы жил бы не у бабушки, а с тобой. Я ничего плохого не имею против того, что у тебя новая семья. И если ты там счастлив, то я за тебя только рад. А брать меня к себе — это вносить в ваш счастливый и привычный быт раздражающий фактор в виде такого подростка, как я.

— Да. Ты действительно повзрослел. Ну, раз так, тогда что ты можешь предложить? У тебя же наверняка уже есть свой вариант.

— Понимаешь… Я не могу давать тебе советы или как-то давить на тебя… Но учитывая многие обстоятельства, один вариант у меня у меня как раз есть.

— Внимательно тебя слушаю.

Голос у отца был немного ироничный, но было видно, что он удивлён тем, как я с ним общаюсь.

— Вот смотри, пап. Тут у нас с бабушкой была двухкомнатная квартира. Но мне оставаться в ней совсем не хочется. И не только потому, что я видел…

Я замолчал, не зная как продолжить. Было видно, что эта тема для отца сейчас, как ножом по сердцу…

— Но и потому, что я после удара по голове потерял память. — продолжил я. — Так что для меня все соседи, которых я знал раньше, все мои друзья и одноклассники, а ещё и учителя в школе — просто посторонние незнакомые мне люди.

— Согласен… — задумчиво проговорил отец, глядя на меня более уважительно, чем до этого.

— И если ты сможешь обменять эту квартиру на такую же, или даже на однокомнатную, с доплатой, конечно… То на новом месте мне будет проще начать новую жизнь. А если эта новая квартира будет расположена поближе к тебе, то ты сможешь контролировать меня, мой быт и всё такое… Обещаю, что навязывать тебе и твоей новой семье своё общение я не буду. Просто живя рядом, проще будет решать всякие проблемы. Ведь в жизни так много всяких бюрократических формальностей. Вот, например, меня, как несовершеннолетнего, одного в квартире не пропишут. Так ведь?

— Ну, да… — согласился отец.

— Ты будешь прописан в той квартире, в которой буду жить я. И нет проблем. А если возникнут какие-либо вопросы, я тебе позвоню, и ты будешь рядом…

— Разумно… Я подумаю над этим. Но ведь тебе надо же в школу первого сентября. А это уже через десять дней.

— Переведёшь меня в новую школу по новому месту жительства. А учёбу я постараюсь догнать, если ты мне принесёшь учебники.

— За прошлые года?

— Нет. Достаточно за восьмой класс. А остальное я постараюсь вспомнить.

— Ты уже так всё продумал? — папаша был явно озадачен моими выкладками.

— А что мне ещё тут было делать? Я лежал, читал газеты и размышлял.

— Да. Я тебе тут принёс свежую прессу.

— О! — обрадовался я. «Вокруг света», «Техника молодёжи»… Спасибо, пап!

— Не за что. Ладно. Мне уже пора. А твоё предложение по поводу квартиры я обдумаю.

— И обязательно посоветуйся со своей новой женой. Это важно…

— Не учи отца…

— Я понял, пап. Всё… Больше не буду…

Он по-отечески потрепал меня по волосам, и на этом наша встреча была завершена.

* * *

Когда за ним закрылась дверь моей палаты. Я немного даже обрадовался. Устал я. Это же как на минном поле. Шаг вправо, шаг влево… ба-бах…

Но вроде бы нормально так поговорили. Мне кажется, что мой нынешний папаша человек вполне адекватный и с ним можно вести дела. Хотя какие дела? Лишь бы он особо не лез в мои дела, и на том спасибо.

Нет. Пока тут всё нормально… Перспектива детдома на горизонте вроде бы не маячит…

О… Вот и на обед позвали. Я же всё же ходячий больной. Правда, лежу в отдельной палате. Не знаю уж почему… То ли это меня так врач определил из-за моей амнезии, то ли папахен подсуетился…

* * *

Возвращаясь в палату после обеда, сытый и довольный, я не сразу придал значение группе людей в другом конце больничного коридора. А зря…

Глава 8

Глава восьмая.

Безнадёжно — это когда на крышку твоего гроба со стуком падает земля. Всё остальное можно хоть как-то, но исправить.

Не плюй в колодец, пригодится,

Быть может, даже не напиться,

А просто, взять и утопиться

В колодце с чистою водицей.

21 августа 1982 года.

Москва. Детская больница. Неврологическое отделение.