В это же время в штабе немецких войск Ханс находился на грани срыва. Он смотрел на своих командиров с ненавистью, и его глаза горели яростью. Немцы понесли потери в 15 тысяч человек, и это только подогревало его недовольство.

– Как вы могли допустить такое?! – закричал он, бросая карты на стол. – Мы потеряли 15 тысяч человек, и что мы получили взамен? Ничего! Французы с их 40-тысячными потерями всё ещё стоят перед нами! Это позор для всей армии!

Командир первой дивизии, побледнев от гнева своего начальства, попытался оправдаться:

– Мы действовали по приказу, командующий! Тактика последних боев не оправдала себя…

– Приказ? – прервал его Ханс, голос его напоминал дробовик, готовый выстрелить. – Простите, но ваши приказы сами по себе оказались ошибкой! Вы пустили себя в это сражение, словно в азартную игру, и стоили нам жизней. Вы дали врагу шанс!

Кто-то из командиров, собравшись с мужеством, произнёс:

– У нас было меньше потерь, чем у них. Мы могли бы взять время на перегруппировку…

– Меньше потерь? – ярость Ханса накалилась до предела. – Каждый из этих солдат – это человек, которому мы пообещали защиту! Вам не стыдно? Вы понимаете, какую цену заплатили ваши методы? Мы не можем позволить себе быть осторожными, когда уходят жизни!

Ханс шагнул ближе к столу, его голос стал хриплым от злости:

– Я не потерплю больше некомпетентности! Если в следующем бою вы снова покажете такие результаты, я отправлю вас на трибунал! Вы хотите использовать свои оправдания, когда наши солдаты лежат мёртвыми на поле боя?!

Командиры стояли в нерешительности, отстранившись от его гнева, но Ханс не собирался успокаиваться. Он добавил:

– Ваша бездействие грозит нам всем. Если вы не начнёте действовать, я найду кого-то, кто это сделает! Мы должны вернуть контроль, иначе ни у кого не останется надежды на победу!

Ханс сделал шаг вперёд, его голос понизился, но остался полон угрозы:

– Пора вам думать о результате, а не об оправданиях. Время истекает, и если вы не научитесь брать на себя ответственность, второго шанса не будет!

С этими словами Ханс развернулся и вышел из комнаты, оставив командиров в состоянии глубокой растерянности и неопределенности. Каждый из них понимал, что давление на них возрастает, и на кону стоят жизни их солдат и сам ход войны.

Глава 12: Подготовка к битве

К франкам приезжает партия новой техники и снаряжения. Их расставляют на ключевых позициях, готовясь к предстоящему сражению. Эмильен встречает новую партию солдат и сразу распределяет их по позициям, уверенно указывая каждому его место на поле боя.

В это время Ханс садится в свой "Леопард" и обращается к командирам, строго наставляя их не подвести его, как это произошло в прошлый раз. Напряжение нарастает, и до битвы остается меньше часа.

Глава 13: Вторая битва за Париж

С утра воздух был пропитан напором войны – началась вторая битва за Париж. Эмильен, находясь на возвышенности с биноклем в руках, внимательно наблюдал за сражением, которое развернулось на открытых полях. Великолепные массивы немецкой техники, словно металлические монстры, продвигались вперед, оставляя за собой следы разрушений. Французские солдаты с трудом держали оборону – многие из них, как и в предыдущей битве, были на грани отчаяния, но теперь они имели преимущество в виде новой техники.

С каждым моментом Эмильен ощущал нарастающее напряжение. Немцы снова практически не испытывали сопротивления франков до тех пор, пока в бой не включились современные танки. С их появлением ситуация изменилась: стальные гиганты, обладая скоростью и огневой мощью, начали оттеснять врага. Каждое движение этих машин вызывало мужество у французских солдат, и они понемногу начали осознавать, что могут сдержать натиск, если будут действовать слаженно.

Эмильен выхватил взглядом танк Ханса, который, как и прежде, стремительно продвигался по полю боя. Внутри него была сосредоточена вся мощь немецкой военной машины. В этот момент решимость Эмильена укрепилась. Он вспомнил о предыдущем столкновении и, казалось, почувствовал, как злость накрывает его. Он не мог позволить, чтобы Ханс снова одержал победу. Схватив карту и быстро собравшись, он побежал к своему командирскому "Леклерку". Сообщив подчиненным о своем намерении вмешаться в сражение, он запрыгнул в танк и направился к противнику.

Когда танки Эмильена и Ханса столкнулись, началась напряженная танковая потасовка. Оба танка выпустили стрелы огня, отчаянно маневрируя, чтобы избежать попадания снарядов. Эмильен чувствовал, как адреналин бурлит в его крови, а серьезная ответственность легла на его плечи. Он понимал, что сейчас, в эти критические минуты, судьба целого батальона лежит на нём.

Снаружи на поле битвы развернулось настоящее месиво. Солдаты обеих сторон, словно одержимые, сражались не на жизнь, а на смерть. Гремели взрывы, снаряды пробивали землю, пробуждая пыль и грязь. Французские и немецкие солдаты изо всех сил старались перебороть страх, сжимая оружие и бросаясь друг на друга, завоёвывая каждый сантиметр земли. Далеко над ними в небе происходила не менее жестокая битва – самолеты и вертолеты сбивали друг друга, искры и дыма оставляли за собой пожар. Удары ладонью по металлическим каркасам танков перекрывались гулом моторов и криками командира, отдающего приказы.

Их борьба продолжалась, пока, наконец, Эмильен не нашел возможность навести прицел. Он напрягся, сердце колотилось, и с треском в его "Леклерке" раздался выстрел. Снаряд вонзился в броню танка Ханса, который разразился мощным взрывом. Ослепляющий свет ослепил Эмильена на мгновение – когда он вновь смог сосредоточиться, увидел, как осколки металла разлетаются в стороны, а дымы поднимаются к облакам.

Не видя Ханса в его танке, немцы, почуяв обострение паники, начали отступать. В их рядах царила неразбериха. Многие солдаты, не дождавшись приказа, бросили свое оружие, забираясь в укрытия. Это было мгновение триумфа для франков, однако оно пришло вместе с огромное количество потерь. Раненые солдаты лежали на земле, и Емильен понимал, что даже таких побед за плату, которые принесли солдаты, быть не может.

Когда ночь накрыла поле боя, с неба пошёл дождь, очищая землю от крови и горя войны. Он стучал по танковым броне и мокрым лицам солдат, размывая границы между жизнью и смертью. В этот момент среди беспорядка, перевёрнутых танков и ожесточенных боёв, Ханс пришёл в сознание. Он был ранен, половина его тела и лица была покрыта ожогами. Боль пронзала его, но он не собирался останавливать борьбу. Хромая, он начал двигаться к своим позициям – каждый шаг давался с трудом, но внутри росла решимость: он не сдержит себя и не уйдет с поля боя, пока не завершит своё дело.

Глава 14: Возвращение Ханса

На рассвете, когда первые лучи солнца разрывали утренний туман, Ханс с трудом добрался до позиций немцев. Часовые, заметив еле державшегося на ногах человека в изодранной форме, бросились к нему, подняли его и отвезли в медицинский пункт. Врачи были поражены, узнав, что ему удалось выжить после страшных ранений.

Тем временем во Франции нарастало напряжение. В городах и деревнях жители начали поднимать беспорядки. Гнев, страх и печаль перемешивались между собой. «Почему они не берегут наших мужей и детей?» – спрашивала Анн, мать двоих детей, стоя у рынка и сжимая в руках кусок хлеба.

«Они отправляют их на бойню, как будто это просто игра. Кому-то нужно остановить это безумие!» – поддержал её другой житель, Жорж, нападая на неподвижное пространство перед собой.

Солдаты на линии фронта тоже испытывали нарастающее недовольство. Они собирались в небольшие группы, обсуждая происходящее. Одним из них был старшина Пьер, который уже много лет служил в армии. Он собрал вокруг себя своих подчиненных:

– Слушайте, ребята, вы видите, что происходит? Мы уже теряем людей день за днём. Нельзя это просто так оставлять!

– Ты прав, Пьер! – ответил рядовой Луи, сжимая кулаки. – Сколько ещё мы будем убивать друг друга? Я больше не могу смотреть, как наши братья падают. Это не война, а резня.