— Отлично!

Папка с фотографиями и моими черновыми набросками улетела на ее почту, а я вздохнула свободно, но ненадолго. Телефон, поставленный на вибрацию, заелозил по столу, абонент не числился в списке моих контактов, я приняла вызов.

— Вероника Сергеевна?

— Да. Слушаю вас.

— Позвольте представиться, меня зовут Логинов Валерий Николаевич. Я веду дела Михаила Матвеевича. Мы можем встретиться сегодня?

До оглашения завещания еще слишком рано, что может быть нужно от меня незнакомому мужчине? Я помедлила, принимая решение.

— Сегодня в пятнадцать ноль ноль удобно?

— Да.

— Хорошо. Приходите ко мне в офис, геолокацию сейчас скину.

— Буду, — по — военному лаконично отозвался Логинов и завершил звонок.

=52=

Любопытство — двигатель прогресса, как и лень, да. Я успела известись в ожидании трех часов, строя всяческие догадки. О чем будет говорить Логинов? Какие распоряжения оставил ему Миша?

Рука сама потянулась к бриллиантовой капле — памяти о муже.

С каждым днем дышалось все легче. Нет, боль потери никуда не ушла, душа все еще оплакивала любимого мужчину, но в крови больше не хрустело толченое стекло, а сердце билось ровно. Иногда я плакала во сне, просыпаясь с солью на щеках и со слипшимися ресницами. Я — человек, не могу отключить свои чувства одним щелчком.

— Вероника Сергеевна, добрый день.

Хм, а он и правда был похож на военного, этот Валерий Николаевич. Великолепная выправка, развернутые широкие плечи. Погоны и форма так и просились в качестве упаковки подкачанного спортивного тела.

— Здравствуйте. Пройдемте в переговорную, там нам никто не помешает.

В новом офисе не было кабинетов, сплошь открытое пространство, а для общения с заказчиками мы оборудовали удобную комнату с длинным столом, мягкими креслами и проектором.

— Вероника Сергеевна, — Логинов положил на стол коричневый портфель, щелкнул пряжкой и извлек неподписанную папку. — Как я и говорил, Михаил Матвеевич оставил распоряжение, но, — он оглянулся на дверь переговорной, — нам нужно дождаться кое — кого… Странно, что он опаздывает…

— Всем — здравствуйте. Я не опаздываю, это вы начали на две минуты раньше, — отозвался Андрей Серковский, входя в комнату. Он выбрал место напротив меня, сел, сцепил пальцы в замок и посмотрел на Логинова. — Можем начинать.

За три прошедших года я редко встречалась с царевичем, а если точнее — всего три раза. Он присутствовал на нашей свадьбе и на свадьбе своей сестры, — что было вполне закономерно — на одном из благотворительных вечеров, куда мы с Мишей были приглашены. На этом все.

Где он был, чем занимался — я не интересовалась, а Марс не рассказывал. Лиза Арбатова тоже предпочитала не касаться этой темы, когда я приезжала в гости, чтобы потискать милую крошку Софию.

Время играло на стороне мужчины. Одетый в темный костюм — тройку, Андрей выглядел прекрасно. Он еще раздался в плечах или это игра моего воображения? Давно не виделись, правда. Глаза цвета ртути тепло улыбнулись, пальцы рук расслабились.

— Итак, — Валерий Николаевич положил на стол лист бумаги с печатным тестом и знакомой подписью в его конце. Я легко узнала почерк мужа. — Вероника Сергеевна, до момента вступления в наследство все заботы о вашей жизни возьмет на себя присутствующий в этой комнате Серковский Андрей Георгиевич, — взгляд юриста перешел от меня к Барсу, тот молча кивнул в ответ. Судя по отсутствию реакции, большая кошка была в курсе происходящего, а для меня это стало настоящим откровением.

— Что значит «возьмет все заботы»? Я дееспособная, сама могу заработать на жизнь для себя и ребенка! Кроме того, — фраза о том, что муж оставил мне более чем достаточно средств, едва не сорвалась с языка, но я успела его прикусить, — кроме того… я не собираюсь ничего менять.

Выкрутилась с трудом, но уж как смогла.

— Простите, Вероника Сергеевна, я лишь передаю волю Михаила Матвеевича. Надеюсь, вы это понимаете? — с легкой укоризной спросил юрист, тем самым заставив почувствовать себя истеричкой.

— Понимаю. Извините, просто это так неожиданно.

— Вот и хорошо. Таким образом, прошу считать Андрея Георгиевича своим помощником во всех делах и вопросах, какой бы сферы жизни они не касались.

Последнюю фразу Логинов цитировал с листа, а я слушала, с трудом сдерживая падающую на стол челюсть. Что происходит?

— Все понятно или есть вопросы? — привычно спросил юрист, пряча в портфель листок с подписью мужа. — Если вопросов нет, то позвольте откланяться, — он остановил жестом мое движение. — Провожать не стоит.

Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд!

— Ты можешь объяснить, что происходит? — я оперлась локтями на стол и вперила взгляд в царевича. — Что за шутки?

— Это не шутка, Ника. Хочешь, докажу?

— Удиви меня.

— Ну например… ответь мне, кто и как оплачивает коммунальные услуги по вашей квартире? А вашу с Ромой охрану?

Черт! Об этом я не думала. Правда. С той квартирой, где раньше жили мы с Ромой, все понятно: я исправно оплачивала счета, приходящие на электронную почту, а что касается «штормового моря», то этим Миша всегда занимался сам. В растерянности я молча качнула головой, признавая поражение.

— Вот об этом я и говорю, — спокойно кивнул Серковский. Хвала Богам, в его голосе не было радости от того, что я не смогла ответить на простой вопрос, лишь констатация факта. — Я разберусь со всеми проблемами, не говоря уже об охране. Мои «Беркуты» постоянно будут рядом. Поверь, ты не почувствуешь никаких перемен или неудобств. Есть какие — то вопросы? Пожелания?

— Верни мне Мишу…

Господи! Я — дура, но эта фраза вырвалась непроизвольно и звучала глупо, по — идиотски. Еще недавно я выбирала между двумя мужчинами. Берсерк и Марс были рядом, а сейчас…

— К сожалению, это не в моей власти, Ника, — царевич оставался спокойным, но я видела, как на его скулах заиграли желваки, а костяшки пальцев побелели, — но я сделаю все, чтобы максимально облегчить твою жизнь.

— Извини, Андрей. Я была не права. Не сдержалась.

Я встала из — за стола и посмотрела в окно. Нужно взять себя в руки. В конце концов, это воля Миши, а не прихоть Серковского, юрист ясно дал это понять. Барс незаметно оказался за спиной. Высокий, сильный. Его тепло я чувствовала на расстоянии, даже если он меня не касался, а еще помнила о тех фото из Китая и стремлении к свободе…

— Мне нужно работать.

— Конечно, Ника. Я не собираюсь тебя надолго задерживать. Не хочешь поужинать сегодня? Я приглашаю.

В голосе Андрея явственно звучала надежда, тревога скрывалась за мягкими нотками, но мне нужно было во всем разобраться: распоряжение Миши выбило из колеи.

— Сегодня я занята. До свидания, Андрей.

Дорога от переговорной до двери офиса — несколько секунд.

— Понятно. До свидания, Ника.

Я почти ушла, дверь в опен — спейс почти закрылась, когда мне в спину прилетели слова: — Я отдал бы свою жизнь, чтобы ты и Мишка жили долго и счастливо, но это не в моей власти, Ника.

На подгибающихся ногах я подошла к своему столу, упала в кресло и сделала глубокий выдох. Нужно было обдумать произошедшее и еще… мне была нужна информация. Я достала телефон, выбрала абонента из списка избранных.

— Привет. Мы можем встретиться сегодня вечером?

=53=

— Да, конечно. Приезжай. Ждем тебя.

Счастье — это когда тебя понимают и ждут. Ровно в восемнадцать часов я захлопнула ноутбук и довольно потянулась, разминая затекшие плечи: сегодня мы хорошо потрудились, а проект дома в пригороде Калининграда изрядно продвинулся вперед благодаря энтузиазму Машули.

Кстати, кресло! Я снова про него забыла и вспомнила, когда «пить боржоми» было уже поздно. Чтобы склероз не спрятал умную мысль в пыльном углу чердака памяти, сложила на своем рабочем столе крест — накрест две шариковых ручки. Завтра увижу — вспомню, а если нет, то тогда мне нужнее таблетки для мозга, а не массаж спины.